Эдвард Смит - Трипланетие. Первый Ленсмен Страница 3

Обитатели Эддора были бесполы — столь же бесполы, как дрожжи или вирусы. В этом отношении им не было даже отдаленных аналогов в животном мире Земле; они не являлись ни гермафродитами, ни андрогенами, и не размножались партеногенезом. Они просто не имели пола — и, как следствие, не знали радостей любви. Было ли это платой за бессмертие, за то, что гибель их могла наступить только в случае несчастья или насилия? Возможно… Они жили миллионолетия, и лишь тогда, когда кто-либо из них пресыщался бесчисленной чередой веков, возникали две новые жизни — родительская особь делилась пополам. Потомки могли иметь иные устремления, но каждый из них владел знаниями, памятью и ментальной мощью своего прародителя.

Если физиология эддориан еще поддается описанию и истолкованию в понятиях, которыми пользуются гуманоидные цивилизации, их разум, их психический мир, их побуждения и пристрастия — тайна за семью печатями. Лишь наблюдая внешние проявления их деятельности, можно обозначить привычными терминами их основные черты.

Они являлись существами нетерпимыми, деспотичными, ненасытными и холодными. И они были жестоки — очень жестоки, хотя вряд ли у них имелось такое понятие, как жестокость. Они обладали упорным умом, изощренным и аналитическим, и они умели добиваться своего. Но прочие чувства, столь обычные в любом цивилизованном обществе — гуманность и милосердие, дружба, самопожертвование, любовь, гордость, отвага — были им недоступны. И ни один из них даже отдаленно не мог представить, что такое юмор.

Они не были кровожадными по природе — в том смысле, что не стали бы тешиться напрасно пролитой кровью или муками других существ. Ими правила целесообразность; и если во имя определенной цели требовалось уничтожить миллионы, их уничтожали без колебаний. Бессмысленные убийства не одобрялись — но не потому, что убивать дурно, а лишь из-за отсутствия пользы в совершенном деянии.

И, наконец, вместо великого множества мелких и крупных желаний, надежд и задач, которые ставит перед собой представитель любой гуманоидной цивилизации, у каждого эддорианина была только одна мечта, одна главенствующая цель — власть. Власть!

Вожделенный и чаемый призрак власти — полной и безраздельной — определял все их поведение. В древности, в те времена, когда Эддор еще пребывал в своей родной Вселенной, планету населяли всевозможные народы, отличавшиеся меж собой так же, как различаются расы Земли. Но стремление у них — у всех и каждого — было одно: власть, власть! И потому древняя история Эддора представляется бесконечной, длившейся тысячелетиями войной. А так как война стимулирует технологическое развитие, то эддориане достигли гигантской мощи — к тому времени, когда на планете были уничтожены все живые существа, за исключением горстки победителей.

А затем эти последние, терзаемые неутолимой страстью покорять и властвовать, сцепились друг с другом. Однако средства защиты от чудовищных механизмов уничтожения были столь эффективны, что война зашла в тупик, а цель ее стала совершенно бессмысленной. Ведь власть тем упоительнее, чем большее число разумных существ удалось поработить — и никто из эддориан не желал властвовать лишь над голыми выжженными скалами своей безжизненной планеты.

Тогда немногие уцелевшие пришли к своего рода мирному договору. Так как их собственная галактика оказалась лишенной планет — а, значит, и жизни, — они решили исследовать другие Вселенные, последовательно перемещаясь в них, чтобы выбрать ту, которая будет наиболее подходить для их целей.

Они жаждали отыскать такую реальность, в которой каждый эддорианин мог бы стать господином и повелителем огромного и все возрастающего числа миров; и эта соблазнительная перспектива привела к тому, что впервые за всю историю Эддора его обитатели согласились объединить ресурсы и трудиться сообща.

Однако они знали, что демократия является неподходящей социальной структурой для общества, ориентированного на войны, порабощение и захват чужого добра; следовательно, демократия и не принималась в расчет. Форма правления могла быть только диктаторской, тиранической — иного пути они не видели. Меж эддориан, как и в случае любых достаточно сложных организмов, существовала дифференциация; они не были идентичны по своим способностям, силе, ментальной мощи и материальным ресурсам. Эти различия, иногда — едва заметные, послужили основой для разделения их общества на два класса — тех, кто руководит, и тех, кто подчиняется.

Один из них, чуть более сильный — и, бесспорно, самый жестокий — стал вождем, фюрером, Владыкой; а около дюжины прочих, слегка уступавших ему в силе и жестокости — его советниками и правительством, получившим впоследствии название Внутреннего Круга. Состав этого своеобразного кабинета варьировался, когда один из его членов испытывал желание уйти и раствориться в двух своих потомках; в этом случае число советников возрастало еще на одну особь. Но иногда ревнивый коллега или какой-нибудь настойчивый подчиненный совершал удачное покушение — и тогда Круг уменьшался.

Такой — и только такой — могла быть форма их сотрудничества, но и она принесла свои плоды. Среди них были поистине замечательные творения разума — гиперпространственный канал и безынерционный привод, который спустя много тысячелетий был воссоздан на Земле. К числу достижений объединенного Эддора относится и способ перемещения в иные Вселенные, благодаря которому их галактика перенеслась в наш мир. Этот несомненный успех послужил поводом для очередного совещания Внутреннего Круга.

«Мы должны решить, подходит ли эта Вселенная для нас, или следует выбрать иное место, — мысли Владыки, холодные и бесстрастные, окутали советников подобно ледяному туману. — С одной стороны, необходимо ждать, пока все эти бесчисленные миры остынут и на них возникнет жизнь, подготовив основу нашей будущей империи. С другой — мы потратили уже миллионы лет на поиски, но ни разу не встретили такого изобилия планет, способных заполнить и нашу галактику, и ту, в которую мы проникли. Возможно, есть даже определенное преимущество в том, что планетные тела этой реальности находятся еще на стадии формирования. Когда на них начнет развиваться жизнь, она будет под нашим полным контролем. — Владыка сделал паузу, потом ментальный луч его мысли коснулся одного из советников; — Кронгенес, что ты можешь сообщить об изучении других пространств?»

Имя, которое он назвал, не являлось именем в общепринятом значении этого слова; оно было чем-то большим, включая не только мысленное сочетание определенных звуков, но и ментальный образ, телепатический пароль, вместивший жизнь, деяния и личность данного эддорианина.