Бертрам Чандлер - Легенды Приграничья (сборник) Страница 3

— А вы храните верность правительству Приграничья? — поинтересовался Калвер. — Непохоже, чтобы когда-нибудь королевство Ваверли бросило взор на этот сектор галактики… Но, предположим, они сделают это?

— Я — приграничник, — после долгой паузы ответил Маклин. — Хоть и не родился здесь, Приграничье всегда звало меня. Уверен, здесь будет последний форпост, до тех пор пока какой-нибудь гений не придумает межгалактического двигателя… Здесь можно быть астронавтом, настоящим астронавтом, не запутываясь во всякой бюрократии… Впереди нас ждут новые миры… Вскоре их станет еще больше… Народу для исследований и колонизации уже набралось предостаточно… Теперь уже не поговоришь.

Кабачок и в самом деле наполнился посетителями. Докеры, шахтеры и рабочие в грубых одеждах, несколько клерков опрятного вида… Появились и женщины — некоторые неряшливо и неопрятно одетые, другие в облагающих платьях, которые, в дополнение к красным губам и лицам, чрезмерно покрытым косметикой, были своеобразной униформой. Стройная девушка под аккомпанемент аккордеона затянула жалобную песенку. Распевая, она улыбнулась обоим астронавтам.

Маклин начал подпевать:

— Оставив дома женщин, мы полетим к границе…

— А теперь он обычно начинает плакать…

— Лжешь, Арлен, — начал Маклин. — И ты это отлично знаешь.

Калвер обернулся, не вставая. Он увидел корабельного казначея, а рядом с ним высокую женщину с серебряными лычками офицера снабжения. Она казалась слишком худой для того, чтобы ее можно было назвать миловидной, а черты ее лица были слишком строгими и носили следы пережитых перегрузок. И был изумительный локон в ее аккуратно причесанных черных волосах.

— Ты — Калвер. Новый второй помощник, — объявила она.

— Точно, — согласился Калвер.

— Я — Арлен. Шеф-повар и прочее…

Она неопределенно взмахнула тонкой, сильной рукой. Калвер поймал ее взгляд. Глаза, как ему показалось, были у нее глубоко синими, почти черными. Улыбка чуть кривилась, хотя не была от этого менее обворожительной.

Финдер — маленький корабельный казначей — притащил еще два стула. Неряшливая официантка принесла стаканы.

Арлен грациозно села:

— Попытайся представить себе, что ты снова на Королевской почтовой службе, Маклин. Будь джентльменом и налей мне выпить.

Первый помощник разлил.

— Тут, в Приграничье, все пьют, Калвер, — пояснила Арлен. «Она уже заранее достаточно приложилась», — решил про себя второй помощник. — Мы все — пьяницы, даже несмотря на то, что с помощью выпивки ничего не решить. Был на нашем корабле второй помощник, Уоллис, так он от питья становился счастливым. Он был так счастлив, что ему и погрузку-то доверить было нельзя. Ему было все равно, где центр гравитации корабля — под Контрольной рубкой или в заднице. Но Маклин на него не похож. Нажравшись, Маклин оплакивает значок Королевской почтовой службы, который он когда-то носил, и каждый раз, нетвердой походкой возвращаясь на борт поздно ночью, он переполнен вселенской печалью… И пусть Бог поможет погрузчикам, если он сможет завтра сдвинуть хоть одну цинковую плиту!

— Прекрати, Арлен, — приказал Маклин.

— А ты не становишься счастливым, когда выпьешь, а, Калвер? — требовательно спросила девушка.

— Нет, — покачал головой второй помощник.

— Тогда ты — один из нас. Ты можешь стать настоящим приграничником, скользя по краю вселенной, в ржавом ведре, скрепленном на авось, и получая от этого удовольствие, словно мазохист. Ты будешь стремиться забраться все дальше и дальше и от этого тоже получать радость. Ты не станешь пить, для того чтобы забыть. Ты не станешь пить, для того чтобы погрузиться в бездумные, счастливые грезы, ты будешь пить, чтобы обострить чувства…

— Прекрати, Арлен! — взвился Маклин.

Тогда она встала из-за стола:

— Если станешь продолжать в том же духе, то я лучше пойду, — холодно объявила она.

— А разве нельзя пить без этих психологических экскурсов? — поинтересовался первый помощник. — Я пью, потому что пью. И делаю это периодически.

— Спокойной ночи, — попрощалась Арлен.

— Я провожу вас на борт… — начал было Калвер.

— Нет, спасибочки, — ответила она. — Я уже большая девочка. Не боюсь темноты. Разве я не в компании приграничников?

Калвер заметил, что девушка с аккордеоном направляется к их столику, улыбнулся Маклину, а потом заметил, что Финдер перемигивается с лупоглазой девицей. Он знал, что потом последует, и не хотел участвовать в этом. Он встал, взял Арлен за локоть и вместе с нею направился к выходу.

— Доброй ночи, Маклин. Пока, Финдер, — попрощался он.

— К чему такая спешка, Калвер? — поинтересовался первый помощник. — Ночь только начинается.

— Я устал, — соврал Калвер.

— Все отлично. Увидимся позже.

Музыкантша и еще одна женщина скользнули на освободившиеся стулья, в то время как Калвер и Арлен направились к двери. Официантка тем временем принесла еще бутылку виски.

Уже у самых дверей Калвер бросил осторожный взгляд через плечо:

— Словно собаки в ночи…

— А разве нет? — с горечью спросила Арлен.

Глава 2

Снаружи оказалось холодно, и порывистый ветер слепил, засыпая глаза пылью. Не та ночь, когда приятно разглядывать звезды. Огромная, сверкающая линза Галактики почти исчезла за горизонтом, только одна последняя парабола сверкающего холодного пламени выглядывала из-за гор на западе. Над головой небо потемнело, и его черный цвет усилили редкие, тусклые туманности — недостижимые островки в бескрайней вселенной.

Калвер вздрогнул.

— Это… это выглядит пугающе, — прошептала Арлен. — Еще хуже, чем местный пейзаж с высоты птичьего полета. Однако есть в этом что-то…

— Что-то? — удивился второй помощник. — Скорее уж… ничего.

— Есть более легкий и быстрый путь обнаружить «ничего», — фыркнула она.

Калвер почувствовал укол гнева и начал понимать, почему его новые товарищи считали, что порой с Арлен очень трудно ужиться.

— Тогда почему вы выбрали именно такую жизнь? — грубо поинтересовался он.

— А вы — почему? — вопросом на вопрос ответила она. — Я скажу вам. Вы ведь такой же, как и мы. Не знаю вашей истории, так же как и вы — моей, но скажу так: что-то испортило вам карьеру, и вы вынуждены уйти из Межзвездной… У вас есть какой-то недостаток, которого нет у остальных. Вы камнем ушли на дно, но отказываетесь признать это. Вы решили, возможно, даже подсознательно, что единственное спасение — путешествие, настоящее и символическое, на самый край ночи…