Уильям Тенн - Темная звезда Страница 3

Полковник Грейвес резко качнул головой.

— Не беспокойтесь. Конечно, ничего плохого, Менгилд. Вы ведь не планировали жениться на девушке до полета?

— Нет-нет, сэр. Мы решили совершенно иначе. Договорились, что оформим брак сразу же после моего возвращения, если, конечно, со мной ничего не случится. Вначале она действительно предлагала сыграть свадьбу до полета, но я ее отговорил.

— А ей известно, что ваши шансы на возвращение в полном здравии лишь немногим больше пятидесяти процентов?

Я облегченно вздохнул, вообразив, что догадался, к чему он клонит.

— Да, сэр. Но Ирен все равно хочет, чтобы я полетел. Она прекрасно знает, как много значит для меня этот полет. Ведь я мечтал о нем, можно сказать, с раннего детства. Вот почему она полностью меня поддерживает.

Полковник оперся подбородком на скрещенные пальцы и посмотрел мне в глаза.

— Мисс Расс, наверное, относится к домашнему типу женщин? Любит дом, уют, детей и так далее?

— Думаю, да — как любая нормальная девушка.

— Вы тоже все это любите?

Я посмотрел в сторону и задумался.

— Знаете, сэр, еще будучи совсем маленьким, я грезил только об одном — о космических полетах. Но после того как три года назад появилась Ирен, я уже не мыслю своей жизни без нее. Уверен, что после выполнения задачи и моего благополучного возвращения с радостью исполню все пожелания моей невесты касательно нашего общего дома, ибо во многом разделяю ее точку зрения на семейное будущее.

Командующий снова уставился на противоположную стену, потом опять перевел взгляд на меня и продолжал уже более мягким и доверительным тоном:

— Вы все правильно говорите, Менгилд. Постараюсь объяснить все как можно короче. Как вы знаете, в ракете используются атомные двигатели, которые должны быть надежно экранированы. На данный момент так оно и есть, если не случится каких-нибудь непредвиденных катаклизмов. Экранирование, которое мы разработали, весьма эффективно. Но не забывайте, что столь длительного путешествия в подобных условиях человек еще никогда не предпринимал, и едва ли возможно гарантировать стопроцентную защиту в течение всего полета — об этом, кстати, свидетельствуют последние лабораторные исследования.

Я обомлел.

— Это значит, что...

— Это значит, что пилот по возвращении на Землю может полностью потерять способность производить потомство. Мы, разумеется, могли бы улучшить экранирование и в будущем, несомненно, так и поступим. Заниматься этим сейчас... В лучшем случае это привело бы к продолжительной отсрочке. А в худшем речь может пойти о кардинальном реконструировании и перестройке всего корабля, который, как вы знаете, моделировался с учетом жестких допусков на вес бортового оборудования и запасов топлива. Поэтому мы решили полет не откладывать, но честно предупредить пилота, чтобы он сам принимал решение.

Я задумался, еле справляясь с потоком нахлынувших эмоций.

— Я могу ответить вам прямо сейчас, сэр. Слишком большой отрезок своей жизни я потратил, мечтая о...

Он еще раз хмыкнул, отвернувшись к стене.

— Советую вам все же не торопиться с ответом. У вас есть двадцать четыре часа, мы можем подождать. Поговорите с вашей девушкой. Попытайтесь все обдумать в спокойной обстановке.

— Но я уверен в своем решении, сэр. Для меня нет ничего важнее этого полета. И Ирен со мной согласна. Если же она будет против... Ну что ж, как я уже сказал, полет для меня важнее всего. Неужели вы полагаете, сэр, что, пройдя столь длинный и трудный путь, я найду в себе силы отказаться от чести стать первым человеком, полетевшим на Луну.

Можете представить себе мое возбуждение в тот момент. Однако полковник Грейвес неторопливо завязал галстук, расправил рукава и, по-прежнему не глядя мне в глаза, решительно повторил:

— У вас есть двадцать четыре часа, Менгилд.

Только выйдя из кабинета, я понял, что имел в виду полковник. Вечером я увижусь с Ирен. Полет намечался не раньше чем через три недели. Вполне достаточно времени, чтобы жениться, то есть осуществить ее главное желание, и зачать ребенка.

Ну конечно же. Именно на это он и намекал.

Стоявшие неподалеку Бреш и Макгир так и впились в меня взглядами, с трудом сдерживая нетерпение.

— Нет, — поспешил я их разочаровать. — Ничего кардинального не произошло. Никто из моих родственников не умер. Так что пока еще лечу я.

— Неужели? — ухмыльнулся Бреш, наматывая на палец прядь жестких рыжих волос. — А с сердцем у тебя все в порядке? Перебоев нет? И голова не кружится?

Еле отделавшись от назойливой парочки, ощущая спиной их убийственные взоры, я прошествовал наконец в свою комнату, чтобы принять душ и побриться. То же самое испытание устроили мне и Калдикот со Стефано, но, поскольку они завершали претендентский список, их домогательства были не столь агрессивными.

Едва из подкатившего прямо к воротам такси вышла Ирен, я уже бежал к ней с распростертыми объятиями, чувствуя себя счастливейшим из смертных. Крепко обнимая и целуя ее, ощущая прелестный запах ее духов, я все не мог на нее наглядеться — до чего же она очаровательна и как искренне радуется встрече!

Мы отправились в комнату отдыха — перекусить. За столом Ирен сообщила мне все последние новости: рассказала про мать, мучавшуюся ишиасом, про успехи маленького братика Ленни, оказавшегося чрезвычайно эрудированным для своего возраста. Затем она крепко пожала мне руку и поздравила с предстоящим полетом.

— Пойдем, покажу тебе комплекс, — предложил я. — Позже, как только начнется полет, ты увидишь все это в выпусках новостей.

Ирен крутила головой, с любопытством глядя по сторонам. Я провел ее мимо высоких бетонных квадратов лабораторных зданий, обратил внимание на цепь охранников, прохаживавшихся вдоль проволочных заграждений.

— Это какое-то... — она подбирала слова, — чисто мужское место.

Я рассмеялся.

— А как ты себе его представляла?

— Покажи еще что-нибудь, — попросила она, дождавшись, пока я успокоился.

Подходя к кораблю, я почувствовал, что мной стала овладевать безотчетная печаль. Ракета, безусловно, впечатляла. Опираясь на мощный хвост, она, подобно нетерпеливому хищнику, жадно пялилась в бездонные небеса. Свет, исходивший от множества прожекторов, создавал причудливую игру бликов и теней — пробегающие по блестящей поверхности корабля тонкие длинные всполохи словно подстрекали его к немедленному взлету.

— Первый! — потрясенно воскликнула Ирен. — И на нем полетишь ты!

Я почувствовал, что настал подходящий момент. Мы присели на ступеньку лестницы, ведущей в кабину пилота. Протянув ей сигарету, я чиркнул зажигалкой и приступил к самому главному.