Александр Лаптев - Идея фикс Страница 3

Через полчаса мы сидели на улице в тени вездехода и закусывали аварийным пайком: пресное печенье, белковый шоколад, пластиковые коржики, овощной сок... - Далеко мы заехали?- спросил я как бы невзначай. - Пятьсот шестьдесят километров,- ответил Радий, жуя печенье. - Нормально,- кивнул я и отхлебнул сок из пластмассовой баночки. Радий искоса глянул на меня, но ничего не сказал. Картина была ясна как день. Связи нет, машины нет, помощи ждать не приходится... Хотя нет, можно и ждать. Можно надеяться на чудо - что там, на корабле, узнают каким-нибудь сверхъестественным образом про то, что у нас тут случилась авария и что нам срочно требуется помощь, догадаются, опять же, где нас искать, и немедленно отправятся в путь. К вечеру приедут. Хотя какой тут вечер! До вечера тут далеко (я все по земным меркам продолжаю мерить). А солнце печет... - Так что делать будем?- спросил я Радия, который, похоже, не сильно-то опечалился происшедшим. - А что?- удивился он.- Будем ждать. - Чего ждать? - Как чего, помощи! - И долго это? - Ну, дня два... - А не хочешь двадцать два?! - Почему двадцать два?- вытянул лицо Радий. - А почему два? - Гм...- задумался он. Поднял руку и потрогал себя за макушку. - То-то и оно!- заключил я.- Ждать нам нечего. Надо идти. - Куда?- спросил он. Я озадачился таким вопросом. "Куда..." Этот Радий умеет задавать настолько дурацкие вопросы, что не сразу и придумаешь, что ответить. - Ну, к кораблю, наверное,- молвил я в раздумье. Радий склонил голову набок и, чуть помедлив, согласился: - Ладно, пойдем к кораблю. - В принципе, тут недалеко,- желая подбодрить его, сказал я.- Часов за двести дойдем. - За двести?- ахнул он. - А за сколько? Радий засопел, нахмурился. Очевидно, стал делить пятьсот шестьдесят километров на пять километров в час. - Не забывай, что нам и отдыхать иногда нужно,- заметил я.- Десять часов идем, потом десять отдыхаем. - А-а-а, ну да, ну да... - Ну, раз так, давай собираться!- подвел я черту.- Приготовь аварийный комплект, аптечку и документацию. Радий поднялся и полез в вездеход. - И Кешу не забудь!- крикнул я вдогонку. Он сразу высунулся, словно только и ждал этого. - Зачем его? - Вещи понесет,- сказал я.- Кто вещи-то понесет? Ты, что ли? Радий все чего-то сомневался. - Давай, давай,- подбодрил я.- По-быстрому. Кеша нам не помешает. В крайнем случае, бросим... Тебе трудно, что ли? Радий выволок двумя руками из вездехода громадный прямоугольный ящик приятного зеленого цвета и кинул его у моих ног. - Вот!- произнес он, отирая пот с лица. Вздохнув, я приступил к сборке. Кеша - это робот такой. Железный человек с автономной энергетической установкой и с кинематической системой внутри, с управляющим процессором в голове, снабженный речевым анализатором и самым примитивным синтезатором (на две сотни слов). Как и все первые роботы, он был сделан "под человека". Имелись у него две членистые ноги, туловище - плоское и прямоугольное, две руки и яйцеобразная, сверкающая на солнце голова. На голове прилеплены были, словно две большущие стеклянные пуговицы, два "глаза". В глубине их можно было разглядеть подвижные фотоэлементы с переменной диафрагмой. Выглядел он, конечно, не очень эстетично. Сплошная пародия на человека. Все разведчики дружно не любили Кеш (хотя и не могли толком объяснить - за что). Ждали новую модель, но ее все не было. - Вот так!- произнес я с удовлетворением, закрутив отверткой последний винт на стальной груди робота и любовно оглядывая творение своих рук.- Так вот!