Борис Миловидов - Каждому своё Страница 3

Он подумал, что там, на Земле, Ирэн, наверно, сидит у экрана. И смотрит на него. И любуется им. И гордится им. И страдает за него. И что рядом с ней его дети, Томас и Джоан. И как горят у них глазенки от любопытства. И как смотрят они на своего папу. И как спрашивают: "Мама, а что это папа делает? Мама, а почему он такой усталый?"

- Мама, а что это папа делает? - спросила четырехлетняя девочка, пытаясь смотреть на маму и на куклу одновременно.

- Дурака валяет, - ответила женщина раздраженно и тут же упрекнула себя за резкость.

"Надо быть сдержанней, - подумала она. - Нельзя при ребенке... Дети они такие мартышки, все перенимают... И потом, это все-таки ее отец. Какой бы ни был, но отец..."

Что-то надо делать... Они же смотрят на меня... Они ждут... Они в меня верят...

- А он скоро умрет? - спросила девочка. Она гладила куклу, кукла довольно выгибалась под ее рукой и мурлыкала песенку: "Моя милая хозяюшка, не пора ли тебе баюшки?". Женщина посмотрела на дочь с удивлением.

- Мама, - сказала девочка укоризненно. - Я же не маленькая. Помнишь, мы такую передачу уже смотрели, правда, давно и там папы не было...

Они не смогут без меня... Не смогут... Не сумеют... Ирэн, такая кроткая, ласковая... Томас с вечными своими вопросами... Джоан с испорченной куклой...

- Мама, скоро?

- Наверно, - ответила женщина.

- И тогда моим папой будет дядя Кристоф?

- Наверно, - ответила женщина. Она посмотрела на экран, где голый и нескладный разгуливал ее муж. Нелепый муж. Грязный муж. С какими-то противными красными язвами на ногах. На голове вместо волос - вьющаяся черная шапка. Как у негра! Тьфу!!! Он никогда не умел прилично выглядеть на людях.

"Кто он тебе? - спросила она себя с изумлением. - Кто тебе этот чужой, непонятный человек? Как он мог согласиться выставить себя на посмешище... Передо мной... Перед детьми... Муж, - сказала она про себя и - с облегчением, - Бывший муж..."

Надо жить, - думал он. - Жить... Хорошо жить, когда знаешь: зачем и для кого... Меня ждут, и я обязан вернуться... Мне доверили, и я обязан оправдать это доверие... Обязан дойти до Финиша... Чтобы доказать... Себе... другим... всем... Всей Галактике доказать - сие Человек! Человек Побеждающий! Человек Никогда Не Сдающийся! Ни Перед Чем Не Отступающий Человек! Здесь я - представитель Земли... На этой гнусной, омерзительной планете... Но путь к победе - настоящей победе! - не может быть легок... Он тяжел, мучителен и опасен... Но меня ждут и в меня верят... Я не могу не победить...

Он уже знал, что принял решение. Достойное Человека. Ведущее к победе. Мудрое и единственно верное...

Идти вперед. Только вперед. Всегда - вперед!..

Что там у нас впереди? Голубая дрянь?

- Ай!..

Крик напоминал скорее мышиный писк, а не обычный барственный бас аллезианца.

- Не отчаивайтесь так, - сказал Сафронов. - Я вам пришлю медведя. Даром!

- Спасибо, Джек, - сказал Ди растроганно. - Вы настоящий делец.

- Молодец, - закричал Комментатор. - Умница!..

- Хм! - выдавил генерал Шеридан. - Я не понимаю его маневра...

- Я - тоже! - доложил адъютант.

- Хм! - повторил генерал раздраженно.

"Всегда он так, - думала красивая молодая женщина, брезгливо скосившись на экран. - Эта гордо задранная голова. Раздувающиеся ноздри. Поза попранного достоинства... Клоун... Он не может даже умереть по-человечески..."

Теперь все надо делать быстро. Быстро и отважно. Только так можно победить...

Мысли тянулись, отставая от действий, мысли плелись где-то позади, вялые, неповоротливые, неживые... Он же стал стремителен. Молниеносен. Непобедим...

Он застыл неподвижно, давая отдых телу, напрягая его, подготавливая, сосредотачивая на задаче. Так!

Последний взгляд...

Последний вздох...

Он почувствовал, что тело его покрылось живой, шевелящейся пленкой, и рванулся вперед, в опасность, в туман...

Только бы не споткнуться!.. Единственная оставшаяся мысль в голове... Только бы...

Ура!.. У-ра-а-а!!!

Он кричал во всю глотку, размахивая, как победитель, поднятыми вверх руками. Он танцевал как дикарь, узревший незримого бога...

Он проскочил...

Мысль оказалась верной. Пленка ела его, а туман ел пленку. Он двигался, и потому пленка не могла прикрепиться как следует, но активизированная ранее, пока он стоял в неподвижности, пленка жила и смогла сойти туману за пищу...

У-ра-а-а!!!

И еще этап! Последний этап - через реку! И рывок... Последний рывок! Вперед! К Финишу! К Победе!..

Аллезианский соискатель был маленький и верткий. Удобно растекшись на полу бокса, он скучал и терпеливо ждал своей очереди. Ждать было неинтересно, но зато было время подумать.

"Я здесь уже сорок да-и, - думал аллезианец. - Передо мной - трое землян и, возможно, двое наших. Если меня и не вызвали, и не выпустили, значит - Розыгрыш продолжается. Когда меня вызовут, я буду знать время, потребовавшееся моим предшественникам на гибель. Это дает определенную гарантию. Жаль, я крайне плохо знаю физиологию землян. Это бы помогло. Но тут тоже есть над чем подумать. И им, и нам разрешили участвовать в Розыгрыше. Значит, планета и для нас, и для них неблагоприятна. Но не настолько, чтобы по ней нужно было передвигаться в защитных оболочках. Значит - дышать можно. Интересно, сколько там кислорода? Если много, это плохо. Это будет очень мучительно..."

Он переплыл реку. Было больно и не хватало кислорода, но он переплыл реку. Теперь, отбежав от нее подальше, за пределы загаженной ароматами зоны, он думал об этом с изумлением. Недавнее воодушевление прошло, оставив легкую и томительную грусть. Оставив усталость. Горела сожженная, потерявшая эластичность кожа. Ноги кровоточили. Кровь не свертывалась.

Он брел к Финишу, зная, что теперь уже ничто не помешает ему. Не будет впереди ни рек, ни голубой пакости. Не должно быть. А будет - он нашел метод борьбы... И от этого делалось еще более грустно, как всегда бывает, если долго не получается, а потом возьмет - да получится, и когда спадает первый восторг, и делается ясно, что впереди прямая, почти прямая дорога.

Там, перед рекой, он стоял долго - ждал, пока пленка на теле станет толще и активнее, потом нырнул в голубой туман и тоже ждал, надеясь, что рассеянная в воздухе взвесь сконденсируется на пленке. Затем - прыгнул в реку. И поплыл...

У него не было времени для расчета. Ему оставалось только плыть и верить... Все решало чудо. И чудо свершилось...

Протоплазма реки ела туман. Туман ел протоплазму и пленку. Пленка слабела от тумана, от движений его тела и почти не ела его. Он оказался как бы за двойной стенкой скафандра, намертво прикрепленного к его телу...

Он плыл...

Не хватало воздуха. Перед закрытыми глазами дрожали и перемигивались цвета: желтые круги, коричневые круги...