Джеймс Ганн - Где бы ты ни был Страница 3

- Это она наделала? - слабым голосом спросил Мэт.

- Это еще ничего, - жалобный голос Дженкинса никак не вязался с его массивной фигурой. - Вы бы видели другую комнату!

- Но каким образом?

- Я не говорю, что Эб сделала это, - сказал Дженкинс, качая головой. Его борода тряслась у самого носа Мэта. - Но когда она чувствует себя несчастной, случается всякое. А она была здорово несчастна, когда Дункан сказал ей, что больше не придет. Стулья подпрыгивали и падали на пол. Стол танцевал по всей комнате, пока не разлетелся на куски. Тарелки летали по воздуху. Смотрите! - Он нагнул голову и развел руками волосы. На затылке виднелась огромная шишка. - Мне даже не хочется думать, что случилось с Дунканом. - Он печально покачал головой. - Так вот, мистер, мне кажется у меня есть все основания наказать девчонку? Не так ли? - спросил он. - Но чтобы я ее ударил? Да я скорее суну руку в змеиное гнездо.

- Вы хотите сказать, что эти вещи случаются сами собой?

- Именно. Я думаю, что у вас в мозгах все запуталось. Никогда не поверил бы во все это, если бы сам не видел и не чувствовал, - тут он потер шишку на затылке, - и если бы этого не случалось раньше. Странные вещи начали твориться вокруг Эб с тех пор, как она стала входить в возраст, лет пять-шесть тому назад.

- Но ведь ей только шестнадцать лет!

- Шестнадцать? - Дженкинс осторожно глянул через открытую дверь в сторону машины Мэта и понизил голос до шепота: - Не выдавайте меня, но Эб всегда любила приврать. Девчонке больше восемнадцати.

Единственная целая тарелка упала с полки и разбилась у ног Дженкинса. Он подпрыгнул и задрожал всем телом.

- Видели? - жалостливо прошептал он.

- Упала тарелка, - сказал Мэт.

- Она ведьма, - Дженкинс лихорадочно отхлебнул из бутылки, - может быть, я не был ей хорошим отцом. С тех пор как умерла ма, она стала совсем дикой и с ней начали твориться странные вещи. Не только плохие. Мне, например, много лет не приходилось ходить за водой. Бочка возле крыльца всегда была полной. Но с тех пор как она выросла и у нее появились всякие сердечные разочарования, жить с ней стало чертовски трудно. Никто сюда и близко не подходит. И все вещи вокруг прыгают и двигаются, пока, наконец, собственному стулу не перестанешь доверять. Нервы не выдерживают, сынок. Человек не в состоянии этого вынести!

К смущению Мэта, глаза Дженкинса стали наполняться крупными слезами.

- У меня больше нет друзей, чтобы предложить мне выпить или, скажем, помочь по хозяйству, когда у меня ломит поясницу. Я больной человек, сынок. Послушай, сынок, ты городской человек. Выглядишь красиво, и манеры, и всякое там образование. Я так полагаю, что Эб ты нравишься. Почешу бы тебе не взять ее с собой?

Мэт начал пятиться по направлению к двери.

- Она девчонка что надо, как приведет себя в порядок, а готовит она просто здорово. Можно подумать, что поварешка приросла у нее к руке, так ловко она с ней обращается, и тебе вовсе не надо будет жениться на ней.

Мэт побледнел.

- Вы с ума сошли!

Он повернулся, чтобы сделать рывок к двери. Тяжелая рука упала ему на плечо.

- Сынок, - сказал Дженкинс голосом, в котором звучала угроза, - если девчонка пробыла с мужчиной наедине больше двадцати минут, считается, что они должны пожениться как можно скорее. Поскольку ты чужой в наших краях, я не хочу тебя принуждать. Но с той минуты, как Эб ушла из этого дома, она перестала быть моей дочерью. Никто не просил тебя привозить ее обратно. Эта девчонка, - добавил он удрученно, - съедает больше меня.

Мэт полез в карман брюк. Он вытащил бумажник и извлек из него пятидолларовую ассигнацию.

- Может быть, это немного скрасит вашу жизнь.

Дженкинс тоскливо посмотрел на деньги, протянул было руку, но быстро ее отдернул.

- Не могу, - простонал он, - не стоят того эти деньги. Вы привезли ее вы ее и увезите.

Мэт глянул сквозь открытую дверь на машину, содрогнулся и прибавил вторую пятерку. Дженкинс покрылся потом. Он с отчаянием смял бумажки в своей широкой ладони.

- Ладно, - сказал он хриплым голосом, - это десять чертовски убедительных доводов.

Мэт бросился к машине и сел за руль.

- Вылезай, - сказал он резко, - ты дома.

- Но па...

- Отныне он будет тебе любящим отцом. Прощай!

Волоча ноги и сутулясь, девушка обошла машину. Но, подойдя к крыльцу, она выпрямилась. Дженкинс, стоявший в дверях, отпрянул назад перед своей низкорослой дочкой.

- Скверный грязный старикашка, - прошипела Эбигайль.

Дженкинс торопливо поднял бутылку к бороде. Тут она, должно быть, выскользнула у него из рук. Но, вместо того чтобы упасть, осталась висеть в воздухе горлышком вниз. Виски полилось Дженкинсу на голову. Дженкинс, который теперь стал еще более похож на Нептуна, повернулся к машине и печально покачал головой.

Мэт лихорадочно развернул машину и стремительно вылетел со двора. Несомненно, это был обман зрения. Бутылки виски не висят в воздухе без поддержки.

Найти хижину Гэя оказалось нелегко. Мэт два с лишним часа кружил по грязным дорогам.

Он решил задержаться, когда в четвертый раз проезжал мимо хижины, которая во всем отвечала описанию Гэя, кроме того, что была обитаемой. Свет из окон потоками лился в темноту. По крайней мере, он сможет расспросить о дороге. Запах жареной ветчины, доносившийся из дому, довел его до исступления. Мэт постучал в дверь. Может быть, его даже пригласят к ужину!

Дверь отворилась.

- Входите. Что вас держит?

Мэт замигал.

- Нет, нет! - вскричал он. На мгновение он почувствовал себя героем старого анекдота о пьяном в гостинице, который, шатаясь, вновь и вновь возвращается все к той же двери. Каждый раз его выставляют с возрастающим возмущением, пока он, наконец, не произносит жалобным тоном: "О боже, неужели вы один живете во всех комнатах сразу?"

- Что ты здесь делаешь? - спросил Мэт слабым голосом. - Как ты... каким образом ты сюда попала?

Эбигайль втянула его в хижину. Внутри было чисто, светло и уютно. Пол подметен, две нижние откидные койки на противоположных стенах аккуратно застелены. На столе стояли два прибора. В плите горел огонь и готовился ужин.

- Па передумал, - сказала она.

- Но он не мог. Я ему дал...

- Ах, это, - она полезла в карман платья. - Вот! - Она протянула ему две смятые пятидолларовые бумажки и пригоршню серебряных и медных монет.

Мэт машинально пересчитал мелочь. Ее набралось на доллар тридцать семь центов.

- Па сказал, что послал бы вам больше, но это все, что он смог наскрести.

Мэт тяжело опустился на стул.

- Но каким образом ты... я ведь сам точно не знал, где находится это место. Я ж тебе не сказал, куда я еду.

- О, я всегда хорошо умела находить дорогу и потерянные вещи. Как кошка.