Михаил Михеев - Которая ждет Страница 3

Время текло быстро, как вода из разбитого сосуда. Наконец, на дне его не осталось ничего.

Солнце поднялось и опустилось в двадцать девятый раз…

– В шесть часов мне нужно быть на корабле.

– Я знаю.

– В восемь часов отлет.

– Я не забыла… Я помнила об этом все двадцать девять дней.

Последний раз прижалась к его груди. Щеку что-то укололо вдруг, больно, очень больно. Она улыбнулась себе и прижалась еще сильней.

– Иди! – сказала она.

– Ты придешь на космодром?

– Конечно.

– Прощай…

– До свидания, мой хороший…

Он бережно распутал ее локон, зацепившийся за значок.

И ушел.

Она осталась одна на пороге открытых дверей.

Только в Бесконечности Космоса нет ни начала, ни конца. Но все отмерено на Земле…

5

В белом небе растет стремительный след,И виски от космической пыли как дым…Это мир постареет на тысячу лет,Это я остаюсь навсегда молодым…Космодром опустел.

Погасли клочья пламени на каменных плитах. Ветер развеял серо-дымчатое облако, ушедшее в зенит. Только па экранах радаров командного пункта еще подрагивало светлое пятнышко.

Потом исчезло и оно.

Техники разобрали обожженные стартовые фермы. На их месте положили стальную плиту с памятной датой, – с этого места стартовал в будущее звездолет «Поток». Ждите его, потомки!

Прошел год… другой… третий… Неутомимо мчалась по орбите Земля. Осенние ветры сдували с памятной плиты бледно-розовые бессмертники.

А космодром продолжал свою обычную работу. Улетали корабли в очередные рейсы – на Марс, на Венеру, на Луну. Люди расставались на десятки лет и встречались после долгих разлук. Много перевидел горя и радости межпланетный вокзал.

Однажды Председатель Совета Звездоплавания заглянул на командный пункт космодрома. Старый космический волк, сгорбившийся от тяжестей стартовых перегрузок, многие годы провел он в ледяных безднах Космоса, где чувство восторга жило рядом с ужасом. По-прежнему его тянуло Туда, но летать он уже не мог, – приходил на космодром встретить товарищей или проводить своих учеников в первый полет.

Он заметил в отдалении, возле памятной плиты звездолета «Поток», светлую девичью фигурку. Навел в ее сторону стереотрубу.

– Это она?

– Она, – ответил дежурный.

Все работники космодрома знали историю любви этой девушки. Слышал о ней и Председатель Совета. Тогда он не принял ее всерьез. Мало ли какие обещания дает молодежь в эти смешные юные годы…

– Все еще ждет, – улыбнулся дежурный. Он был самоуверен и красив, его чаще и сильнее любили, нежели он сам, и для него это было обычным положением вещей. – Ждет. Два с половиной столетия. Смешно!

Под суровым взглядом Председателя Совета он смутился и замолчал.

Тяжелыми шагами старый космический пилот вышел с командного пункта. Направился к своему электробусу. Остановился.

– Смешно… – повторил он угрюмо. – Умные стали очень!..

Девушка сидела недвижимо, сложив руки на коленях. На стальной плите лежали цветы бессмертника. Она не слыхала, как Председатель Совета ласково опустил руку на ее склоненную голову.

Она не плакала. В ее чистых глазах не было ни горя, ни тоски. В них было ожидание. Она ждала, как ждут того, кто сказал, что вернется через час.

Председатель Совета присел рядом.

Девушка ответила на его вопросы бесхитростно и просто. Да, она любит его. И не хочет думать, разумно это или нет. Она любит, а любить для нее – это ждать.

Председатель Совета молчал. Он поверил девушке – да, она будет ждать. Они были похожи – старый космический пилот, отдавший Космосу жизнь, и совсем юная девушка, отдавшая Космосу любовь. Но он был стар и мудр, он глядел на нее и думал. Пройдет не так уж много лет – и поблекнет ее юное милое лицо. Появятся морщинки на губах. Поседеют, поредеют ласковые русые волосы… Сгорбится тонкая фигурка, потухнут глаза… А она по-прежнему будет приходить сюда и ждать… жалкая смешная старушка.

Но разве можно позволить любви стать смешной?

Внеочередное заседание Совета шло необычно. Рядом с Председателем сидела девушка. Члены Совета выслушали ее внимательно, без улыбок. Желание ее могло показаться смешным и глупым, если бы чувство не было таким ясным и большим.

Не, колеблясь, наивно и бесстрашно она поставила ото самое земное человеческое чувство против неумолимой логики фактов.

Она бросила вызов Времени, а у Времени еще не выигрывал никто.

Члены Совета понимали это лучше, чем кто-либо другой. Тем не менее они решили помочь девушке. Остановить Время нельзя. Но они смогут задержать Смерть.

Наука давала им эту возможность.

Это был сложный и смелый эксперимент. Рискованный – девушка могла умереть. Члены Совета сознавали свою ответственность и приняли на себя неизбежность риска, – его было столько же, сколько у пилота, отправляющегося в неизведанный полет. Жертва велика, но велика была и цель.

Любовь – это молодость. Члены Совета обещали девушке сохранить юность па два о половиной столетия.

Пусть она сохранит любовь.

В загородном парке, в окружении вечнозеленых деревьев, стоит Пантеон. Невысокий полукруглый купол на мраморных колоннах. По фронтону надпись:

ДЕВУШКА, КОТОРАЯ ЖДЕТ.

Внутри под куполом – саркофаг. В изголовий саркофага факел – вспыхивает и гаснет розовое пламя… Машинное отделение в глубоких подвалах под Пантеоном – моторы, регенераторы, холодильники. Запас атомного горючего на два с половиной столетия.

Саркофаг прозрачен. Он наполнен чем-то голубоватым, струящимся как дым.

В саркофаге лежит девушка. Глаза ее закрыты. Она лежит каменнонеподвижная, в глубоком сне. Редко-редко бьется сердце… и в такт его ударам вспыхивает и гаснет розовое пламя в факеле, показывая, что девушка жива.

Идут года…

Умер старый Председатель Совета. Уже нет людей, которые построили Пантеон. А в саркофаге спит девушка, такая же юная, какой была. Лежит на космодроме плита из бронзовой космической стали.

Давно оборвалась связь со звездолетом «Поток». Пылинкой затерялся корабль среди неведомых миров и пустынь. Никто не знает, вернется ли он.

Но не гаснет пламя факела у изголовья саркофага…