Вадим Охотников - Первые дерзания Страница 29

И вдруг вспоминает. Он, Ваня Быков и Шурик Пышной в зале кинотеатра. Гаснет свет, и на экране они видят такое, чего не забудешь никогда в жизни.

В снежный сугроб упал самолет. Советский летчик, раненный в обе ноги, не хочет остаться на вражеской территории. Он пробирается к своим, отсчитывая каждый мучительный шаг, падает, снова поднимается и снова идет, идет, идет. Он преодолевает боль, напрягает силы во имя жизни. Он будет жить. Он будет еще полезен Родине!

Эта картина произвела на Семена потрясающее впечатление. Когда мужественному летчику ампутировали изуродованные ноги, им овладело отчаяние, но нашелся друг, старый командир-коммунист, вдохнувший в него новые силы. И летчик так хорошо научился владеть протезами, что снова стал летать на боевом самолете и разить врага.

- Вот это человек! - говорил Семен при выходе из кинотеатра. Действительно, настоящий...

- Да, брат, - согласился Быков. - Настоящий человек, настоящий коммунист.

- Каждый из нас должен быть таким, - тихо и торжественно произнес Семен, словно давая клятву.

Ваня рассказал тогда, что читал в газете о летчике-герое, послужившем прообразом писателю Полевому, автору "Повести о настоящем человеке".

- Его фамилия не Мересьев, а Маресьев, - рассказывал Ваня. - И таких героев в нашей стране очень и очень много. Только про всех не напишешь в книгах и не сделаешь кинофильма...

- Конечно, - с увлечением промолвил обычно флегматичный Шурик Пышной, если потребуется, все будут такими...

- Даже ты?.. - недоверчиво улыбнулся Быков.

- А что... - обиделся Шурик. - Что я хуже всех?

- Да ты не обижайся, - примирительно сказал Семен. - По-моему, мы все сейчас чувствуем одно и то же...

Эти воспоминания почти мгновенно пронеслись в голове Семена. Теперь он осознал, почему перед его закрытыми глазами так отчетливо пробежали кадры любимой кинокартины. Герой-летчик смотрел на него в упор, стоя на своих искалеченных ногах по колена в снегу. Он словно говорил Семену: "Ну, ты! Сдаешься? Застрявшую ногу не можешь вытянуть из-за какой-то пустяковой боли! А мне каково было? Думал, что будешь таким, как я! Эх, ты...".

Семен впился пальцами обеих рук в сырую землю. Надо расширить ямку, в которой находится нога. Нужно освободиться из капкана во что бы то ни стало!

Через несколько секунд Семен снял пояс и пустил в ход широкую медную бляху с выдавленными на ней буквами РУ. Он использовал ее, как маленький скребок.

- Раз, два, три... Двадцать восемь... Сорок... Шестьдесят четыре... принялся считать Семен при каждом движении бляхи, поднимавшей вверх фонтанчик земли.

Когда широкая грозовая зарница осветила лес, Семен увидел, что рядом с ним образовался уже довольно широкий земляной вал. Это удвоило энергию. Мальчик еще быстрее заработал бляхой-скребком, все время натыкавшимся на мелкие и крупные корни. Выше полетели комья земли.

Когда яма стала достаточно широкой, оказались, что освободить ногу можно легко. Откопанный толстый корень подался в сторону. Семен осторожно пошевелил ногой и медленно пополз вперед.

Тут же выяснилось, что состояние ноги не так уже безнадежно. Нога немножко ныла, но на нее можно было наступать. Семен даже осторожно подпрыгнул, чтобы окончательно убедиться в своей способности передвигаться.

Между тем странный звук, сотрясавший землю, стал как будто понемногу ослабевать. Он изменил тон и стал каким-то рокочущим, словно захлебывающимся.

Но это продолжалось недолго. Звук снова усилился, и Семен почувствовал, как сильнее задрожала земля.

Определив, с какой стороны доносится звук, Семен побрел в противоположном направлении, раздвигая ветви и осторожно наступая на больную ногу.

Он не торопился. Странное звучание было неприятным, но не причиняло какого-либо вреда, как и предупреждал в свое время механик. Семен даже пожалел немного, что уходит все дальше и дальше от необыкновенной машины, порождающей эту необыкновенную музыку. Но ничего другого делать не оставалось. Не идти же, в самом деле, на звук! Мало ли что может произойти!

Семен долго брел, обходя глубокие ложбины и густые заросли. Странный звук становился тише и тише. Наконец, он резко оборвался совсем. В это же время среди наступившей тишины как-то особенно отчетливо зашуршал дождь в листьях. Теперь уже начинался настоящий ливень.

Могучий дуб оказался надежным пристанищем от водяных потоков. Широкое дупло у самой земли скрыло мальчика от дождя. В этом убежище он простоял все время, пока хлестал ливень. "

Как это все нескладно получилось, - думал Семен, прислушиваясь к монотонному шуму воды. - Что делают теперь мои товарищи? И как теперь найти дорогу к мастерской?".

Он мечтал о теплой комнате, о встрече с товарищами и о том, как расскажет им о событиях этого дня.

Почему-то вспомнилась родная деревня, чистая и уютная изба. Совершенно отчетливо представилась мать, вынимающая из горячей печи пухлые пирожки, от которых идет такой ароматный запах. "

Первый, для пробы, всегда мне давала... Ласковая она... - размышлял Семен. - А отец никогда не садился за стол, пока не позовут меня...".

Когда, наконец, прекратился ливень, Семен осторожно продолжал путь. Он надеялся найти дорогу, ведущую к мастерской.

Но случилось совсем не так, как он рассчитывал. Ориентироваться в незнакомом лесу, в темноте было очень трудно. Даже когда появились первые проблески лунного света, положение нисколько не улучшилось. Постепенно Семен убедился, что идет он совсем не туда, куда нужно. Определить же, где именно он находится, не было никакой возможности.

Вскоре лес, теперь уже хорошо освещенный луной, начал редеть. Семен очутился на опушке. Впереди показалось открытое поле, а на расстоянии всего не более трехсот метров (Семен даже замер от неожиданности) стояла огромная, серая черепаха с утюгами вместо ног. Яркие лунные блики играли на круглых окнах-иллюминаторах. Это была машина, которую Семен видел днем, но теперь, при лунном освещении, она казалась еще более фантастической.

Семену вдруг показалось, что в иллюминаторе башенки горит свет.

Семен приложил ко рту ладони и крикнул:

- Э-ей! Есть там кто-нибудь!

Рядом с черепахой зашевелилась человеческая фигура в дождевом плаще. Вслед за этим послышался ответ:

- Кто такой? Чего надо?

- Нет ли там Александра Андреевича Дуплова или Сергея Петровича? - снова прокричал Семен.

- Давно уехали! Еще вечером! А ты кто такой?

- Ученик ремесленного училища! Тот самый, что приезжал с главным инженером!

- Так иди сюда! Или ты думаешь, что из-за тебя я глотку обязан драть! продолжал ворчливый голос, принадлежавший, как уже догадался Семен, знакомому старику - сторожу.