Айзек Азимов - Установление и Империя Страница 3

– Это поэзия? – Риоз нахмурился; стихи в этот момент казались фривольностью. – Во всяком

случае, они с Периферии – из единственного места, где я волен сражаться во славу Императора.

– Служа тем самым интересам Его Императорского Величества и удовлетворяя собственную

тягу к славным битвам?

– Именно. Но я должен знать, с кем буду сражаться; и вот здесь вы можете помочь.

– Откуда вы знаете?

Риоз надкусил печенье.

– Потому что три года я держал в поле зрения все следы, все мифы, все малейшие упоминания

о волшебниках – и во всей собранной мной информации только два факта явно согласуются друг с

другом и, следовательно, определенно являются истинными. Первый заключается в том, что

волшебники приходят с края Галактики, противостоящего Сивенне; второй – что ваш отец встретился

однажды с волшебником, живым и подлинным, и говорил с ним.

Старый сивеннец и глазом не моргнул. Риоз продолжал:

– Вы бы лучше рассказали мне то, что знаете.

Барр задумчиво произнес:

– Рассказать вам кое о чем было бы интересно. Это явилось бы моим собственным

психоисторическим экспериментом.

– Каким экспериментом?

– Психоисторическим, – в улыбке старика было что-то недоброе.

Он отрывисто добавил:

– Вы лучше налейте себе еще чаю. Я собираюсь произнести что-то вроде речи.

Он откинулся на мягких подушках кресла. Свечение стен потускнело и приобрело розовый

оттенок, смягчивший даже жесткий профиль солдата. Дуцем Барр начал так:

– Собственные мои познания являются результатом совпадения двух случайностей: во-первых,

я был рожден сыном своего отца, а во-вторых, я – уроженец своей страны. Это началось свыше сорока

лет назад, вскоре после великой Резни, когда мой отец бежал в леса на юге, а я был артиллеристом в

личном флоте вице-короля. Кстати, того самого вице-короля, который приказал начать Резню и

который потом умер столь жестокой смертью, – Барр мрачно улыбнулся и продолжал: – Мой отец был

патрицием Империи и сенатором Сивенны. Его звали Онум Барр.

Риоз нетерпеливо вмешался:

– Я очень хорошо знаю обстоятельства его изгнания. Вам нет нужды вдаваться в них.

Не отреагировав, сивеннец продолжал:

– Во время его изгнания к нему зашел странник: купец с края Галактики, молодой человек,

который говорил с необычным акцентом, ничего не знал о недавней имперской истории и был

защищен индивидуальным силовым полем.

– Индивидуальным силовым полем? – Риоз пристально посмотрел на собеседника. – Вы

говорите сумасбродные вещи. Какой генератор может иметь мощность, достаточную, чтобы стянуть

поле защиты до размера одного человека? Клянусь Великой Галактикой, не таскал ли он атомный

генератор в пять тысяч мириатонн за собой на маленькой тележке?

Барр спокойно сказал:

– Это и был волшебник, о котором вы слышали пересуды, рассказы и мифы. Звание

волшебника завоевать нелегко. Он не носил при себе генератора достаточно большого размера, чтобы

тот бросался в глаза, но даже самое тяжелое оружие, которое вы смогли бы удержать в руке, в лучшем

случае слегка поцарапало бы его защиту.

– Так это и есть вся история? Волшебники родились из невнятных россказней старого

человека, сломленного страданиями и изгнанием?

– Слухи о волшебниках появились задолго до рождения моего отца, сударь. А доказательство

более конкретно. Покинув моего отца, этот купец, именуемый в народе волшебником, посетил

техника в том городе, куда его направил мой отец, и оставил ему генератор защиты того же типа, что

носил сам. Вернувшись из изгнания после казни кровавого вице-короля, мой отец отыскал этот

генератор. На его поиски ушло немалое время… Генератор висит на стене за вами, сударь. Он не

работает. Он проработал только первые два дня; но если вы взглянете на него, то поймете, что никто в

Империи не смог бы сконструировать ничего подобного.

Бел Риоз потянулся к поясу из металлических звеньев, прилипшему к изогнутой стене. Когда с

прикосновением его руки крошечное сцепляющее поле исчезло, пояс с чмокающим звуком отделился

от стены. Внимание Риоза привлек эллипсоид у середки пояса, размером в грецкий орех.

– Так это… – произнес он.

– И был генератор, – кивнул Барр. – И это действительно был генератор. Секрет его работы

сейчас открыть невозможно. Субэлектронные исследования показали, что он сплавился в единый

комок металла, и даже самое тщательное изучение дифракционных картин не смогло выявить

отдельных деталей, составлявших его до расплавления.

– Значит, ваше "доказательство" по-прежнему остается лишь пеной пустых слов, не будучи

подкреплено ничем конкретным.

Барр пожал плечами.

– Вы требовали от меня моих познаний, угрожая исторгнуть их силой. Если вы решили им не

верить, то какое мне до этого дело? Желаете ли вы, чтобы я прекратил рассказ?

– Продолжайте! – грубо сказал генерал.

– Я продолжил исследования своего отца после его смерти, и тогда мне помогла вторая из

упомянутых мною случайностей, ибо Сивенна хорошо была известна Хари Селдону.

– А кто такой Хари Селдон?

– Хари Селдон был ученым в царствование Императора Далубена IV. Он был психоисториком,

последним и самым великим из всех. Однажды он посетил Сивенну, когда она являлась большим

центром коммерции, науки и искусства.

– Фи, – с кислым видом пробормотал Риоз, – какая из захудалых планет не утверждает, что

слыла в былые дни страной изобилия и богатства?

– Дни, о которых я говорю, относятся ко временам двухвековой давности: когда Император

еще правил самыми удаленными звездами; когда Сивенна была внутренним миром, а не

полуварварской пограничной провинцией. В те дни Хари Селдон предвидел упадок имперской мощи

и конечную варваризацию всей Галактики.

Риоз внезапно рассмеялся.

– Он это предвидел? Значит, он предвидел ошибочно, дорогой мой ученый. Полагаю, что вы

именно так себя называете. Разве Империя сейчас не более могущественна, чем на протяжении

прошлой тысячи лет? Ваши старые глаза ослеплены видом холодной пограничной пустоши. Как-

нибудь побывайте на внутренних мирах, насладитесь теплом и богатством центра.

Старик мрачно покачал головой.

– Кровообращение начинает затухать с периферии. Чтобы процесс достиг сердца, потребуется

немало времени. Я имею в виду видимый, очевидный для всех развал, отличный от внутреннего

упадка, длящегося вот уже пятнадцать веков.

– Ну, так значит, этот Хари Селдон предвидел варваризованную Галактику, – шутливо сказал