Владимир Михайлов - Посольский десант Страница 29

Нижеследующая часть моего сообщения целиком и полностью посвящается пятнадцатой планете, где мною сделан ряд заслуживающих, как мне представляется, наблюдений, выводы из коих оставляю на высокое и просвещенное усмотрение тех, кому было угодно послать меня в этот далекий путь.

Указанная планета относится к технически цивилизованным и, весьма возможно, уже миновала критическую точку развития, из которой с равной вероятностью можно повернуть и к самоуничтожению, и к дальнейшему развитию. В частности, обитатели этой планеты, как я смог заключить по некоторым признакам, уже обладают методикой выхода в сопространство. Видимо, происходит также сообщение с другими мирами, находящимися на относительно умеренных расстояниях, то есть в пределах этого же витка. Осмелюсь выразить надежду, что об этом будет сообщено тем Надсистемам Союза, к ведению которых относятся технологические, транспортные, а также политико-экономические проблемы. Мои же интересы и задачи, как Вы, безусловно, помните, относятся лишь к обнаружению подобных нам монических форм жизни, вмешательство же мое допускается не при возникновении угрозы для этой жизни, имеющей технические корни, но лишь для защиты подобной нам жизни от действий, при которых вред нашим собратьям наносится (или может быть нанесен) непосредственно другими живыми же существами – независимо от того, является ли этот вред физическим или моральным. При этом я никогда не должен забывать (см. ту же сорок четвертую главу Положения о Жизни, раздел восьмой, статьи пятнадцатая и шестнадцатая), что главнейшей моей задачей является защита возникающего и растущего потомства – во имя Великого Жизнелюбия, которым отличается наш Союз.

Конкретные действия мои заключались в следующем. Прибыв на указанную планету и опустившись в том ее полушарии, которое к моменту посадки не было освещено Центром Системы, прежде чем приступить к собственно наблюдениям, необходимым для дальнейших выводов, я занялся поисками надежного укрытия, в котором мог бы оставаться незамеченным, во всяком случае, в дневные периоды. Дело в том, что обитатели этой планеты, как я заметил почти сразу после прибытия, хотя в самых общих принципах и схожи с нами (прямохождение, две пары конечностей, органы зрения, речи, а также, возможно, и слуха, размещенные в верхней части организма), тем не менее множеством бросающихся в глаза деталей резко отличаются от нас, и мое открытое появление среди них привело бы к весьма серьезным осложнениям. Могу утверждать это хотя бы на основе случайной встречи в ночь моего прибытия на планету: неожиданно появившийся передо мною туземный организм (мне даже показалось, что он располагался горизонтально на грунте и поднялся вертикально лишь при моем приближении – этим и объясняется то, что я не заметил его заблаговременно) сначала направился было ко мне, вытянув одну из верхних конечностей и произнося какие-то слова голосом весьма неприятного тембра, однако, приблизившись и, видимо, более детально рассмотрев меня, повернулся и кинулся бежать, совершая непонятные мне манипуляции и очень громко выкрикивая какое-то слово, многократно повторенное. От существа этого, кстати, исходил резкий и, по нашим представлениям, не вполне приятный запах. Однако этот не возымевший последствий эпизод позволил мне понять, что нахождение надежного укрытия является для меня задачей номер один.

Первоначально я избрал местом своего пребывания обширный и густонаселенный местными жителями город. Однако вскоре убедился, что для передвижения в пространстве организмы здесь используют слишком много механических устройств разного рода, являющихся, безусловно, источниками повышенной опасности. После случайного соприкосновения с одним из них (вследствие весьма слабого освещения большей части поверхности планеты в темное время суток) я хотя и не лишился способности к активной деятельности, но решил переместиться в более приемлемые с точки зрения безопасности районы. Слишком значительное удаление от густонаселенных мест могло бы отрицательно повлиять на количество и качество столь нужной нам информации; вследствие таких рассуждений я в конечном итоге отдалился от города на такое расстояние, которое звук в здешней атмосфере преодолевает за время, равное здешним пяти минутам, что соответствует семнадцати с половиной нашим шигам. В месте, в котором я решил обосноваться для наиболее полного обследования данной территории, также живут люди (именно таково их самоназвание), но имеющиеся тут жилые строения предназначены, как я предположил (и вскоре убедился в справедливости этой мысли) лишь для пребывания в них в теплое время года (климат здесь непостоянен, ибо ось вращения планеты наклонена по отношению к плоскости ее орбиты, а вовсе не вертикальна, как у нас); теплое же время – насколько я мог судить – здесь либо еще не наступило, либо же успело уже закончиться. Поэтому люди появляются здесь в ограниченных количествах и редко остаются надолго. Это, как Вы, безусловно, согласитесь, давало хорошую возможность выбрать для систематического наблюдения и изучения определенную, не весьма многочисленную, но и не слишком малую группу особей, и заниматься ими, не рискуя ошибиться и в ходе работы перепутать с какими-либо другими (поскольку они, замечу кстати, все очень похожи друг на друга – как это, впрочем, обычно кажется, когда впервые сталкиваешься с новой ветвью жизни)…»

На этом надпись погасла.

– Эй, ты чего? – грубовато тряхнул Монитака за плечо Федоров.

– Надо немного отдохнуть. И подкрепиться. Это требует большого напряжения – таким способом передавать длинный текст…

– Давай поешь – хотя почти уже и нечего… Налить?

– Немного.

– А язык не станет заплетаться? И глаза не пойдут вкось?

– Почему? Ах, вы об этом… Нет, такие соединения нас только согревают, на сознание они не оказывают никакого воздействия, в организме есть свои регуляторы и нейтрализаторы… А на вас разве это так действует?

– Да как на кого, – сказал Федоров неопределенно. – Где же все-таки твой связник – или кто он там у тебя?

– Я ведь уже говорил: не знаю. Сам беспокоюсь.

– Кто же принесет поесть, когда мы все тут прикончим?

– Вас волнует еда? Сходите и принесете.

– Мы? Где же мы ее возьмем?

– В Центре, понятно, в каком-нибудь из буфетов; больше в этом так называемом городе ничего не найти.

– Это чтобы мы снова сунулись туда? Да мы еле ноги унесли…

– Просто потому, что ничего не знали. Я вам все объясню, и у вас прекрасно получится. Я этот Центр знаю до последнего закоулка, каждую заклепку, каждый шов, каждый аппарат…