Концерт Патриции Каас. Отрывки - Марк Михайлович Вевиоровский Страница 29

– Спасибо … мама! – растроганно сказала Катя.

– Ну, ну, Катенька! Все будет хорошо! И мы договорились, что следующая встреча будет уже с профессором, учителем Любы. И на этой встрече я прошу присутствовать тебя, Сема, и тебя, Толя.

_ А Олег?

– И, конечно, без тебя, Олежка, этой встречи быть не может!

И встреча состоялась в одной из репетиционных аудиторий Консерватории, где прибывших встретил седой старик импозантной внешности, которого обняла Казарновская.

После короткого представления прибывших профессор сел за рояль.

– Что вы нам споете, дорогая Катенька?

– Вы позволите, профессор?

И Олег заменил за роялем профессора. Тот удивленно посмотрел на юношу, но послушно сел рядом с Казарновской.

Олег взглядом спросил у Кати разрешения и положил пальцы на клавиши.

© ©

Зачем тебя, я милый мой, узнала,

Зачем ты мне ответил на любовь?

Густой, низкий голос так не вязался с внешностью девушки, что и профессор, и Любовь Казарновская испытали настоящий шок, тем более, что девушка явно петь не умела.

Свиридов и Полина не просто знали, они чувствовали, как Олег мысленно «руководит» пением Кати, как он направляет ее, как формирует ее голос.

После того, как Катя закончила петь, профессор обменялся взглядами с Казарновской, и попросил спеть еще что-нибудь.

– Можно, я спою что-нибудь совсем другое? – своим обычным голосом спросила Катя.

– Пожалуйста, девушка. – ответил седой профессор.

© ©

Я вся горю,

не пойму

отчего.

Сердце,

ну как же мне быть?

Ах, почему

изо всех

одного

Можем

мы в жизни

любить?

Те, кто слышал пение Свиридова, могли в пении Кати услышать его интонации, но пела она так легко и выразительно, что Казарновская даже удивилась.

Чувства, которые слышались в пении этой юной девушки, пусть вполне сложившейся внешне, вряд ли могли быть пережитыми, а она пела с таким чувством!

И Казарновская спросила Катю об этом, чем сильно смутила ее и Катя покраснела.

Но ответил Казарновской Свиридов.

– Видите ли, Любовь Юрьевна, тут дело не столько в Кате, сколько в некой способности Олега …

– И Анатолия Ивановича тоже! – вставила Полина.

– В способности Олега оказывать воздействие на сознание людей. Поэтому поет Катя, а чувственность ее пения создана Олегом.

– Толя, мне показалось, или тут и ты принял участие? В этом самом исполнении?

– Возможно самую малость, Полина.

– Что же это получается? Поет девушка, а эмоциональную окраску ее исполнения создает кто-то другой? Так?

– Да, профессор. Именно так. И Полина права – в последнем случае я тоже принял участие.

– Значит ли это, что кроме молодого человека на певицу могут оказывать … могут оказывать воздействие и другие?

– Да, Любочка, могут. Из присутствующих кроме Олега такими способностями обладают Толя … то есть Анатолий Иванович и я.

– Если я правильно понимаю происходящее, то вполне возможно нечто … – задумчиво произнес профессор. – Я шепну молодому человеку на ушко название произведения в тайне от девушки, а она запоет именно это? Я правильно понимаю происходящее?

– Совершенно правильно, профессор! – не выдержал Черномырдин. – Вы можете шепнуть это даже не Олегу, а Полине или Анатолию Ивановичу, а Катенька запоет то, что вы назовете!

– Ну, дела! Давайте попробуем!

И профессор склонился к уху Полины Ерлыкиной, а потом шепнул это Казарновской.

И Катя запела не дожидаясь аккомпанемента Олега, и запела так, что Казарновская стала шевелить губами, повторяя – не слова, нет! – а настроение, чувства, эмоции певицы.

© ©

Целую ночь

соловей

нам насвистывал,

Город молчал

и молчали

дома.

Белой акации

гроздья

душистые

Ночь напролет

нас сводили

с ума.

