Джордж Тернер - Цветущая мандрагора Страница 3

Автоматический сигнал бедствия капсулы замолчал. Его не услышали за радиошумом флотов, ведущих битву. Внутренняя температура упала до нуля, и растительные компьютеры прекратили работу, когда остановился обмен ионами. Капсула заснула.

Почти восемь тысяч лет Терры миновали, пока была опровергнута старая пословица. Создатель играетсо Своим созданием в один-шанс-на-миллион.

Растительные компьютеры куда эффективнее, чем способны поверить представители культуры, работающей с металлом, хотя и не могут ни в каком смысле конкурировать с мультиплексными машинами врага - ни в каком, кроме одного.

Компьютеры капсулы были живыми в том смысле, в каком любое растение - живое. Их выращивают в той же степени, в какой и проектируют, обучают, в какой и программируют; и есть еще один существенный механизм, который роднит их с тем существом в Трансформаци, что спит в своей броне: они могут перейти в режим спор и восстановиться в присутствии тепла.

Они не могут определить, что прошли тысячелетия, пока они спали, но их связи с кожей капсулы могли отреагировать на тепло приближающегося солнца класса «G», и отреагировали.

Внешняя температура нарастала, сначала микроскопическими шагами, потом все быстрее и быстрее, и корпус компьютера впитывал тепло корпуса и, все еще на криогенном уровне, возобновил минимальное функционирование.

Через полдня такого нагрева безмолвно включилось растение химического отопления, и внутренняя температура стала повышаться к норме. Компьютер жизнеобеспечения автоматически открыл емкость с воздухом, и ударила струя снега, тут же превращающегося в невидимые газы.

Чудо пробуждения пришло к Ферниксу. Внешняя оболочка преобразилась, клетка за клеткой, в растительную плоть, и отозвалось тепло его тела. Сначала поры, потом и все органы стали впитывать двуокись углерода из воздуха, и началось возвращение из Трансформации.

Возвращение полного сознания шло медленно, сначала вернулась пустота с проблесками снов, обрывочных и бессмысленных, потом, когда завершилась регенерация метаболизма, вернулись настоящие сны, и наконец вернулось сознание, ощущение небольшого давления от тесного кресла пилота, ощущение сока, текущего по жилам и капиллярам, ощущение тепла и резкого запаха слишком чистого воздуха. Первой сознательной мыслью было, что хороший специалист по жизнеобеспечению заложил бы в воздушный резервуар^ромат леса и нитратную мульчу.

Теперь он пробудился, полностью владея мышцами и разумом, куда быстрее, чем мог бы краснокровый. (Но у краснокровых нет Трансформации, насколько известно ученым, в холоде или без воздуха они умирают и быстро разлагаются. Омерзительно.)

Он знал, что пробудить его мог только подъем температуры.

Какое-то солнце?

Или сама Великая Двоица?

Это было невозможно.

Возблагодарив Создателя за то, что компьютеры управляются не с приборной панели, он велел им дать в корпус энзимы зрения и через секунду глядел на маленькое желтое солнце посреди переднего поля.

Значит, Создатель играет… Он не стал тратить время на пустые мысли, подумал только, что все когда-нибудь случается во вселенной, и с ним это может случиться не меньше, чем с другим.

Ферникс запросил у навигационного компьютера подробности: расстояние, размер, светимость. Медленно, потому что растительные процессы не поторопить, прибор произвел наблюдения и расчеты, послушно развернул звездную карту и альманах - и Ферникс узнал, где он.

И подумал, что толку ему с этого мало.

Эта звезда не была видна невооруженным глазом с Родного Мира, но астрономы давно обнаружили ее и ее невидимые планеты. До дома было сорок семь световых лет (разум это принял, не понимая, какая прошла бездна времени), и он шел курсом, вводящим в гравитационный колодец слишком уж настойчиво зовущей звезды со скоростью тридцать две мили в секунду. Компьютер сообщил, что на этом курсе это желтое солнце, карлик по сравнению с Великой Двоицей, может его захватить и втянуть в свою атмосферу из пламени.

Но не для того он так далеко ушел во времени и пространстве, чтобы тихо сидеть, пока его съест заживо эта звезда-пигмей.

Надо было выиграть время, чтобы подумать. От одного торможения пользы мало.

Есть, как сообщил атлас, сине-зеленая планета, на которой, возможно, существуют пригодные для жизни условия. Надежда была призрачной во вселенной, где неуловимые изменения температуры, орбиты или состава атмосферы делали планету пригодной или непригодной для жизни, но Создатель, приведший его столь далеко, наверняка может завершить это чудо еще большим чудом…

Если бы только можно было рулить…

Очень подмывало взломать крышку панели управления и открыть связи, но здравый смысл подсказывал, что так он только усилит повреждения. Он не сомневался в своем невежестве и отсутствии таланта механиками для него лабиринт связей будет именно лабиринтом, непроходимым.

Поскольку его этому не учили, Ферникс несколько часов потратил на поиск возможности, чтобы компьютер, запрограммированный действовать, а не информировать пилота, работал прямо со структурами двигателей, обходя связи. Развлекательные программы впечатали ему и всем, кто водит космические корабли, мысленный образ пилота, склонившегося над ручным управлением, хотя, быть может, надо всего-то сказать компьютеру, чего ты хочешь.

Но это оказалось очень не просто. Как офицер-артиллерист, Ферникс считал, что разбирается в компьютерах, но пришлось несколько раз поспать, пока он разобрался в символах, информационных потребностях й связях этой высокоспециализированной машины. Как многие младшие офицеры, он получил лишь недостаточные базовые знания на краткосрочных курсах и был выпущен в космос, понятия не имея о тех сложных вещах, которым офицеров учили в мирное время, а имея только опьгг визуальной навигации.

Но наконец рулевые сопла повернули капсулу, главный двигатель победно взревел, и суденышко стало тормозить с таким ускорением, какое только можно было выдержать, не теряя сознания. Крепко держась за привязь рукой твердой, как каменное дерево, он запросил у компьютера траектории и скорости убегания, и как подойти к третьей планете желтой звезды.

Компьютер учел запас горючего и расстояние и рассчитал орбиту вокруг центрального светила, которая экономично доставит капсулу к цели, к судьбе. Ферникс знал, что ему предоставлен единственный шанс.

Напарник Шахтера - это, если его правильно называть, Навигационный и масс-детекторный буй астероидных шахт. Один такой буй спокойно болтался над довольно приличного размера группой содержащих иридий «камней» в Поясе, подавая сигналы случайным приходящим или уходящим плашкоутам и оповещая о нежелательных бродягах - метеоритах или мелких астероидах с сильно вытянутыми орбитами. На буе стояло достаточное вооружение, в том числе две термоядерные бомбы, способные раздробить массу в десять миллионов тонн, но большие бродяги забредали редко, а орбиты столкновений встречались еще реже. Обычно при его предупреждениях шахтеры просто переходили на другую сторону своего камня, пока опасность не проходила.