Эрик Рассел - Ультима Туле Страница 3

– Хорошо. Вы получите инструменты. Но для этого нам все-таки придется привести в действие гиперпространственные двигатели. – Лаудер встряхнул кулаком. – Они могут рвануть нас за четыре последовательных слоя гиперпространства, четыре сосуществующие вселенные. И там ничто не будет закрывать обзора, как в этой чертовой дыре. Там будут огни, маяки, сигналы – все, что может привести нас домой.

– Маяки, – уныло отозвался Сантел. – Красный карлик, старый, стерильный и лишенный планет, сейчас бы показался мне сущим раем.

– Но мы же можем попробовать? – настаивал Лаудер. – Что нам мешает?

– Можем, – Вандервеен был задумчив, отвечал неохотно. – Но если мы промахнемся…

– Тогда мы сделаем еще один скачок, более глубокий и решительный – в той же тьме кромешной, – закончил за него Сантел. – А потом уже окончательно сбрендим и станем скакать снова и снова, как блоха в скафандре. И будем погружаться все глубже и глубже, вместо того, чтобы выбираться ближе и ближе. Все больше барахтаться и все глубже увязать, точно мухи в пивной луже.

– Мухи! – воскликнул Лаудер на самой высокой ноте, доступной его голосу. – Вы мне их опять подбросили?

Вандервеен двинулся вперед и столкнулся с ним грудь о грудь.

– Спокойно! Слушай сюда! – Пальцы его в этот патетический момент служили гребнем шикарной бороде. – Мы располагаем множеством выходов. Право, лево руля, полный вперед и назад, по восходящей, нисходящей – и в тысяче других промежуточных направлений. И вдобавок все прочие координаты, столбцы которых заняли бы лист в десять ярдов длиной. И лишь одна из них может быть верной. Только одна может дать нам спасение, жизнь, дом, зеленые поля, ласковое солнце, тепло и дружеский локоть. Любой другой вектор может завести нас в тупик еще более глубокий и сделать наше безнадежное положение крайне безнадежным. Понятно?

– Да, – ответ прозвучал почти шепотом.

– Прекрасно. Задай направление, и мы испытаем судьбу.

– Я? – Лаудера трясло. – Но почему я?

– Потому что ты нытик, – сказал Сантел.

Капитан повернулся на его реплику.

– А вот это необязательно. – И снова, обращаясь к Лаудеру: – Ну, выбирай!

– Прямо сейчас? – Лаудер оттягивал момент, жутко боясь ошибиться.

– Точка?.. – командирским голосом спросил Вандервеен. И повторил уже утвердительно: – Точка!

Обливаясь потом, Лаудер махнул рукой наугад. Это походило на сигнал к старту при заплыве в гиблом омуте.

– Назовите любое сочетание из трех цифр.

– Двести тридцать семь.

– Литера.

– «Б».

– И – угол.

– Сорок семь градусов.

– А вы, – обратился капитан к Сантелу, – слушайте, что он говорит. Направьте корабль по выбранным координатам. Включайте, как только будете готовы.

Сантел церемонным жестом извлек из нагрудного кармана крошечную деревянную обезьянку, трижды прихлопнул между ладоней, поцеловал и сунул назад. После чего сел за панель управления и, взявшись за штурвал, рванул с места.

Остальные стояли, как ни в чем не бывало, словно задержка гиперпространственного скачка была обычным делом. Очевидно, сам факт, что двигатели не отозвались, не сразу проявился у них в голове. Не было ни тряски, ни рывка. Ни этого головокружительного, пьянящего толчка, всегда сопровождающего сверхбыстрые перемещения от одного миропорядка к другому. Ни даже отчетливой дрожи в тканях обшивки.

Хмурясь, Сантел снова уселся за штурвал и попытался еще раз, затем отправился проверять двигатели. Он исчез в машинном отсеке, появился минут через двадцать и снова стартовал.

– Не работает. – Он склонил голову к плечу, лицо его хранило выражение тревоги и озадаченности. – Двигатель в полном порядке. Все, как и должно быть. И тем не менее – не работает.

– Должно работать! – взорвался Лаудер.

– В таком случае, – предположил Сантел, освобождая место штурмана, – сделай так, чтобы работал.

– Я не инженер. Это твоя епархия.

– Что ж, тогда я – пас. Не могу отладить то, что не ломалось. Как устранять неисправности в механике или электронике, которых не существует? Попробуй, может, у тебя получится.

– Дайте-ка я попытаю счастья, – Вандервеен протиснулся вперед, сел за пульт управления и старательно набрал с десяток серий координат. Корабль так и не шелохнулся. Экраны оставались пусты, словно утонули в саже. – Счастье мое молчит. – Он тяжело поднялся, не выражая никаких эмоций, однако сразу как-то постарел и осунулся. – Двигатели не действуют.

Сантел поскреб в затылке:

– Не нравится мне это, капитан. Гиперпространственные переносят из пространства в пространство. Теоретически возможно лишь одно место, где они не могут работать.

– Ну?

– Непространственное или внепространственное – как вам больше придется по душе называть его. Место, которому совершенно чужды пространственные характеристики.

– Вздор, – тут же с азартом вмешался Лаудер. – Где это не бывает пространства? Всегда найдется тот или иной континуум. Где можно отыскать место вне космоса?

– За пределами мироздания, – мрачно изрек Вандервеен.

Эта сентенция загипнотизировала остальных. Они стояли бок о бок, ошалело пялясь на него, их мысли смешались, языки онемели и пересохли.

Наконец Лаудер совладал с голосом.

– Большие корабли ходят побыстрее и подальше нашего. Они могут пересекать проливы между островами вселенных. Они перепархивают из одной галактики в другую и за каждыми открывшимися пределами находят их еще больше. Всегда есть что-то, находящееся за пределами, бесконечная процессия выстроилась у дверей бытия, сияя в ночи. Творение не имеет границ.

– В самом деле?

– Нет, – однозначно заявил Лаудер.

– А можешь ты ДУМАТЬ о чем-либо вне ограничений?

– Ум человека на самом деле не способен постичь бесконечность. Ну, так и что?

– Значит, ты безапелляционно отвергаешь то, что не можешь понять. – Вандервеен внимательно смотрел на него из-под кустистых бровей. – То, что нельзя ни доказать, ни опровергнуть.

– Попробуйте сами доказать то, что вы здесь говорите, – выпалил Лаудер. По мере того как сознание его воспринимало жуткий подтекст слов капитана, он все больше терял самоконтроль.

Вандервеен отвечал ровным голосом:

– Гиперпространственный крайне эффективен, однако и он не имеет стопроцентной гарантии. То есть он работает в любом пространственном континууме. Здесь же – не действует. Вдобавок – никакой свет не проникает в данный момент за борт корабля. И никакие радиосигналы – по бортовой рации.

– Рация, – Лаудер с досадой хлопнул себя по лбу. – Совсем забыл про нее.

– Мы уже пробовали, пока ты дрых. Рация молчит, как могила. – Скрестив руки перед грудью, капитан размеренно расхаживал по рубке. – Итак, мы имеем некое место, которое по сути не является космосом, пространством в нашем понимании. Нечто холодное и стерильное. Где не существует всех гравитационных и электромагнитных явлений, о чем красноречиво свидетельствует молчание всех наших приборов. Короче говоря, то, что стоит в стороне от всего материального и от любых созидающих сил материи. Полное отрицание. Ультима Туле. Место, забытое Богом. – Он посмотрел на них, выставив бороду. – Гиперпространственные вынесли нас на обочину, и мы – за пределами вселенной.