Генри Каттнер - Маска Цирцеи Страница 3

Солнечный свет хлынул на воду, и она заиграла ослепительной синевой. Длинные ряды сверкающих прибрежных волн, вздымая фонтаны пены, разбивались о крепкие стены… Неужели остров? Остров-замок, укрепленный по линии воды, вздымающий белые башни на фоне неба, такого же синего, как вода. Все вокруг было либо белым, либо темно-голубым.

«Это не из наших времен, — подумал я, внимательно всматриваясь. — Не может быть из наших. Это нечто видимое сквозь линзу легенды о водах, похожих на темное вино, и укрепленных берегах. Об этом тысячи лет назад мог писать Эврипид».

Туман продолжал отступать, и оказалось, что это не остров, а длинный полуостров, облицованный до самой воды и отгороженный от суши огромной стеной, взметнувшей свою мощную твердь в лазурное небо. Какое-то время картина была неподвижной и безжизненной, словно книжная иллюстрация.

Внезапно я услышал звук труб, вдоль стен стало заметно движение. Голоса людей эхом понеслись по воде. «Арго» шел вдоль берега, и мне казалось, что ритм музыки несколько ускорился. В нем запульсировало беспокойство, и гребцы заработали живее.

Трубы звучали все громче. Послышался отчетливый металлический лязг, словно бы оружия, и вдруг из-за мыса медленно выплыл ослепительный корабль. Весь он был сделан из золота и смотреть на него прямо было невозможно. Но в первый момент, перед тем как зажмуриться, я заметил двойные ряды весел, поблескивающих вдоль бортов корабля. Он шел прямо к нам, поднимая сверкающим носом пенистые буруны.

Теперь музыка Орфея зазвучала еще тревожнее. Ритм ускорялся с каждым ударом по струнам, пока весла «Арго» не начали двигаться в такт частым ударам сердца. Все быстрее мчались мы по воде и вскоре оставили позади мыс с каменной башней; над водой неслись громкие крики людей с золотого корабля.

Это была бирема, в два раза мощнее нашей, но и более тяжелая. «Арго» скользил по воде с проворством, ласкавшим мое сердце в том месте, ще билось сердце Язона, влюбленного в красу и резвость своего корабля.

Город остался позади. Мы снова плыли сквозь туман, но вскоре сбоку замаячили контуры лесистых берегов и пологих холмов. Потом, когда «Арго» отозвался на бешеный ритм работы своих призрачных гребцов, удалились и они. И по-прежнему за кормой катился к нам рев труб, а золотистый корабль сверкал даже сквозь туман.

Это была упорная и очень долгая погоня. Только под конец понял я, что было нашей целью. Неожиданно из тумана возник кипарисовый остров с низкими берегами, окаймленный белыми пляжами и темными деревьями, спускающимися к самому песку. Язон знал этот остров.

«Эя, — прошептала его память в моем мозгу, и вместе с этим проснулись едва уловимые страхи. — Эя, Остров Волшебницы».

За кормой крики наших преследователей были такими же громкими, как и в начале погони много часов назад. Бряцание их оружия напоминало лязг металлических зубов в пасти дракона, разверзшейся, чтобы сожрать нас.

Когда наблюдатель на золотистом корабле заметил в тумане кипарисы, он, вероятно, дал сигнал удвоить скорость. Послышались резкие щелчки бичей, и ослепительный корабль буквально прыгнул вперед. Он быстро приближался к нам, хотя кифара бесплотного Орфея пронзительно кричала в неистовом ритме, который заставлял сердца бешено колотиться, а призрачные гребцы отчаянно напрягали свои мускулистые спины, работая веслами.

Какое-то мгновенье золотистый корабль находился рядом с нашим бортом, и мне удалось полуослепшими глазами взглянуть на его сверкающие палубы и заметить солдат в блестящих доспехах; они высовывали головы из-за планшира, размахивали мечами и копьями.

И тут чужой корабль снова рванулся вперед, и на сгкунду в его сиянии исчез темный остров, что был перед нами. Дерзко пересек он наш курс, и я увидел напряженные, возбужденные лица преследователей, бледные на фоне сверкающих доспехов.

Арфа Орфея умолкла на мгновенье, а потом вдруг призрачные пальцы тронули магические струны, и инструмент издал вопль ненависти и мести. Он кричал, словно живое существо, словно фурия, жаждущая крови.

Я увидел — как странно это звучит — безмолвные крики аргонавтов, заметил запрокинутые бородатые лица, скалящие зубы от усилия и радости, увидел мускулистые спины, как одна сгибающиеся в последнем, могучем ударе весел, который швырнул корабль вперед — прямо в золотой борт, преградивший нам путь.

Отчетливо понял я, насколько был беззащитен — один среди этой бесплотной команды, для которой гибель могла ничего не значить. «Арго» и я были реальны, и золотистый корабль тоже, а призрачные аргонавты явно вели нас к неизбежной гибели.

Я помню страшный, сотрясший воздух грохот, когда корабли столкнулись. Палуба вздрогнула подо мной, и впереди все стало светлым, словно золотистый корабль в последний момент вспыхнул и осветился пламенем. Я помню крики и вопли, лязг оружия и заглушающий все это отчаянный плач кифары, терзаемой перстами бессмертного певца.

А потом «Арго» развалился подо мной и холодная вода сомкнулась над моей головой.

3. СВЯТИЛИЩЕ В РОЩЕ

Какой-то голос нес меня среди испарений редеющего тумана.

«Язон из Иолка, — звучал он в моих ушах. — Язон из Фессалии, Язон с „Арго“, очнись. Проснись и ответь мне!»

Я сел на сером холодном песке и прислушался. Волны омывали берег, на котором еще виден был след, который я оставил, выползая из объятий моря. Моя одежда задубела от соли, но была сухой. Наверное, я лежал здесь довольно долго.

Темные кипарисы шептались меж собой, заслоняя все, что было за ними. Не было слышно никаких других звуков. Никаких следов людей с золотистого корабля, ни следа самого корабля. «Арго», который я в последний раз почувствовал под ногами, когда он разваливался на куски, мог уже вернуться со своей призрачной командой в страну теней. Я сидел один на сером песке Эи, Острова Волшебницы.

«Язон с „Арго“… ответь мне… приди ко мне, Язон! Ты слышишь меня?»

Словно сам остров приглашал меня, и отказаться от приглашения было невозможно. Внезапно я понял, что иду, пошатываясь, хоть и не помню, как вставал. Зов, похоже, шел из-за кипарисов. Я брел по песку и через минуту углубился в кипарисовую рощу, лишь отчасти по своей воле — настолько властным был этот зов из глубин острова.

Я видел лишь кусочек дороги перед собой, ибо густой туман вуалью висел среди деревьев. Однако мне казалось, будто я уже не один. Вокруг меня царила глубокая тишина, но эта тишина словно прислушивалась и присматривалась ко мне. Не скажу, что она была враждебной или зловещей, скорее — любопытной. И это равнодушное любопытство изучало меня, пока я шел через закрытую туманом рощу; глаза, следившие за мной издали, не были заботливыми, а просто хотели убедиться, верно ли я иду.