Пол Андерсон - Сатанинские игры Страница 3

Наверно, я излишне подозрителен, подумал он. В конце концов какая разница, узнают ли конкуренты о моем визите в «Сириндипити инкорпорейтед» или нет? Ведь мы же находимся не в логове каких-нибудь там варваров-нелюдей, а на спутнике нашей матушки-Земли. В самом центре Содружества! Чего опасаться торговым агентам? Они играют в свои игры ради денег, и проигравший теряет только кредитки, но никак не жизнь. Так что, расслабься, Дэвид, и отдыхай.

Но привычка была сильнее, и к тому же он вспомнил, при каких обстоятельствах он слышал этот совет.

Он вышел из колодца на восьмом подуровне и очутился на перекрестке туннелей. По широким мостовым сплошным потоком двигались грузоходы и машины-роботы, по тротуарам спешили куда-то пешеходы в рабочих комбинезонах. Стены туннелей были выкрашены в серый цвет; их покрывала неизбежная тонкая пленка копоти. По обеим сторонам в них имелись двери, которые вели на заводы, склады, в гаражи или офисы. Рокотали моторы; пахло человеческим потом, какими-то химикатами, озоном. Из обнесенных ограждениями решеток то и дело вырывались дуги электрических разрядов. Пол под ногами подрагивал: уровнем ниже располагались гигантские двигатели, от которых зависела жизнь колонии. Да, Волшебная Страна была всего лишь прелестной маской. А здесь, в промышленной части старого Лунограда, располагался, если можно так сказать, желудок станции.

Туннель Гагарина, как и многие другие, заканчивался на площади Титова. Фолкейн много слышал об этой площади и ожидал увидеть нечто грандиозное, но сквозной колодец с прозрачным куполом, сквозь который мерцали Земля и звезды, не произвел на него особого впечатления. Не будем слишком строги, сказал он себе, это ведь одна из первых площадей Лунограда. На балконах, расположенных на каждом уровне по окружности колодца, было полно народа. Фолкейну пришлось пробираться через толпу. По большей части это были местные жители: рабочие, бизнесмены, наставники, техники, домохозяйки. О том, что они живут здесь очень давно, свидетельствовали их походка и манеры. Но попадались и чужаки: торговцы, астролетчики, студенты, туристы – причем не только с Земли, но и с других планет.

Фолкейн заметил, что склады наиболее известных компаний, таких например как «Самоцветы Иварсена», прямо-таки бросаются в глаза, тогда как хранилища менее знаменитых фирм почти незаметны. Из дверей «Марсианской харчевни» донесся шум. А не завернуть ли мне туда, подумал Фолкейн. Об эле, который варили в этом заведении, слагали легенды даже на Бетельгейзе. Нет, не теперь… «Дело зовет визгливым голосом», как любит повторять ван Рийн. Фолкейн двинулся дальше.

Наконец он подошел к массивной бронзовой двери, украшенной сложным барельефом. В нескольких сантиметрах перед ней – этот эффект достигался с помощью стереопроекции – горели буквы «Сириндипити Инк.„. Выглядело это довольно убого. Так могла зазывать клиентов какая-нибудь фирма лет этак двести назад. И тем не менее: «Сириндипити Инк.“ за последние пятнадцать лет стала одной из самых преуспевающих компаний Лиги.

Что ж, подумал Фолкейн, таковы законы свободного рынка: если в чем-то ощущается нехватка и если ты можешь заполнить лакуну, то разбогатеть можно в два счета. Старый Ник, когда создавал свои летучие торговые команды, явно ориентировался на смоделированные компьютерами «Сириндипити» ситуации.

Есть в этом своя ирония. Мы с Эдзелом и Чи Лан должны отбирать среди сообщений от наших автоматических зондов с неизвестных планет самые интересные и передавать их по спецсвязи ван Рийну. Если он сочтет эту информацию заслуживающей внимания, то, прежде чем другие члены Лиги узнают о существовании подобных планет, на них уже побывают наши разведывательные партии. Казалось бы, нам все карты в руки. Но вот я, профессионал, иду на поклон к «Сириндипити» как какой-нибудь желторотый бизнесмен с Земли.

Фолкейн пожал плечами. В последний раз они опоздали с возвращением в Солнечную систему. Задержись они еще немного, и вместо отпуска получили бы приказ отправляться куда-нибудь к черту на куличики. Им повезло, что ван Рийн был в хорошем расположении духа: он не очень шумел и даже согласился выплатить гонорар.

Дверь открылась. Фолкейн очутился в маленькой комнатке, стены которой были увешаны дорогими тканями. Он увидел перед собой еще несколько дверей. Из вокаляра раздался приятный женский голос:

– Добрый день, сэр. Номер четыре, пожалуйста.

За указанной дверью оказался узкий коридорчик, в конце его – еще одна дверь, а за нею – офис. В отличие от многих других помещений Лунограда здесь, как заметил Фолкейн, не пытались компенсировать отсутствие окон каким-нибудь пейзажем на экране. Несмотря на толстый темно-голубой ковер на полу, лазурные стены, перламутровый потолок, удобную мебель и аромат цветов комната казалась холодной. В дальнем конце за большим столом сидела женщина.

– Добро пожаловать, – сказала она.

– Спасибо, – вежливо улыбаясь, отозвался Фолкейн. – У меня такое чувство, будто я очутился в крепости.

– В чем-то вы правы, сэр. – Голос ее можно было бы, пожалуй, назвать приятным, не будь он таким бесцветным. По-английски женщина говорила с гортанным акцентом; причем даже тренированный слух не помог Фолкейну определить, откуда она родом. Улыбка как будто была приклеена к ее лицу. – Защита прав личности является одной из основных забот нашей фирмы. Те, кто обращаются к нам, чаще всего не хотят, чтобы об этом стало известно. Руководители фирмы – и я в том числе – лично принимают клиентов. Мы очень редко прибегаем к помощи персонала.

Ну да, подумал Фолкейн, потому вы и дерете втридорога даже за предварительную консультацию.

Женщина, не вставая, протянула ему руку.

– Я Тея Белдэниэл. – Рукопожатие было небрежным с обеих сторон. – Садитесь, пожалуйста, мастер Кубичек.

Фолкейн опустился в кресло. Ручка кресла выдвинулась: в ней оказался ларчик с первоклассными сигарами. Он взял одну.

– Спасибо. Раз уж я здесь, то, пожалуй, можно забыть про этот псевдоним. Наверное, многие клиенты так поступают?

– Да нет. До тех пор, пока они не остаются один на один с машинами, в этом нет надобности. Естественно, многих мы узнаем, поскольку к нам обращаются известные люди. – Тея Белдэниэл помолчала; пауза эта показалась Фолкейну хорошо прорепетированной. – Известные, я хочу сказать, в ближайших галактиках. Вы понимаете, как бы знамениты они ни были у себя на родине, никакое живое существо не может запомнить их всех, – ведь наша цивилизация распространилась на много сотен световых лет. Вот вы, сэр, наверняка с колонизированной планеты. Глядя на вас, можно сказать, что на вашей планете сословное общество и что вы из благородной семьи. Содружество не признает подобных различий, поэтому ваш мир вряд ли входит в него. А такие планеты можно пересчитать по пальцам. И на них обычно полно проблем.