Теодор Когсвелл - Стена вокруг мира Страница 3

- Да разве я не пробовал? Ты же знаешь, что всякий раз происходит. Он начинает сыпать этими своими сумасшедшими вопросами и идеями, я выхожу из себя, и вот мы уже там, где начали. - Дядя воздел руки. - Ума не приложу, что с ним делать! - Дядя встал. - Пойду в гостиную, почитаю газетку...

Порджи уже был там, с самым прилежным видом перелистывая свои учебники. Дядя опустился в кресло-качалку, развернул газету и раскурил трубочку. Он протянул руку к пепельнице - положить обгоревшую спичку, и, как обычно, пепельницы на месте не оказалось.

- Порджи!

- Да, дядя Вирил?

- Принеси-ка мне пепельницу из кухни, ладно?

- Запросто, - сказал Порджи и зажмурился. Он стал думать о кухне, пока вся ее обстановка не выступила в его мозгу с необычайной яркостью и точностью. Помятая медная пепельница стояла возле раковины, где тетка оставила ее, сполоснув. Он скосил свой внутренний глаз, уперся взглядом в медную чашу пепельницы и прошептал:

- Пепельница, брысь!

Лети, не кувыркнись!

Пепельница задрожала и медленно взмыла в воздух.

Порджи быстренько представил себе дверь из кухни, коридорчик и повел пепельницу к комнате.

- Порджи! - послышался сердитый возглас дяди.

Порджи подскочил, а в коридоре раздался шум падения, - пепельница грохнулась об пол.

- Сколько раз я тебе говорил - не занимайся левитацией в доме! Если тебе так уж трудно дойти до кухни, скажи мне, и я схожу сам!

- Я просто тренировался, - оправдываясь, промямлил Порджи.

- Вот и тренируйся на улице. Ты все стены исцарапал, стукая об них вещи. Знаешь ведь, что тебе пока рано баловаться с телекинезом за пределами прямой видимости.

- Вот она, дядя, - сказал Порджи, внося пепельницу в комнату. Извините.

Дядя взглянул на его несчастное лицо, вздохнул, протянул руку и любовно потрепал племянника по вихрам.

- Держи хвост пистолетом, Порджи. Мне жаль, что давеча пришлось тебя вздуть. Но это было для твоей же пользы. Ты же знаешь, что люди у нас здесь думают насчет всяких машин. - Он поморщился, словно ненароком ругнулся. - Одно только запомни, Порджи: если тебе что-то хочется узнать, ничего не затевай сам. Приди ко мне и спроси, и мы поговорим с тобой как мужчина с мужчиной.

Лицо у Порджи просветлело.

- Вот есть одна штука, я над ней все думаю последнее время...

- Ну-ну, - поощрительно сказал дядя.

- Сколько нужно орлов, чтобы поднять человека до вершины Стены?

Дядя Вирил сосчитал до десяти - очень медленно.

На следующий день Порджи отправился в Публичную библиотеку и по лестнице поднялся в зал главного абонемента.

- Маленьким сюда не полагается, - сказала ему библиотекарша. - Детское отделение внизу.

- Но мне нужна книжка для дяди, - запротестовал Порджи. - Про то, как летать. Есть у вас книжки про то, как заставить всякие вещи летать по воздуху?

- Какие вещи?

- Ну, вот - птицы...

- Птиц не приходится заставлять летать. Они такими родятся.

- Я не про настоящих, - объяснил Порджи. - Я про тех, которых... если сам сделаешь.

- О, Оживление! Секундочку, дай-ка, я представлю. - Она закрыла глаза, и картотечный каталог на другой стороне комнаты принялся один за другим выдвигать и снова задвигать свои ящики. - Ага, вот, возможно, то, что он ищет, - прошептала библиотекарша через минуту и снова сосредоточилась. Большущая, в окованном латунью переплете книга вспорхнула с кучи других и легла перед ней на стол. Она вытащила контрольную карточку из бумажного кармашка и протянула ее Порджи.

- Запиши вот здесь фамилию твоего дяди.

Порджи так и сделал, а затем, прижимая книгу к груди, со всей возможной расторопностью выбрался из библиотеки.

К тому времени, когда Порджи продрался через три четверти книжищи, он был близок к тому, чтобы в отчаянии сдаться. Это все было колдовство для взрослых. Каждый встретившийся ему свод инструкций либо использовал неведомые ему слова, либо требовал таких ингредиентов, которые достать было совершенно невозможно, - вроде измельченного рога единорога и крови рыжих девственниц.

Он не знал, что такое девственница - все, что дядина энциклопедия могла поведать ему по этому вопросу, так это только то, что девственницы единственные, кто может удержаться верхом на единороге, - но одну рыжую девчонку по имени Дороти Боггз он знал, она жила чуть дальше по улице. У Порджи было, однако, предчувствие, что ни она сама, ни родители этой рыжей не отнесутся тепло к тому, кто попросит выделить две кварты ее крови, поэтому он продолжил поиски в книге. Уже почти в самом конце он нашел свод правил, которым, как ему думалось, он бы смог последовать.

У него ушло два дня, чтобы собрать все снадобья. Единственное, что причинило ему затруднения, так это поиски жабы - остальные ингредиенты, хотя по большей части противные и дурно пахнущие, он достал без особых хлопот. Число месяца и точное время эксперимента были делом важным, и Порджи удивил мистера Уиккенса своим внезапным интересом к его предмету Практической Астрологии.

Наконец после трудоемких вычислений Порджи решил, что пора.

В ночной тишине Порджи выбрался через раскрытое окошко и пересек двор, направляясь к дровянику. Очутившись внутри, он аккуратно проследил, чтобы все окна были завешены. Затем зажег свечку. Приподняв одну из досок пола, он извлек свою книжку и запасенные зелья.

Сначала нужно было из глины, которую он взял с кладбища, слепить грубое подобие птицы. Затем, воткнув ей в бока несколько белых перьев от курицы, которую тетка готовила в прошлое воскресенье, он смазал свое творение заранее приготовленной ядовитой смесью.

Луна как раз садилась за Стену, когда он начал читать заклинания. Пламя свечи трепетало на страницах старого фолианта, а Порджи медленно и тщательно выговаривал трудные слова.

Когда настала минута подключить к делу жабу, у Порджи едва хватило духу продолжать начатое; но он напряг волю и сделал все необходимое. Затем, морщась от боли, проткнул булавкой кожу на указательном пальце, медленно уронил три капли крови на грубое глиняное тельце и прошептал:

Глина с кладбища,

Куриное перо,

Жабий глаз,

Подымайтесь враз!

Порджи наклонился поближе, напрягшись в ожидании. Внутренним оком видел себя строящим гигантскую птицу, крылья которой достаточно сильны, чтобы поднять его над Стеной вокруг Мира.

Проходили минуты, и Порджи наконец увидел все, как есть, - просто вонючий кусок грязи с торчащими из него перышками. Слезы навернулись на глаза, когда он поднял тельце мертвой жабы и тихо сказал ей: "Прости меня".

Его сломанный планер все еще стоял там, где он оставил его, - на дальнем конце верстака. Он подошел и поднял его.

- Ты, по крайней мере, летаешь сам, - сказал он, - и чтобы тебя сделать, мне не приходится убивать бедных маленьких жаб...