Сергей Лукьяненко - Тринадцатый город Страница 3

Вначале из-под шлюпки взметнулся песок. Потом, с торжествующим гулом, – прозрачное синеватое пламя. А потом снова песок, целые тучи песка… Когда они осели, шлюпка уже исчезала в небе.

2. Секторальный

Тири потянулся к раздатчику. Прибор щелкнул и протянул ему вечерний рацион. Шедший следом Гэл получил свой яркий полиэтиленовый пакет. Стараясь держаться вместе, они подошли к столику. И снова им повезло – были свободны два места рядом. Тири вскрыл свой рацион и поморщился. Номер шесть – тарелка каши, белковые шарики и донельзя противный сок киланы. Ничего не поделаешь, машина определила рацион, исходя из его потребностей в пище… Гэл поймал взгляд Тири, осторожно толкнул ему свой стакан с кофе, а сок забрал себе.

– Зря! – укоризненно сказал Тири одними губами.

Гэл и сам знал, что зря. И не Тири было учить его осторожности. Но смотреть, как друг, давясь, пьет мутную кислую жидкость, он не мог.

Торопливо проглотив кашу, Тири встал и пошел к выходу. Через минуту поднялся и Гэл.

…В спальне из группы еще никого не было. Опять повезло! И что за день сегодня? Тири поджидал друга, стоя возле самой двери. Наконец в коридоре послышались торопливые шаги, дверь качнулась и уползла в стену. Гэл вошел, и привычно-доброжелательное выражение его лица сменилось улыбкой. Тири осторожно взял его руку. Они постояли немного, держась друг за друга. Ладонь у Гэла была маленькая и слабая. Его считали слишком нежным, и не зря…

– А меня Дежурный сектора останавливал. Я из-за этого задержался…

Тири удивленно посмотрел на друга.

– Зачем?

Гэл лишь пожал плечами:

– Спросил, в каком корпусе были занятия…

Они снова замолчали. Гэл высвободил руку, сказал:

– Я сейчас в лифте видел одного Равного… Мы с ним когда-то учились вместе…

Почему-то Тири разозлился:

– Ну и что? Он тебя узнал?

Гэл опять улыбнулся:

– Откуда я знаю…

В коридоре послышались шаги, и Гэл торопливо пошел в умывальную. Тири сел на свою койку, разгладил рукой складки на покрывале. Он не ощущал себя счастливым – верный признак болезни. Но если пойти к врачам, они опять ничего не найдут. Такое с ним уже случалось…

Удивительно, как Гарт сумел найти люк. Арчи снова и снова разглядывал тонкую трещину метровой ширины, почти незаметную в блеске металла. Форк и Гарт спорили рядом.

– Аварийный пожарный спуск, – Гарт старался говорить уверенно и солидно.

Но проводник лишь иронически улыбался:

– Слишком много хочешь, технарь. Это просто запасной воздуховод.

– Ну, хорошо, сейчас сам увидишь!

Гарт отстранил Арчи и прильнул к расположенному на высоте груди люку. Не оборачиваясь, запустил правую руку в болтающуюся на боку грязную матерчатую сумку. Достал побитые, почерневшие от времени плоскогубцы, длинную отвертку, бережно обернутый поролоном резак…

Горючего все-таки не хватало. Дима посадил шлюпку километрах в двадцати от цели. К этому времени на экране локатора уже проступила исполинская металлическая башня – километра три, не меньше, увенчанная толстым диском. Дима достал было выходной комплект, но вовремя остановился. Уже стемнело, и выходить из шлюпки было бы безумием. Он разложил кресло, слегка надул его и лег спать. За тонкой обшивкой тихонько шуршал песок. Это напоминало слабый летний дождик… Сквозь сон Дима подумал, что надо было садиться ближе к одной из многочисленных скал, с подветренной стороны. А то присыплет так, что и не взлетишь… Он совсем забыл, что у него все равно не осталось горючего…

Экран занимал полстены, и на лице мэра была видна каждая морщинка. Два десятка подростков старшей учебной группы сидели прямо на полу. Кто у самого экрана, кто подальше… Это не определялось никакими правилами. Важно было лишь периодически менять места…

Мэр улыбнулся, сказал мягким, теплым голосом:

– Равные! Сегодня мы решаем три важных вопроса. Пусть мысли ваши будут светлы и открыты…

Не в первый раз Тири слышал ритуальную формулу начала голосования. Но все то же неизъяснимое волнение охватило его. Смесь гордости, любопытства, сосредоточенности…

– Итак, первый вопрос. Поступило заявление от Дежурного седьмого яруса: вследствие старения оборудования лифты не достигают нужной скорости. Возникают заторы. Но ведь до общегородского ремонта еще три пятидневки! Мы должны решить, что будет большим отклонением от равенства: ремонт или транспортные заторы. Есть ли среди нас такие, кто рекомендует ремонт?

Тири надавил на правую половину Знака. Взглянул на Гэла – тот тоже голосовал «за». Они одинаково не любили ездить в лифте…

На экране вспыхнули цифры: «96,32 % – против проведения внеочередного ремонта». Мэр просиял.

– Равные! Я рад, что мы сохраняем порядок. Любая внеочередность – зло. Как жаль, что четыре процента, конечно, лишь из самых лучших побуждений, рекомендовали обратное… Ну, а Равным седьмого яруса придется вставать пораньше.

Тири смотрел в пол. Опять он ошибся… Но ведь и то, что на седьмом ярусе будут недосыпать, – нарушение равенства! Почему все поняли, что это меньшее зло, а он не догадался… Может, оттого, что любит поспать и терпеть не может толкотни в лифтах? «Это все мои атавизмы… Но ведь у многих есть отклонения от нормы. Многие поступают не так, как надо. Ласт, например, излишне увлекался книгами по математике, но потом исправился. Атавизмы поведения легче ликвидировать, чем атавизмы строения тела. До сих пор у половины Равных сохраняется ненормальная фигура…» Тири украдкой посмотрел на Гэла. Последние годы у него, как и у многих других ребят, атавизмы проявлялись вовсю. Появилась дурацкая, неравномерная полнота: на груди, например, все так и выпирало. Гэл злился, но сделать ничего не мог…

– …кто – за? Думаю, что тут двух мнений быть не может.

Задумавшись, Тири прослушал вопрос. Он наобум надавил правую половину Знака, и растерянно оглянулся. О чем же они голосовали?

– Великолепно! В этом вопросе мы единодушны: температура воздуха в запасных складских помещениях останется прежней. И, наконец, последний вопрос. Кто из нас согласен с порицанием, вынесенным четвертой медицинской лаборатории? Совершенно оправданное порицание, на мой взгляд…

Тири поморщился, вспоминая. Вчера, на лекции, им что-то говорили… Четвертая лаборатория проводила вредные исследования генотипа. Деталей Тири не знал, но мэру они, конечно, были известны.

– Эти горе-ученые доисследовались до того, что стали отрицать возможность полного равенства! Кто согласен с их порицанием?

Ну и ну! Тири без колебаний надавил на Знак. Согласен.

Гарт вдруг отскочил от стены. Люк тихонько звякнул, и медленно, словно нехотя, вывалился наружу. Торжествующая улыбка сползла с лица Гарта – отверстие было закрыто тонкой стальной решеткой, за которой угадывались неподвижные вентиляторные лопасти.