- Открыл крышечку у него на груди и вставил в специальный паз ремонтную отверточку, после чего захлопнул крышку и, привстав, нажал на чуть заметную кнопочку на голове у робота. Одно неоспоримое достоинство у робота все-таки было: он практически не требовал профилактики. Вездеход, к примеру, нужно время от времени заправлять горючим, необходимо накачивать колеса воздухом, нужны аккумуляторы, масло, опять же... А с Кешей совсем не то. Его собрали - и он сразу готов к употреблению. Все, что надо ему, есть уже у него внутри. Ресурс жизнедеятельности рассчитан на восемь тысяч семьсот шестьдесят часов - то есть, на целый земной год. (Хотя я не слышал, чтобы где-нибудь роботам пришлось трудиться так долго.) Радий ждал, пока я закончу. Возле него лежали на земле большой брезентовый тюк с лямками и кубическая коробка весьма приличных размеров. - А коробка зачем?- поинтересовался я.- Что там? - Вода и продукты,- ответил Радий и кивнул на Кешу.- Он в руках ее понесет. - А мешок? - Тоже. - Что тоже? - Продукты и вода. - Что, там одни продукты?- удивился я. - Ну да. Десять суточных наборов и двадцать литров воды... Да, я забыл, еще палатка. - Ничего себе!- присвистнул я.- А аптечка где? - Здесь,- показал он на тюк. - Самое главное спрятал подальше,- усмехнулся я.- Давай-ка переложи инъектор и все ампулы в коробку. - Ну, не знаю,- засомневался было Радий, но потом нагнулся и стал расшнуровывать тюк. Я посмотрел меж тем на часы. С момента аварии прошло два часа. Следовательно, блокада будет действовать еще часов шесть. Это меня устраивало. Как раз успеем совершить один переход, а потом будем лежать в палатке и отдыхать. А после Радий снова прострелит мой позвоночник, и мы двинемся дальше. Что будет, когда лекарство закончится, я не знал и боялся об этом думать. Шестьдесят часов мне гарантированы, а там... что-нибудь придумаем. Да и помощь, может, подоспеет. Должны же вспомнить про нас, в конце концов! - Готово!- сообщил Радий, отряхивая ладони от несуществующей пыли. Кеша стоял рядом и держал на вытянутых руках ящик с продуктами, за плечами у него висел здоровенный тюк. Мне даже стало жаль его - таким несчастным он выглядел, таким безответным... Но я тут же одернул себя - это же робот! Железо. Чего его жалеть? Это все конструктор виноват. И надо было им делать его похожим на человека?.. - Какая у него допустимая нагрузка на руки?- спросил я, вставая. - Сто пятьдесят!- с гордостью ответил Радий. Можно было подумать, что это он про себя сказал. - Слушай,- воодушевился я внезапно,- так он и нас с тобой унести сможет? - Сможет,- охотно согласился Радий.- Еще как сможет! Одного сзади посадит, другого спереди. Я слышал - так бывало. - Как? - Ну, выносили роботы людей на себе. Один, мне рассказывали, несколько суток нес на себе разведчика. - Ничего себе!- восхитился я, с новым, особенным, интересом оглядывая Кешу.- А ты его брать не хотел. Что бы мы без него делали?.. Все-таки странное существо - человек. Стоит ему побыть недолго где-нибудь - в самом захудалом месте, как он настолько привыкает к нему, что не хочет уже никуда уходить, страшится двинуться туда, где ему будет лучше и легче, но куда необходимо двигаться, топать, следует прикладывать усилия и рвать невидимые нити, которые опутывают его против воли. - Эх ма!- вздохнул я всей грудью, да ничего и не прибавил более. - Да...- согласился Радий. Один только Кеша ничего не говорил и ничего не думал. - Ну, пойдем, что ли?- произнес я наконец.- Нам сегодня сорок километров надо сделать. - Пойдем,- ответил Радий уныло. - Кеша!- обратился я к третьему члену нашего отряда.- Иди вперед. Направление: сорок три, шестьдесят семь, тридцать восемь. И Кеша (вот молодец!) сразу взял да и пошел. - Пять километров в час!