Концерт Патриции Каас. 6. Выполнение обещаний - Марк Михайлович Вевиоровский Страница 29

Вот сюда и принес Свиридов оригиналы пленок фоторегистраторов с вертолета, снимавшего все три колонны террористов на юге.

– Ну, и что тебя интересует? – спросил Потап, разглядывая фотопленку.

– Меня интересует, можно ли по этим пленкам увидеть то, что не видели окружающие – меня в виртуальности.

– Так это ты там устроил это побоище? В виртуальности? Давай тогда проверим эту пленку во всем доступном диапазоне.

После того, как с пленкой были проделаны всевозможные процедуры, на экране монитора стали видны не только машины и взрывы, но и изображение неясной тени человека на фоне одной из машин.

– Это ты?

– Скорее всего. Как ты это вытянул?

– Это в инфракрасном диапазоне, тепловое излучение. Но в чрезвычайно узкой полосе, и специальная программа для визуализации.

– Но в любом случае таким образом можно кое-что разглядеть?

– Нам удалось, но вряд ли кто еще сможет выполнить такое. Но в любом случае экранирование виртуальности требует изучения, а возможно, и вмешательства. Ты не пробовал управлять экранированием?

– Не особенно. Но не исключено, что это возможно.

– Тогда давай попробуем, поэкспериментируем …

В результате разнообразных экспериментов Свиридов выяснил много нового о свойствах границ виртуальности, а именно о различных вариантах и приемах экранирования своего виртуального пространства …

И при этом нашлись варианты, которые позволяли исключить опасность сканирования в инфракрасном диапазоне …

АВДОКОНИХИН и НАДЯ

Свиридов часто бывал в корпусе, который занимало хозяйство Авдоконихина.

Сегодня его остановил седой пожилой кладовщик, который работал здесь с самого начала – еще когда и корпуса-то не было.

– Анатолий Иванович, простите, можно на пару слов?

– Можно, Афанасий Кириллович.

Они отошли за угол коридора.

– Я слушаю вас. Да вы не волнуйтесь. Раз надо поговорить – значит, приспичило.

– Точно что приспичило, Анатолий Иванович! Но вы не подумайте … Вот Елизар Болеславович у нас на что старше меня, но сам еще ого-го! И вот Надюшка к нему стала ходить – он же жену схоронил уж семь лет как … Надюшка – девочка правильная, честная … А про нее стали такое говорить … Прямо стыдно, Анатолий Иванович, как бы это … Нет там никакого разврата …

– Так вы считаете, Афанасий Кириллович, что все там правильно?

– Да конечно!

– А я что должен с делать, по вашему?

– Не знаю я, Анатолий Иванович, только ваше слово – много весит … Я же это не для сплетни …

– Хорошо, Афанасий Кириллович, я подумаю. А вы сами тоже болтунов окорачивайте, ежели что …

#Ребята, кто был у Авдоконихина дома? И когда?

#Мы с Владиком были у него недели две назад.

#Что знаете про Надю Новикову?

#Я думаю, Толя, что им вместе хорошо.

#Леночка, это важно. Но ведь разговоры идут – подцепила старика-лауреата и прочее.

#А ты сам зайди, поговори с ними. Надя – девочка тихая, но с характером.

Предварительно позвонив Свиридов направился к Авдоконихину.

Дверь ему открыла молодая женщина в домашнем платье и в переднике.

– Здравствуйте, Надя. Можно мне называть вас так, без отчества?

– Добрый вечер, Анатолий Иванович, Разумеется, можно. Проходите.

Болеслав Елизарович встретил Свиридова в гостиной и шел ему навстречу, с трудом переставляя ноги.

– Добрый вечер, Болеслав Елизарович. Давно не виделись!

Оба засмеялись – виделись они сегодня утром, когда Свиридов по своему обыкновению посетил корпус электронщиков.

– Наденька, пожалуйста, собери нам чайку.

– Сейчас, у меня все готово.

Женщина споро, но без спешки собрала на стол, и хотела уйти, но Свиридов остановил ее.

– Посидите с нами, Наденька.

Женщина сняла передник и присела к столу.

Свиридов положил свою руку на ее руку, а другую свою руку – на руку Авдоконихина.

Ему хватило секунды для того, чтобы узнать все о взаимоотношениях пожилого Болеслава Елизаровича и молодой Наденьки.

– Итак, поскольку я в той или иной степени в курсе ваших взаимоотношений, – начал Свиридов, – то позвольте мне сделать два заявления.

– Даже два! – улыбнулась Надя.

– Первое мое заявление звучит очень просто – совет вам да любовь. И не слушайте никого, слушайте свое сердце.

– Но Анатолий Иванович! Я человек старый, а Наденька так молода …

– Вы ее любите, Болеслав Елизарович?

– Люблю, Анатолий Иванович, как только может любить старый человек последней своей любовью! Она – изумительная …

– Наденька, а вы как относитесь к Болеславу Елизаровичу?

– Как человека я люблю его, люблю несмотря на разницу в возрасте, а как ученого … я преклоняюсь перед ним. И еще больше люблю.

– А почему же вы не оформите ваши отношения? Ведь столько пересудов …

– А зачем это нужно? А пересуды …

– Тогда послушайтесь меня и поверьте мне. Доберитесь за нашего ЗАГС’а и зарегистрируйте ваши отношения. Это может понадобиться … со временем.

– Вы так думаете, Анатолий Иванович?

– Уж поверьте моему опыту.

– Наденька, ты не возражаешь? Тогда в ближайший день мы зарегистрируемся с тобой, хорошо?

– Если так нужно.

Свиридов просидел у Авдоконихина до позднего вечера.

И в беседе на равных принимала участие Наденька.

Свиридов смог убедиться, что она не только красива, не только умна, но еще и очень хорошо разбирается в работах отдела Авдоконихина …

СВИРИДОВ и ТОНЯ

Иногда Свиридов удивлял Тоню. То, что он часто приносил цветы, Тоне было привычным, и с годами эта привычка у Свиридова не проходила. Но то, что не изменялась привычка Свиридова нежно обнимать ее при встрече и так же нежно целовать, Тоню немного удивляло – все-таки прошло очень много лет …

Но нежность Свиридова со временем не уменьшалась, и не уменьшалась его страстность по ночам …

Иногда он приходил настолько усталым, что Тоня отмачивала его в горячей ванне, поила горячим грогом и укладывала под теплое одеяло, сделав массаж. Умаров объяснял Тоне, как способствовать восстановлению организма Свиридова после его виртуальных путешествий – расход энергии во время его путешествий был весьма значительным.

Чаще всего Тоня использовала теплое виноградное вино или раствор глюкозы, а для компенсации охлаждения использовала тепло своего тела.

И удивлялась, когда после ночи Свиридов энергично разминался на тренажере – теперь универсальный тренажер стоял у них в спальне, и днем прятался под кроватью.

Хотя Свиридов очень много времени уделял внучке, Тоня все равно не испытывала недостатка в его внимании – они часто гуляли вместе, по-прежнему ходили на танцы, иногда выбирались в Москву – на выставку, на спектакль или в ресторан. Тоня прекрасно знала, насколько Свиридов загружен своими многочисленными и разнообразными делами, но ни разу не почувствовала