Андрей Мансуров - Цена предательства Страница 29

Лейтенант спал, по заверениям Уртона, начальника бригады генераторщиков, «буквально десять минут!»

Михаил принялся будить начальство, без стеснения применяя пощёчины, крики и тряску. Растирание ушей. Задирание век, и дёргание за волосы, хотя это и было трудно: короткая уставная стрижка не позволяла как следует ухватиться.

Лейтенант точно видел кошмар: проснувшись, вскинулся, выпучил глаза, а уж заорал – почище самого Михаила. Да и вцепился в «спасителя», словно клещами: чуть не оторвал капралу ворот от мейларового кителя! Обнаружив, что всё, что случилось – лишь сон, застонал:

– Левицки! Выпишу вам взыскание: поздно разбудили!..

– Сэр! Я вообще не должен был вас будить! Вам ещё положено было спать до того, как проявятся признаки кошмара! Уртона сказал, что вы спите спокойно, и даже не дёргаетесь. А времени прошло с засыпания – лишь десять минут!

– Да-а?! Хм-м… Тогда, – лейтенант уж точно соображал быстрее, чем даже док, – В чём тогда дело? Что-то случилось?

– Так точно, сэр, случилось. – Михаил повторил рассказ, делая упор на том, что думал сам, и присовокупив то, что думал по этому поводу доктор Скардино.

– Значит, говорите, сон – во сне? – лейтенант традиционно пошкреб подбородок, на котором уже куда явственней проступала чёрная щетина – похоже, лейтенант забыл помазаться в очередной раз останавливающим кремом – да тут и не такое забудешь! – Странно. Но – похоже, это ещё более усугубляет нашу ситуацию. Теперь определение где – явь, а где – сон во сне, станет почти невозможным!

– Но почему, сэр? Мы же можем опираться на что-то неизменное? Нас, например, будит Хоппер. Ну вот – когда нас, значит, будит кто-то другой – это – сон!

– То есть – получается, раз меня разбудили вы, капрал, я должен посчитать это сном, и соответственно и реагировать?! – лейтенант невесело хохотнул. Михаил поразился: да, лейтенант, даже невыспавшийся, соображает неплохо! Ему бы самому такое и в голову не пришло. Вернее, пришло бы, но – не столь быстро! – Не всё так просто, капрал. А что, если и Хоппер – окажется лишь приснившимся?! И это будет – сон во сне во сне?

На это Михаил не нашёлся, что возразить. Он попросту не подумал о такой возможности! Вот что значит – не выспался! Мозг теряет способность строить простейшие логические цепочки! Или это – сустары упрятали от него такую мысль?!

Хотя вряд ли – это уж чистая ксенопаранойя!..

– Но сэр… Неужели и правда возможен и вариант – со сном во сне, и – во сне?

– А-а, то есть – трёхступенчатая «конструкция»? Хм-м… Полагаю, да. И четырехступенчатая – тоже. Ведь управляем-то – мы сами! И стоит подумать о такой – даже только возможности, как чёртово подсознание получает… Как бы карт-бланш. Подлая, однако, штука. А молодцы сустары! Здорово они это придумали!

– Погодите, сэр. – Михаил сглотнул, мысль пронзила мозг, словно раскалённая игла – масло, – Ведь не бывает дыма – без огня! Что-то же вызвало такую перестройку нашего мозга? Должно быть нечто…э-э… материальное! Разумное. То, что может избирательно воздействовать на разных людей! До этого же – ничто на нас вот так не воздействовало? Вдруг это – в воздухе? В пище? В…

А вдруг – сустары разработали какую-то машину? Автомат, сделанный вроде старинного кинопроектора? Такой автомат вынимает наши воспоминания, а потом преобразует, усиливает. И передаёт обратно – в мозг!

– Вы сами-то верите, капрал, что автомат может сделать такое?..

– Ваша правда, сэр… Тут ни один автомат не… подстроится. Простите, сэр. Я подумал… – чувствуя, что опять формулирует недостаточно чётко, и вряд ли лейтенант понимает, что он хочет сказать, Михаил поспешил поправиться:

– Вероятней всего, как лично мне всё же кажется – просто сустарский оператор под землёй в бункере! Может, если определим это, и… э-э… Ну, изолируем, или – устраним – оно и прекратится?!

– О! Здравая мысль. Однако – вначале ещё раз рассмотрим… Версию об «автоматическом» устройстве.

Что же это такое может быть – что воздействует на сто человек, и не трогает четырнадцать чудиков? Которые ничем от остальных, «подверженных», вроде, не отличаются?.. По-идее, если это – устройство, автоматика должна приспособить его к любому человеку. С любым психотипом… А если всё же – живой оператор… Хм… – лейтенант опустил голову. Однако очень быстро её вдруг вскинул:

– Идёмте-ка в Диспетчерскую. Запустим программу поисков подземных пустот и полостей! Подключим резервы энергогенераторов. Сейчас – не до экономии! В форсированном режиме гамма-сканнеры распознают хоть сколько-нибудь похожую на техногенную полость, на глубине хоть пяти километров!

Однако два часа настройки и перенастройки сканнеров на автоматических беспилотниках «Глобал-игл», и их полёты над всей сушей, вплоть до крохотных островков, ничего не дали. Ну вот не нашлось на континентах и островах Эрины ничего, что можно было бы принять за свежевыкопанную, или кем-то используемую природную пещеру, или Бункер.

Лейтенант раздражённо потёр лицо:

– Проклятье. Ладно, Дрейк, отключайте резервный генератор. И переключите снова на поиски полезных ископаемых. Чёрт с ним. Этот план не выгорел.

Михаил, всё это время пытавшийся честно рассматривать всё то, что мощная аппаратура беспилотников выводила на центральный объёмный экран, отчаялся уже с час назад. Подсознание говорило, что ничего они под землёй не найдут. Враг хитёр. И не мог не предвидеть их попыток. И уж со штатными «средствами обнаружения» – знаком. «Предотвратил» возможность нахождения…

Лейтенант, облизав пересохшие губы, предложил выпить воды – прямо из водопровода. Михаил и сам понял, что жидкости в теле и правда не хватает: во рту пересохло.

Лейтенанта посетила новая мысль:

– О! Давненько, кстати, не поступало докладов от нашей исследовательской группы. Медики и учёные как всегда помалкивают, пока всё досконально не определят – чтоб не получилось вон как с этим, будильником.

Но в данном случае, думаю, мы имеем право получить и неподтверждённые результаты.

Или хотя бы – разумные гипотезы. Идёмте-ка со мной, капрал.

Получить не удалось.

На стук и звонки никто не открыл.

Когда же они, воспользовавшись пропуском и сетчаткой глаза лейтенанта, вошли в блок медлаборатории, живых там не оказалось. Правда, в первой комнате, где стоял стол, к которому Михаила – словно вот только что, прикрепляли ремнями, никого не оказалось.

А на полу второй и третьей комнат лежали трупы – все в страшных рваных ранах и крови. Кровь была и на приборах, и на столах. Более же всего её скопилось на полу. Она успела даже слегка подсохнуть. И сейчас шелушащиеся корочки отсвечивали от ламп потолка странными бликами, придавая лаборатории вид арены для корриды.