Виталий Бабенко - Стоп, машина! Страница 3

Вообще-то выйти наружу можно, но — не каждому. Нужен физический тренинг, нужен допуск — словом, нужно быть членом команды Выходников. А что такое Выходник на Машине Времени, мчащейся в Будущее? Это путешественник в Прошлое, человек легендарный, почти герой, борец с неизвестным, личность, окруженная ореолом. Ответственность — страшная! Я бы, например, десять раз подумал, прежде чем решил променять спокойную, но очень важную работу сменного котельщика на благоговейный труд Выходника. Подумал бы — и отказался. Все-таки у меня жена, и теща, и, между нами, лаборантка Зиночка из секции регенерационного контроля (субсектор «Ю» левого под-крыла третьего квадранта восьмого квартала четвертого этажа, коридор «Гамма», семнадцатый лабораторный блок налево)…

В команде Выходников у нас пока тридцать человек. Видел я их плечистые, рослые, каждый готов, чуть что, катапультироваться через шлюзовую камеру в Прошлое. Конечно, не голышом, а в скафандре пятикратной защиты, оснащенном клещевидными манипуляторами, инфразвуковой сиреной и импульсным лазером. Выходники — ребята особо обученные. Ведь, в принципе, недозволительно, чтобы Прошлое оказывало воздействие на Будущее и тем самым сводило широкую магистраль прогресса к узкой стезе слепого ненаучного детерминизма. Зато вот Будущему на Прошлое влиять можно и нужно: любые ошибки поправимы, если замечены вовремя. Команда наших Выходников пока бездействует. Временной отрыв еще мал. Но в Будущем Выходники, конечно, развернутся, если получат соответствующий приказ.

Особых новостей мало. Микроклимат в Машине Времени прекрасный, в чем и моя немалая заслуга. В столовой кормят сносно (только раз я прибегнул к книге жалоб и оставил там свой автограф: вместо натурального бифштекса автомат подал мне на тарелке горку сублимированного пересоленного порошка для мгновенного приготовления пожарских котлет), воздух в коридорах и жилых помещениях вроде бы чист.

Да! Не далее как позавчера Зам-темпоралист выступал на собрании, объясняя принципы действия регенерационных установок. Чего греха таить не все на нашей Машине Времени ученые, есть и люди, далекие от науки. Как раз они-то и начали роптать: видите ли, воздухом дышать нельзя, мол, вода отдает мочой, мол, они-то знают, что экскременты (кал) поступают в специальные поглотители, а затем, разделенные на фракции, идут на разные надобности, в том числе и в виде концентрированного удобрения для оранжереи, но все равно свежие огурцы, взращенные комплексно-ускоренным методом, дескать, дурно пахнут…

К моему глубокому удовлетворению, начальство дало решительный отпор этим нытикам-рутинерам, тайным врагам явного научного прогресса. Действительно: сегодня им вода не та, воздух не тот, огурцы не те; завтра — пожалуйста: хронодвигатель не тот, фрикционы не такие, хроноизоляция ни к черту. Этак, знаете, к чему можно прийти? Вдруг и Машина Времени не та? Вдруг и не Машина мы вовсе, а так себе что-то ни то, ни се?.. Это тридцать-то тысяч человек?!.. Это миллиарды потраченных на нас средств и человеко-часов?!.. Это стремящийся в Будущее бастион науки?.. Может, в таком случае, и я, сменный дежурный малой котельной подвального этажа, температуру впустую поднимаю, сжиженный газ зря пережигаю, штаны просиживаю?!.. Hy, знаете ли…

Но — врезал, врезал Зам-темпоралист по мозгам маловерам. Свежие огурцы дегустировали Зам-борт, Зам-штурм и сам заведующий секцией регенерационного контроля — все остались довольны. Короче, маловеры сели в лужу, а система регенерации себя отстояла. То-то было радости! И ведь, что обидно: моя лаборантка Зиночка из семнадцатого блока коридора «Гамма» тоже могла пострадать незаслуженно, хотя и занимается всего лишь контролем составляющей инертных газов в помещениях северо-западного региона. Нет, не то, чтобы я трусил, просто начали бы раскручивать: то да се, да что там они о себе думают, в секции регенерационного контроля, да чему посвящают рабочее время, не говоря уже о свободном, да вот вам проверка, и еще одна, и еще… Женотдел заворочался бы — от дефицита занятости, а там теща моя с вязаными носками, суть да дело… — страшно подумать!

Два раза Зиночка даже прибегала поплакать ко мне в котельную, я успокаивал ее как мог, шутил и слезы вытирал, но входную дверь все же блокировал — мало ли глаз да ушей поблизости!..

Все-таки не дают мне покоя скрипы и шорохи под полом котельной. Каждый день все сильнее и сильнее. Пятнадцать моих мышеловок не действуют, так что вернее всего купить дикумарин в зоомагазине, что недавно открылся в полуподвальном межэтажном перекрытии, либо выпросить у группы химического воздействия какой-нибудь вредный аэрозоль. Вот тогда мышки у меня заплачут!

Через два месяца

Ну и дела! Новости! Сенсация! Фантастика на грани науки! Сегодня с утра объявили по сети моментального оповещения последнее открытие кафедры хронокинетической механики нашего малого Института темпоральных исследований. Ужас! Кошмар! Конечно, хорошо, что ни мышей, ни крыс, ни, тараканов на нашей Машине Времени и в помине нет, а скрипы, шорохи, потрескивания объясняются абиологическими мотивами. Но зато непреложно доказано, что Машина наша… движется!!! Не только во Времени, что естественно, но и — в Пространстве!!! И скрипы, давно мною замеченные, всего лишь результат ничтожно медленного скольжения эффективной изолирующей оболочки Института по подлегающему слою почвы. Да-а…

Как мне объяснил сегодня после обеда один коллега из главной котельной, что-то там ученые напутали, чего-то недоучли, где-то перепутали плюс с минусом, и в итоге получилось, что наша Машина Времени (ирония!) просто во Времени передвигаться не может, зато с успехом способна катиться по пространственно-временному континууму. Иначе, если говорить проще, наша Машина едет по земле, оставляя за собой ров из-под углубленного в грунт подвального этажа. Пока еще все спокойно. Передвижение Машины по планете смогли заметить только наши самочуткие приборы. С момента старта мы опередили время Большой Земли лишь на восемнадцать секунд, а изолированное здание нашего Института сдвинулось с места всего на пять миллиметров…

Через полгода

Черти мордатые! Заметили, наконец. Я имею в виду прохожих. Раньше улыбались в иллюминаторы, махали приветственно руками, а теперь кулаки показывают, царапают чем-то непробиваемую оболочку, малюют лозунги на бязи и прилепляют их к нашим иллюминаторам. Лозунги — всякие: похабные, обидные и жалостливые. Последние, например, такие: «Одумайтесь, временщики!», или «Братья, включайте фрикционы!», или даже лирические: «Возвращайтесь, мы вас подождем!»