Анатолий Днепров - Тускарора Страница 3

«Ну как? — обратился ко всем сразу академик Панфилов. — Интересно. Интересен способ решения проблемы. Но проект нужно дорабатывать, а данные тщательно проверять. Кроме того, пока неизвестно, как забраться в Тускарору».

«Погружение в Тускарору можно Осуществить на подводном вертолете инженера Измайлова», — вмешался в разговор Игорь.

В этот момент академик Панфилов спохватился.

«Кстати, товарищи, разрешите представить вам автора проекта. Простите, ваше имя и фамилия?..»

Игорь назвался; ученые пожали ему руку.

Я присутствовал на этом необычном собрании. Проект Игоря Черемных меня ошеломил. Когда решено было еще раз Проверить исходные данные, я с радостью согласился возглавить экспедицию.

— В чем смысл проекта, какова главная техническая идея? — спросил я.

Лаврентий Петрович встал из-за стола и, похлопав меня по плечу, сказал:

— А теперь спите. Завтра вы все услышите от Игоря Черемных.

Засыпая, я видел, как, подобно серпантиновой ленте, в темноте извивалась стайка цифр: 5 000 000 000.

Приморская, 23

Когда мы шли по Коммунистической улице, кто-то, проходя мимо, крикнул «здравствуйте», у «Гастронома» заскрипел па тормозах «газик», и шофер, предупредительно открыв дверцу, предложил: «Лаврентий Петрович, подъедем?», но тот только махнул рукой.

— Как вы думаете, — обратился он ко мне, — принял бы начальник отдела кадров, допустим, вашего НИИ на работу Фарадея? Без диплома. Без среднего образования.

Я засмеялся.

— Не те времена. Фарадеи сейчас перевелись.

— Ага! Я вижу, куда вы клоните! Дескать, наука коллективна, научные открытия индивидууму не под силу! Так?

Я кивнул.

— Нет, батенька! — весело воскликнул Лаврентий Петрович. — Дело не так просто. Главные идеи, которые ложатся в основу новых научных и инженерных направлений, все равно рождаются у отдельных людей, талантливых ученых, инженеров, выдающихся изобретателей. Генерировать научные и технические идеи — такой же дар природы, как и дар поэтический или, скажем, музыкальный. Оригинальная научная идея не может родиться одновременно во многих головах, как не может возникнуть в сознании многих композиторов одна и та же музыкальная тема. Но, разумеется, родившуюся у одного человека научную идею лучше всего претворить в жизнь силой коллектива. Вот почему я и думаю: к научно-исследовательской работе нужно привлекать как можно больше людей, обладающих способностью генерировать научные идеи. Так сказать, фантазеров от науки. И здесь-то нужна какая-то особенная проницательность. Нужно иногда отвлечься от дипломов и постараться угадать в человеке Фарадея. Согласны?

Я кивнул.

— Ну, вот и хорошо. Кстати, мы подошли к дому сахалинского Фарадея.

Мы подходили к неказистому деревянному строению с пожелтевшей табличкой «Приморская, 23».

Игорь Филимонович, несмотря на бороду, казался мне даже моложе своих лет. Его выдавали веселые светло-голубые глаза. Морщин на лице явно недоставало. Кроме того, он лихо затягивался сигаретой, а когда мы подходили к его письменному столу, он с такой силой отфутболил домашние туфли, что вся его напускная солидность окончательно слетела. Я не выдержал и захохотал.

— Знакомьтесь, Игорь, это наша очередная жертва.

Мы пололи друг другу руки. Игорь, назвав свое имя, спросил:

— Итак, я должен вам еще раз рассказать все сначала?

Широкий, развалившись на глубоком старомодном диване, кивнул.

— Из Москвы пришла радиограмма начинать изыскательские работы, слыхали?

— Да, мне вчера звонили. Вы специалист по измерениям?

«Ого, у них здесь информация налажена. Уже все известно», — подумал я и утвердительно кивнул.

— Хорошо. Вы нам понадобитесь. Очень.

— Для чего?

Игорь не торопился ответить мне и, копаясь в бумагах, бормотал:

— Предложили переменить квартиру, переехать в «Черемушки». Рядом с телецентром. А я люблю свой старый дом.

Игорь подвинул к дивану два стула, на одном уселся сам, на втором разложил нарисованную на миллиметровке схему. Это был какой-то непонятный для меня чертеж, с волнистыми линиями, с полями, раскрашенными различными красками.

— Вы знаете, как устроена Земля? — спросил меня Игорь.

Я кашлянул, потом чихнул, стараясь выиграть время, чтобы сообразить, какой ответ ждут от меня.

— Что вы имеете в виду, географию?

— Вовсе нет. Знаете ли вы, как устроена Земля внутри?

Я пожал плечами.

— Этого никто не знает достоверно. Недаром после окончания Международного геофизического года…

— Совершенно верно, — прервал меня Игорь. — После окончания геофизического года было решено приступить к глубокому исследованию земных недр. Существуют проекты бурения земной коры на пятнадцать-двадцать и даже пятьдесят километров. Но и без бурения нам кое-что известно.

Он перевернул чертеж и на обратной стороне стал рисовать концентрические круги.

— Вот смотрите. Это ядро Земли. Наверное, оно твердое. Давление здесь таково, что любое вещество должно превращаться в кристаллит. Вот — магматический слой. Он, наверное, самый толстый. Здесь вещество земли находится в расплавленном состоянии. Откуда там тепловая энергия? Этого никто не знает. Одни утверждают, что тепло возникло в результате распада радиоактивных элементов и нестабильных изотопов. Другие считают, что теплота земных недр — солнечного происхождения, третьи говорят о более сложных процессах переноса энергии Солнца внутрь Земли. Бесспорным остается одно. Тепло там есть. И его там фантастическое количество. Пусть мы задались целью извлекать энергию равномерно в течение, скажем, миллиона лет. Как вы думаете, какова будет мощность установки?

Я пожал плечами.

— При таком расходе энергии, содержащейся внутри Земли, мощность эквивалентна мощности десяти миллионов электростанций, по одному миллиарду киловатт каждая.

Десять миллионов электростанций! Миллиард киловатт каждая.

— Пожалуйста, проверьте.

«Старик» улыбнулся и протянул мне лист бумаги и карандаш. Я начал вычислять. И через несколько минут пришел к тем же самым цифрам…

— Вы понимаете, какая существует несправедливость, — вмешался в разговор профессор Широкий. — Арктические и антарктические льды — район вечной мерзлоты, холодные течения, Охотское море, зима, пурга, борьба за тонны с трудом добываемого угля, за нефть, за гидроэнергию, сложнейшие технические проблемы, связанные с добычей ядерного топлива, — и все это на поверхности планеты, в недрах которой скрыты практически неисчерпаемые источники даровой энергии!