Вадим Каплун - Шпоры для лабы Страница 3

Носатый осклабился. Сначала я решил, что он просто ненормальный жертва эпидемии. Психогенная инфекция и так далее... Но потом засомневался. Он издевался. Культурно, хладнокровно, нагло. Да, не в порядке было что-то на Лабе и не зря висел на орбите "большой баллон" спецконтроля.

Я оглянулся. Толкотня у рейсовика продолжалась. Разумеется, кибера можно взять самому, без разрешения. Ребята стояли бы столбами, смотрели на меня, но с места двинуться не могли. Нас не зря учат психокинетической самообороне. Многие слухи о псимбо - сплошная ерунда. Титановые балки взглядом мы не гнем, рук и ног усилием воли не ломаем, но кое-что умеем.

Псимбо - это комплекс дезориентирующих ударов психополем, плюс гипноз, плюс аутотренинг. Ну и еще некоторые... штучки. Всего не перечислишь.

Но сейчас мне псимбо не понадобится. Велика честь! Просто врежу! Нехорошо, конечно, я здесь гость, но... Не стоило ему про Землю так говорить!

"Очень сильный" Герман отлетел на несколько шагов и покатился по траве, собирая на себя пыль и грязь. Шляпа перестала быть красивой и белой. Он поднялся и, криво улыбаясь, двинулся на меня.

- Это другое дело! - носатый ловко спрыгнул с ящиков и начал обходить сбоку. - Герман-Герман, что бы ты без меня делал? Теперь порядок мальчонка первый начал.

Двое. Ерунда! Их движения я "ловил" с закрытыми глазами. Мне было обидно.

Откуда у них неприязнь к землянам? За что нас не любят? Краем уха я слышал что-то такое от ребят, но сам не сталкивался... Почему-то мы стыдимся говорить на эти темы, замалчиваем. Лишь изредка промелькнет в "Новостях Сообщества" крошечное сообщение об очередном "инциденте на Периферии". Даже у нас в Школе, на лекциях по "отношениям" об этом рассказывают невнятно и маловразумительно, так что не поймешь, в чем землян обвиняют и обвиняют ли их вообще.

Да, было Глухое Столетие, когда прекратилась связь с Периферией. Да, не помогали мы им, не было возможности. Ну и что?! Теперь-то помогаем! Строим, лечим, учим... И все равно мы для них - виновники Глухого Столетия, изменники, предавшие и бросившие. Будто не их предки сами решились на добровольное изгнание, будто Освоение не их рук дело! Не убедишь... "Жили без вас сто лет и выжили. И дальше так будет!" Ксенофобы! Чужой - враг, а земляне - враги вдвойне.

Пока я прикидывал, как обойтись с ребятами повежливее, все кончилось. Герман, готовый кинуться на меня, расслабился. На лице его появилось кислое гостеприимное выражение. Он кивнул и вернулся к штабелю. Белобрысый некоторое время внимательно смотрел мне за спину, а потом сказал:

- Что ж ты кибера не возьмешь? Бери...

Я оглянулся. Шагах в тридцати, у флаера Мишель целовался с какой-то женщиной. Сначала я решил, что это сестра, но вспомнил - сестер у Мишеля нет. Тетушка приехала...

Тетушка Натали Кардан понравилась мне сразу. Хотя бы потому что не стала задавать ритуальный вопрос. Вернее, два вопроса: "Скажи, а какой у тебя рост?" и "Ты, наверное, в спейсбол играешь? С твоим-то ростом..." Однообразие утомляет.

Глядя сверху вниз, тетушка спросила:

- Вы, наверное, Виктор? Миша про вас писал.

Я поклонился и расшаркался. Мне было приятно. А она уже переключилась на Мишеля.

- Надо же, еще больше усох! До дециметра! Что вас там, не кормят что ли? Это мы поправим!

Вспомнив, как Мишель сбрасывал лишний вес и что из этого вышло, я фыркнул. Мишель из-за спины показал мне кулак.

Охи, вздохи, расспросы и рассказы о родственниках и знакомых, о дяде Джордже и его ферме, о Кристиночке, уехавшей на какой-то остров... Про меня забыли. Это мне понравилось тоже. Не терплю, когда на новом человеке фокусируются все взгляды. Есть в этом нечто искусственное.

Сели во флаер. Тетушка меня поразила. Вела аппарат она лихо и профессионально - совсем не по-женски. Симпатичная женщина. Миниатюрная, спортивная и веселая. Тетушкой Мишель называл ее скорее в шутку. Никакой гипно-пудры, иллюзор-красок и помад. Последнее я осознал по контрасту. Во флаере сидела еще одна родственница. Слой грима на ней отражал солнечный свет на сто процентов. Да вдобавок еще и нимб-парик...

- Миша-а-а, дорогой мой мальчик! - пропела фальцетом старуха и полезла целоваться. Ко мне!

- Это бабушка Элеонора, - сообщила тетушка. - Помнишь, мы ездили к ней на ферму, когда ты был маленький?

- Да, тетя Ната, - обалдело отозвался Мишель. Старуха сориентировалась и через секунду его физиономия была в помаде.

Затем она принялась за меня. Выяснила, какого я роста и играю ли в спейсбол. Мишель на переднем сидении негромко расспрашивал о "кузене Элтоне". Я смотрел в окно. За окном в километре под нами - желтоватая, монотонная степь. Попадались озерца, окаймленные зеленью. Промелькнула ферма. Мимо нее вилась лента грунтовой дороги, по которой пылил комбайн. Маленькое местное солнце пекло нещадно. Было жарко. Кондиционер не работал и я медленно испарялся. Но когда я попытался приоткрыть окно, старуха Элеонора сказала:

- Молодой человек, не трогайте окно. Я могу простудиться.

Я послушался, но ей этого показалось недостаточно.

- Вы не представляете, Натали, как трудно сейчас встретить вежливого и по-настоящему культурного молодого человека. В наши времена было совсем иначе. А теперь - полеты, контроли... Вы знаете, это ужасно портит. Недавно у меня снял комнату один приезжий. Приличный молодой человек, обходительный, серьезный. Кухонных киберов отладил, а то ведь ремонтники тяп-ляп... Приходит всегда рано. Но повесил в своей комнате дикие картины. Из этих... объемных безобразий. Возмутительно! Я его спрашиваю: "Вы приличный молодой человек, зачем вам эти гадости?" Молчит, улыбается. Не понимаю!

Она замолчала, возмущенно глядя на меня. Я тосковал. Было непонятно брюзжит она или тонко намекает, что второго жильца ей не нужно.

Мишель подумал о том же.

- Мы Вика в какой комнате поселим?

- В любой, - рассеянно ответила тетушка. - А о жильце вы ничего не говорили... Пригласите-ка его к нам в гости! Хотя бы сегодня вечером. Поужинаем вместе, с ребятами познакомится... Девушка есть у него? Пусть с ней приходит.

Элеонора пожала губы. Веселый космос! Теперь весь вечер пройдет за столом, в компании Элеоноры и "приличных молодых людей". Не люблю! Может быть, потому, что сам я "неприличный молодой человек". Лучше бы по городу сегодня прошлись! Может быть тогда что-нибудь прояснилось. Странно, два часа смотрю - все спокойно. Для чего я, спрашивается, спецконтроль нарушал?

Я вспомнил добрые глаза, бархатный голос декана и поежился. Как это у него? "Ай-яй-яй! Безобразничаете, Симонов?"

- Что у вас случилось тут? - спросил я.

- У нас? - удивилась тетушка.

- Говорят, эпидемия...

- Стройотряд, - напомнил Мишель.