Юрий Иванович - Сумрачное дно Страница 3

– Не говори глупостей! Чтобы не заподозрили, то, когда устроимся где-то в замке или в башне, пару раз покажешь пояс остальным. Пусть убедятся, что там в кармашках только нитки, иголки и пуговицы. Кстати, на одной из двойняшек в башне пятьдесят пять дробь четырнадцать я тоже видел пояс, но вряд ли кто даже помыслить решится, что у нее там груаны.

– Ну да, я тоже заметила…

Я усмехнулся:

– Ну и дружба наша станет еще крепче. Теперь ты точно от меня не сбежишь.

Ксана шутку поняла и тоже хихикнула:

– Вот это мне не повезло… А ведь так мечтала сбежать от тебя и пожить под покровительством доброго Ольшина! – Правда, тут же ее хихиканье смолкло и она другим голосом, злобным и мстительным, поинтересовалась: – Когда остальными уродами из той башни займешься?

Она меня, похоже, уже за всесильного и непобедимого Гудвина считала! Не иначе! Правда, семерых соратников и пособников Ольшина, самого старого ветерана, а скорей всего и командующего башней, уже нет. Он – восьмой. Плюс двойняшки – десять. Плюс еще три женщины, проживающие там же, как мы поняли из разговора во время пьянки. За вычетом всех остается в объекте из бетонных колец только три защитника. Ну, максимум четыре, если мы не знали о шестнадцатом обитателе. С такой группкой и в самом деле справиться будет несложно. Хотя…

Ведь суть любой башни или замка заключается в преимуществе обороняющихся перед атакующими. Запершись изнутри, используя только метательное оружие, камни и груаны, можно сдержать натиск десятикратно превосходящего противника. По крайней мере, мне так казалось, как человеку, выросшему в Интернете и видевшему подобные башни только раз и в единственном экземпляре.

Так что атаковать подлых предателей будет трудно. Скорей всего, я вообще их оставил бы в покое и отправился на поиски иного места жилья. Но поступить так не давало данное самому себе слово освободить несчастных рабынь, напоминавших мне Верочку и Катеньку. Поэтому либо мы тех уродов прикончим, либо сами головы сложим.

– Как ни велико Дно, но с теми ублюдками, которых собрал вокруг себя Ольшин, нам здесь будет тесно, – сказал я. – Либо они, либо мы!

Мы прошли мимо останков разорванных людей, и меня затошнило от этой картины. И каково же было мое удивление, когда идущая сзади Ксана обратилась ко мне вполне будничным, пусть и несколько отстраненным голосом:

– Миха, а ведь мы можем обмануть Ольшина. И довольно элементарно. Сейчас возвращаемся в их башню, входим к ним с испуганными лицами…

Я резко обернулся и с удивлением уставился в прекрасные глаза, которые теперь были прищурены и поблескивали мстительными огоньками. Похоже, моя подруга утратила чувство реальности и не замечает окружающего. Следовало как можно быстрей вернуть ее на грешную твердь всеми проклятого Дна:

– Ты о чем?

– Входим с испуганными лицами, – остановившись, повторила Ксана. – Вернее, у тебя лицо испуганное, а я в шлеме. И рассказываем, что по пути решили опять заглянуть в тот проход, где мы убили тервеля в наш первый день. Мол, мяска захотелось свеженького. А при возвращении наткнулись на прущих из трех средних проходов стада слизняков. Двинулись обратно, долго прятались, потом вышли. Услышали в долине шум сражения и решили бегом вернуться в башню к «нашим друзьям». Вот и рванули в проход номер пять. И тут ты протыкаешь Ольшина, я – второго. А уж с последним мы в два счета справимся. Даже если и еще один отыщется, то и его заколем. И девочки – свободны! Правда, здорово я придумала?

Она все это протараторила чуть ли не на одном дыхании, я стоял с приоткрытым ртом и мысленно возмущался:

«И почему я сам до такого не додумался?!»

Конечно, в варианте Ксаны были сложности. Каждая случайность могла обернуться для нас гибелью. Но вариант был хорош. Провозись мы здесь еще час, а то и полтора, все равно преспокойно вернемся в башню, и нас никто не заподозрит в обмане. Ольшину, несмотря на весь его опыт, и в голову не взбредет предположить, что мы ухайдакали сразу семерых отличных воинов. Почему их так долго не было до нашего прихода? Ждали в засаде, нас выслеживали. А почему с нами не появились в башне, тоже объяснение есть: оказались на пути монстров, да и убрались куда подальше, забились в какую-то щель и ждут окончания нежданной войны в мире фауны.

Все клеилось. Плюс уточнить у Сурта Пнявого, какая еще может быть реакция на наш рассказ.

Подругу следовало поощрить за превосходную идею.

– Молодец, – сказал я. – Опровергла утверждение о том, что все красивые женщины глупы.

Бывшая секретарша поставного выглядела польщенной. Мы пошли дальше, и она почти тут же заметила видневшийся из-под колобка пояс с кармашками. Как ни странно, но для меня пока груаны на поясах оставались невидимыми. Скорей всего, дело было в каком-то особенном материале, сквозь который мой взгляд обладателя Первого Щита не проникал.

А в этом поясе, после его небольшой очистки и просмотра, мы обнаружили груан! Пусть только один, и «чужой», но зато нежалко будет при отражении неожиданной атаки его использовать как основное оружие. Да и лишняя устрица нас делала значительно богаче во всех смыслах. Плюс ко всему наш азарт поиска усилился.

Наградой нам стали еще два груана, которые мы отыскали на лбу у мертвых байбьюков. Лбы на этих шарообразных телах выделялись шестью-семью складками, и там была твердая, непробиваемая кожа. Во второй складке снизу я и приметил желанное свечение. В первый раз мы бросились к находке сразу, а во второй я поэкспериментировал. Получалось, что я четко вижу груан во лбу байбьюка с пятнадцати-двадцати метров. И несколько напрягаясь, – с тридцати, максимум с тридцати пяти. Честно говоря, вначале я расстроился от таких скромных результатов, но немного подумал, вспомнил об отсутствии подобных способностей у других обитателей Дна и понял, что я чуть ли не держу бога за бороду. С моими возможностями я мог творить удивительные вещи и, без сомнения, долго здесь не задержусь. Как только станем вместе с Ксаной Светозарными, нам откроется дорога наверх, в мир Набатной Любви.

Несколько удивляло расположение чудесных ракушек в складках. Ведь я отчетливо видел во время боя, как раскрывшаяся у мертвого монстра складка «засветила» груан, и тот был подобран окружавшими страшилами. Почему же здесь такого не случилось? Почему складка не раскрылась раньше? Тяжело раненные колобки прожили после битвы еще некоторое время, потому что, судя по всему, пытались покинуть поле боя. И были живы, когда мы уже бродили здесь в поисках груанов.

Из этого я сделал два важных вывода. Первый: груаны поддерживают монстрам жизнь и уж точно помогают залечить мелкие раны. Второй: я допустил непростительное ротозейство! Приблизься мы чуток раньше к умиравшим хищникам, нас могло и пожевать какое-нибудь чудовище, а такое, как тервель, – еще и смертельно ударить всем корпусом во время вращения. И ведь слышал рассказы да предупреждения, слышал! И вроде запомнил, что с поля боя порой и некоторые отряды, ушедшие на сбор трофеев, не возвращаются. Но только теперь стало понятно, почему: монстры на вид мертвые, но жизнь еще в них теплится – и уж человека оприходовать у них силенок хватает. Потому что симбионты им помогают поддерживать жизнедеятельность!