Энн Маккефри - Корабль-партнёр Страница 3

— О, вот как? — произнесла Нансия. У нее было свое мнение относительно Психологического отделения Центра, а также относительно навязчивых тестов и анкет, которыми представители этого отделения донимали капсульников. И она не намеревалась позволить Центру лишить ее права выбирать «тело» самой только потому, что какой-то мягкотелый в белом халате решил, что может избрать для нее пилота, и потому, что она — вот ведь удобный случай! — оказалась свободна и могла оказать любезность пилоту, который уже лишился одного корабля. Нансия уже намеревалась одарить оператора Ценкома несколькими тщательно избранными словами касательно данной ситуации, когда ощутила, что посетитель ступил на борт. Что ж, время для этого спора настанет попозже, она сможет обдумать все на обратном пути. Согласие доставить бывшее «тело» КР-899 обратно на Центральные Миры еще не означает согласия на постоянное партнерство, а когда она вернется из этого путешествия, у нее будет куча времени на то, чтобы выбрать себе новое «тело»… и сказать психологам, что они могут сделать с составленными ими персональными записями.

Тем временем гость проигнорировал открытую дверь лифта и вскарабкался по лестнице в центральную рубку; последние ступени он перешагивал по две разом — папа всегда старался поддерживать себя в хорошей форме. Нансия активировала одновременно сенсоры и динамики в лестничном пролете.

— Папа, как я рада, что…

Но оказалось, что посетитель вовсе не папа, а Фликс. По крайней мере по тому, что оказалось в поле зрения и не было скрыто за огромной корзиной с цветами и фруктами, Нансия сделала вывод, что это ее младший братец. Торчащие, словно иголки, рыжие пряди старомодного панковского гребня, длинное павлинье перо, свисающее с мочки правого уха, кончики пальцев, сплющенные от долгих часов игры на синткомме. Совершенно верно, брат пришел в гости.

— Привет, Фликс. — Нансия смогла поддерживать прежний уровень вокальных регистров, дабы скрыть разочарование, однако даже ради спасения жизни не смогла бы придумать, что еще сказать ему.

— Все в норме, — отозвался Фликс. Его голос слегка приглушенно доносился из-за груды каликстанских орхидей и оранжевых джубанских апельфрутов, грозившей рухнуть на него из переполненной корзины. Нансия как раз вовремя выдвинула полочку-поднос из встроенного шкафа, на уровне талии Фликса. Братец налетел на поднос, уронил на него корзину и шлепнулся на пол; судя по выражению лица, он был несколько удивлен. Два ярких апельфрута все-таки упали с верхушки горообразной композиции и покатились по направлению к командной консоли Нанси. Теперь стало видно, что под фруктами в корзине прячется бутылка «Искристого Хеорота».

— Я знаю, что ты скорее рада была бы видеть папу. Или Джиневру. Кого-то достойного той чести, которую ты завоевала для Дома Перес-и-де Грас. И ты этого тоже заслуживаешь, — добавил Фликс, после того как, не вставая с пола, ухватил упавшие апельфруты. — Заслуживаешь духового оркестра, играющего марш, и красной ковровой дорожки заместо этой фигни. — Он потрепал свободной рукой мягкий ворс стандартного синтековра песчаного цвета — таким ковровым покрытием были выстланы все внутренние жилые помещения Нансии.

— Ты… ты действительно не думаешь, что я позорю наш Дом? — спросила Нансия. Она все еще гадала, не поэтому ли никто не пришел навестить ее после выпуска и получения назначения. Папа всегда, говоря о том, как она окончит школу, начинал со слов: «Когда ты получишь премию „далет“…» А Нансия эту премию не получила.

Фликс повернул голову к титановому пилону и одарил Нансию тем же самым недоверчивым, слегка пренебрежительным взглядом, каким он рассматривал бежевый синтековрик.

— Какая чушь! — вздохнул он. — Наша Нансия, единственная из семьи, с кем я еще могу разговаривать, единственная, кто не сокрушается долгими часами о том, что я играю на синткомме, вместо того чтобы делать Настоящую Карьеру… и вот оказывается, что у нее проблемы похуже, чем несколько неправильно функционирующих органов. Если бы тебя не заперли в капсулу с самого рождения, я заподозрил бы, что ты в младенчестве упала и ударилась головкой. Конечно же, ты являешься гордостью Дома, Нансия, а ты что думала? Третья в выпуске, первая по теории расщепления, к тому же завоевала столько всяких наград, что пришлось переписать всю церемонию выпуска, чтобы хватило времени на их перечисление…

— А откуда ты об этом знаешь? — прервала его Нансия.

Фликс отвел взгляд от пилона. Конечно, Нансия по-прежнему прекрасно видела выражение лица брата благодаря сенсорам, расположенным на уровне пола, однако напоминать ему об этом было бы невежливо. Фликс и так выглядел достаточно пристыженным.

— Ну, я заказал копию программы, — пробормотал он. — Хотел появиться там, раз уж я все равно оказался на Центральном, но… ну, я выступал с концертом во Дворце Наслаждений и встретил там двух девушек, и они научили меня, как смешивать ригелианский стим-сок с бенедиктином, чтобы получить офигенный шипучий коктейль, и… ну, я проснулся уже тогда, когда церемония выпуска почти закончилась.

Он еще несколько секунд пялился на ковер, затем лицо его просветлело.

— Но что мне еще нравится в тебе, Нансия, — ты единственная из моих родственников не станешь читать мне мораль насчет того, как я мог так низко пасть, чтобы играть на синткомме во Дворце Наслаждений. Конечно, я думаю, что ты и понятия не имеешь, что это за место. Но двоюродная бабушка Мендосия этого тоже не знает, однако это не мешает ей занудствовать.

Он поднялся на ноги и стал вытаскивать из корзины «приношения».

— Ну вот… поскольку я безнадежно застрял во Дворце Наслаждений, а Джиневра улетела куда-то на другой конец света расследовать обман в службе Планетарной Поддержки, а папа на собрании, то я и подумал, что нужно просто заявиться сюда, пока ты еще ждешь вылета, и устроить небольшую вечеринку на двоих.

— На каком собрании? — спросила Нансия, прежде чем смогла остановить себя. — Где?

Фликс поднял удивленный взгляд от корзины. — А?

— Ты сказал, что папа был на собрании.

— Ну да, а разве это не все время так? Нет, я не знаю, где именно, это просто логическое предположение. Ты же знаешь, как плотно у него забито дневное расписание. Ты знаешь, я частенько гадал, — продолжал болтать Фликс, распаковывая корзинку, — каким образом мы трое появились на свет. Ну по крайней мере были зачаты. Как ты думаешь, может быть, он посылал маме напоминание? «Приходи, пожалуйста, в мой офис сегодня утром. Смогу поработать над тобой с десяти до десяти пятнадцати. Принеси простыни и подушку». — Вынув все из корзины, Фликс извлек с самого дна два тусклых, поцарапанных инфокристалла. — Вот! Я знаю, ты считаешь, что я эгоист и скотина, раз приволок шампанское и фрукты в гости к тому, кто не может ни есть, ни пить, но на самом деле я решил угодить на все вкусы. Это мои последние синткомпозиции — вот, я кладу их в твой считыватель. Это фоновая музыка для вечеринок, и ты во время путешествия сможешь проигрывать ее, чтобы развлечься.