Уильям Тенн - Миры Уильяма Тенна - Том 02 Страница 3

Я помешал рагу тяжелой ложкой, отодвинул тарелку и потянулся за кофе.

— Я понял твою мысль. Но зачем ты мне все это рассказал?

Алекс встал, потянулся и направился к двери. Я хлебнул кофе, смущенно улыбнулся миссис Джадсон и последовал за ним.

Когда мы вышли из хижины, нас окутала темная и прохладная невадская ночь. Таинственно искрились мириады звезд. Неужели это черное, приглашающе распахнутое пространство и есть естественная среда обитания человека будущего, владения, дожидающиеся, пока хозяин не проложит повсюду огненные тропы? Неужели крошечные люди-букашки действительно станут правителями этих бескрайних пространств? Я попытался представить себе ощущения пилота, закладывающею резкий вираж и заходящего на посадку — там, в другом мире, — и пальцы невольно шевельнулись, нащупывая еще не придуманный и пока не существующий штурвал.

— Вот карты, которые я уже успел сделать, — сказал мой наниматель. Мы стояли в лабораторной хижине, забитой трансформаторами, какими-то кошмарными конструкциями из витого стекла и пучками проводов, тянущимися к огромным осциллоскопам.

Я небрежно взглянул на карты; я же не астроном. Но потом пригляделся к ним внимательнее.

Оказалось, это вовсе не карты, а фотографии — более тысячи аэрофотоснимков, — сделанные с примерно одинаковой высоты около пятисот футов. Мне доводилось видеть аэрофотоснимки, но только не с такой четкостью деталей. Можно было даже сосчитать камешки на поверхности; четко различались ямки и тончайшие трещины.

— Они очень хороши, — сказал Алекс и нежно погладил глянцевый листок. — Это часть кратера Тихо Браге.

— Но почему, во имя Сэмюэла Алоизия Хилла, ты их не публикуешь?

— Пока еще не могу. — Казалось, у него сейчас мучительно рождается твердое решение. — Сперва мне нужно кое-что проверить. А сейчас я вынужден доверить тебе судьбу усилий всей моей жизни и попросить тебя выполнить одну весьма неприятную просьбу. Пока что я не могу ничего объяснить; наш сегодняшний разговор был чем-то вроде приложения к этой просьбе. Но когда-нибудь ты все поймешь.

— Выкладывай. Я лояльный работник и люблю свою фирму.

— Тогда запоминай. Я хочу, чтобы ровно через неделю ты отправился в Канаду, в северные леса, прихватив с собой несколько пакетов. Я дам тебе карту, где кое-какие места будут помечены крестиками, а координаты этих крестиков указаны на полях — широта и долгота в градусах, минутах и секундах. На месте каждого крестика ты должен примерно на глубину двух футов закопать по пакету — но точно в точке с указанными координатами. Затем уезжай.

— Что?

— Уезжай и забудь о том, что видел эти пакеты. Не смей их видеть даже во сне. Затем минимум три года не встречайся со мной... ну разве что в общественных местах. Забудь, что когда-либо работал на меня. Глайдер можешь оставить себе, а в качестве прощального подарка я добавлю к нему и чек на крупную сумму. Ты выполнишь мою просьбу?

Я ненадолго задумался. Смысла в его словах я не уловил, но знал: он сказал мне все, что намеревался сказать.

— Ладно, Алекс, согласен. Я все сделаю.

— Ты справишься, — произнес он с огромным облегчением. — И гораздо лучше, чем сам думаешь. Просто

подожди пару месяцев. Когда корифеи всего мира начнут слетаться сюда стаями, то каждому, кто когда-либо работал со мной, посвятят лекции и пышные статьи в журналах. Только не прикасайся к ним антенной передатчика.

— Я в любом случае не стану, — рассмеялся я. — Потому что в эти игры не играю.

Алекс выключил свет, и мы вернулись к Джадсонам весьма довольные друг другом. Именно так хороший парень по имени Александр Паркс взошел на алтарь истории. И когда я думаю о главной амбиции, которая подвела его к нашему разговору, то поступок ФЛК кажется мне жестоким и даже мелочным.

Неделю спустя я уже прыгал блохой по канадским лесам, откладывая обернутые брезентом яички и пользуясь при этом столь подробной картой, что ее понял бы даже школьник.

Газеты привлекли мое внимание, когда я сел в Сиэтле. На первых страницах были напечатаны огромные фотографии из тех, что мне показывал Алекс, а пониже красовались снимки поменьше, на которых маленькую голову Алекса окружали густобровые и седоволосые головы профессоров из Оксфорда, Иркутска и еще восточнее.

«Гений радара составил карты Луны!» — вопили заголовки. «Затворник из Невады раскрывает результаты двух лет работы. Ученые мира, собравшиеся в его горной лаборатории, заявляют, что телескопы безнадежно устарели и годятся разве что для проверок. Александр Паркс объявил о намерении провести минералогическое обследование лунной поверхности».

Значит, он обо всем поведал миру. Вот и хорошо. Я потратил часть чека своей последней зарплаты на исследование новых достижений в тонком искусстве приготовления виски. Как оказалось, виски за это время не изменилось, зато изменился я сам. Трудясь в условиях нарастающего упадка сил, я последовательно одолел этапы от выпивки к похмелью, от бара до номера в отеле и пришел в себя уже в госпитале, затянутый в смирительную рубашку.

Когда доктор прогнал из палаты шестиголовых змей, я сел и поболтал с сестричками. Одна рыжая кошечка, совершив отчаянную попытку перейти к самообороне, принялась читать мне газеты. Новости проникали мне в уши обрывками, потому что она, увертываясь от меня, пряталась за ширмами и ночными столиками, но тут я услышал такое, что заставило меня выхватить у нее газету. Девушка, уже готовая к последнему отчаянному отпору, взглянула на меня с изумлением.

До сих пор смутно припоминаю, как она стояла в уголке и покачивала головой, когда меня выписывали. Правда, док не считал, что я вылечился, но у меня нашлись влиятельные друзья.

«Баскомб рокетс» находились от госпиталя ближе всего, и я вошел туда через полчаса после того, как накрахмаленный клерк выдал мне одежду, деньги и маленький белый сертификат — хоть сейчас вставляй в рамочку. По дороге я проглядел все подвернувшиеся под руку газеты, так что уже был готов увидеть то, что увидел.

Крохотная экспериментальная мастерская, кое-как перебивавшаяся на жалком бюджете, теперь расширялась словно Галактика, превратившаяся в сверхновую. Где-то далеко я разглядел здания возводящихся цехов и ангаров, повсюду строились склады, а оборудование прибывало кубометрами и тоннами.

Тим Баскомб проверял чертежи перед наполовину возведенным Парфеноном, явно предназначенным для главного здания компании. На следующий год после войны я повстречал его на слете бывших пилотов, но решил, что представиться мне не помешает — некоторые заносчивые личности уже успели меня позабыть.