Ей явно нехватало умения петь, ей нехватало дыхания, нехватало умения артикулировать слова, которые она с таким чувством выпевала.

Казарновская почувствовала это первой и остановила Катю. И объяснила, почему на это сделала.

– Вот видите! – почти обрадовался Олег. – Этого я ей передать не могу, и мама не может! И Толя тоже не может! А ты молодец, Катюша …

– Катя, а вы можете петь не в полную силу? Вполголоса? Попробуйте!

© ©

Три слова,

словно три

огня

Придут к тебе

средь бела

дня,

Придут к тебе

порой

ночной,

Огромные,

как шар

земной.

Как будто

парус

кораблю,

Три слова

Я

тебя

люблю.

Какие старые слова …

На музыкальном языке это называется, кажется, пиано, и Катя пела негромко, очень лирично и полностью отдаваясь мелодии и смыслу.

Она спела все полностью, и Полина, и Семен Гаврилович услышали в ее пении отголоски исполнения Свиридова.

– Ты молодец, Катенька! Мы не аплодируем с профессором просто потому, что здесь это не принято. А исполнение достойно аплодисментов!

– Да, голубушка, Любочка права! – очнулся от забытья профессор. – Но как же учить вас и чему – вот вопрос. Да, Любочка?

Олег тронул клавиши, негромко наигрывая что-то очень знакомое.

Но странным оказалось не это, а то, что Катя запела дуэтом со Свиридовым.

И голоса их прекрасно сливались и дополняли друг друга, и они ни разу не разошлись, хотя Катя пела повернувшись к Олегу,

© ©

Дымок

от папиросы

Завивается и тает.

Дымок

голубоватый,

Призрачный

как радость

или мечтанье.

Как это все

далеко -

Любовь,

весна

и юность.

Брожу я одиноко,

И душа

тоски

полна …

Этого не ожидал никто, и дуэт получился очень выразительным и слаженным – казалось, он тщательно срепетирован. Конечно, так могло показаться только тем, кто не знал Свиридова и не знал, как он умеет петь дуэтом, но впечатление дуэт произвел!

– Дорогие гости, не много ли сюрпризов на первый раз?

Больше Катя в этот раз не пела.

Поговорили, обсудили проблему обучения молодой девушки основам певческого ремесла – именно ремесла, техники.

– Молодой человек, а где вы учились? Ваша игра мне почему-то напомнила … извините, но напомнила мне Раймонда Паулса!

– Видите ли, профессор, Олег так часто … встречается с Раймондом, что поневоле усвоил его манеру игры.

– А вы, Анатолий Иванович, у кого учились? Я расслышал очень и очень неплохую школу!

– Возможно, но … Мне жаль вас разочаровывать, но я не могу похвастаться именитым учителем. Но, говорят, что у меня есть некоторые … некоторые голосовые данные …

А прощаясь профессор поцеловал руку Кати, чем Владимир Владимирович ввел ее в такое смущение, что Олегу пришлось долго успокаивать и утешать ее, растерянную до слез …

В городе было три певицы.

Самым солидным стажем из них обладала Валентина Суковицина – она начала петь еще в населенном пункте далеко от Москвы, в таинственном городе «Солнечный», где уже много-много лет не видели солнца.

У Валентины был прекрасный сильный голос – меццо-сопрано, отсутствие какого-либо музыкального образования и сложный причудливый характер.

С характером Валентины умели управляться немногие – ее непосредственный начальник Лев Вонифатьевич Худобин, Анатолий Свиридов, а также скрипач Аркадий Аскадский.

Правда последнему это удалось далеко не сразу.

Теперь Валентина пела здесь, недалеко от Москвы, и характер ее стал намного мягче, и в основном это было заслугой Аркадия.

Валентина пела достаточно часто, пела вместе со Свиридовым, пела одна, а иногда вместе с другими подругами-певицами.

Другая певица, но может быть даже первая по голосовым данным, была Александра Беляева, воспитанница лесной школы-интерната. Голос Шурочки был самым высоким и назывался сопрано колоратурное.

Шурочка училась в Гнесинском училище, и пела очень редко – так ее вели педагоги.

Она вместе с сестрой Алиной уже переселилась в город из