- крикнул я в его железную спину. Это для начала, подумал я, направляясь за ним, потом пойдем быстрее. Солнце все светило, все жарило, все висело в одной точке, подлое! Воздух блистал и плавился, горизонт дымился. Но нам ничего. Мы - разведчики - люди тренированные. Двинулись мы вначале довольно резво. Минут десять крыли по пяти километров в час, потом пошли быстрее. Где-то начиная с сороковой минуты, мы топали уже весьма бойко, с энтузиазмом выбрасывая ноги и вдыхая всей грудью обжигающий воздух. Не знаю, кто как, а мне обычно во время ходьбы ну просто самые дурацкие мысли лезут в голову. Даже непонятно, почему вдруг такое начинает думаться?! На этот раз я стал решать загадку: почему мы всегда в колонну по одному ходим. Почему обязательно один впереди идет, за ним другой топает, а уж за другим третий шагает? Почему бы не взять нам и не развернуться всем в ряд, то есть в шеренгу, и не пойти, подобно нормальным свободным людям, гуляющим по бульвару и ничем не озабоченным? Хотел я даже Радия про то спросить, но, обернувшись, увидел, что он погружен в свои мысли, и не решился тревожить его своими проблемами. Наверное, это просто привычка у нас такая, решил я где-то через полчаса и, оглянувшись повторно, спросил Радия: - Ты пить не хочешь? - Нет,- ответил он. "Ну и ладно,- сказал я про себя.- Нет так нет. Я тоже, в общем-то, не хочу. Это я так спросил, машинально". И тут же приказал Кеше снизить скорость. Жарко что-то стало. И в ногах потяжелело. Сколько ж мы идем? Глянул на хронометр - два часа уже шагаем. Километров, верно, двенадцать сделали. - Стой, Кеша!- крикнул я.- Привал сделаем.- (Вспомнил вдруг регламент пеших переходов: короткий отдых каждые два-три часа пути.) - Садись давай,- говорю Радию.- Кеша, ставь ящик на землю.- А сам взял и оглянулся, дай, думаю, посмотрю на вездеход. Кривизна поверхности тут незначительная - его еще долго будет видно. И точно. Как будто совсем близко - на резкой границе желтого и синего лежал боком к нам перевернутый автомобиль. Он был совсем маленький, жалкий и беззащитный. У меня сжалось сердце - так скучно он выглядел. - Хочешь пить?- поинтересовался теперь уже Радий и, не мешкая, вытащил флягу из чемодана, свернул колпачок и начал быстро пить.- Что, не хочешь?воскликнул он с надеждой. - У нас сколько с тобой воды на двоих?- спросил я его сурово. - Двадцать литров,- не задумываясь, ответил Радий.- Значит, по литру в день на человека,- тут же сосчитал я.- А ты что делаешь? - Ничего,- ответил он.- Попил немножко... - Попил... Ну-ка дай!- протянул я руку.- Нам с тобой по литру в день полагается. Это значит- по двести граммов за пять приемов. Понял? Сказав так, я ловко поднес фляжку к губам и вдруг укусил пластмассовое горлышко, впился в него зубами, едва не подавившись, когда вода хлынула мне в горло, схваченное судорогой. Естественно, я закашлялся... Радий шагнул ко мне и резко хлопнул по спине ладошкой... Мне показалось, что между лопаток у меня случился маленький атомный взрыв. Тело мое само собой выгнулось, я вскочил на ноги, сразу перестав кашлять, и, мне так показалось, чуть не улетел в синие небеса. Я даже не обратил внимания на фляжку, отлетевшую в сторону, и на воду, полившуюся из нее. Сразу дико заболела голова, всем членам сделалось жарко, словно их наполнили жидким парафином, все поплыло куда-то, стало неверным, неустойчивым... Я ходил, останавливался, садился на корточки, снова вставал и ходил, ходил... Не знаю, сколько это продолжалось. Минуту или полчаса. Только вдруг я обнаружил себя лежащим на земле лицом вниз. Голову мою покрывала мокрая тряпка, под щекой лежало что-то мягкое. По телу волнами пробегали жаркие волны, а спину я вообще не ощущал; вернее, ощущал одно сплошное онемение. Я не знал, есть ли у меня спина, может, и не было уже. Открыв глаза, я увидел сидящего вполоборота ко мне Радия. - Ты что же вытворяешь?- обратился я к нему с чувством. - Лежи отдыхай,- отозвался он.- Тебе нельзя разговаривать. Вот, думаю, бестия. Одни неприятности от него. Больше никогда не поеду с Радием в поиск. Пусть катается с другими. Лучше один буду ездить. - Сколько времени?- спросил я резко. - Четыре тридцать. Я сразу приподнял голову. - Это что, я два часа провалялся? - Ну да,- кивнул он.- Где-то так. Я тебе аэрозоля дал нюхнуть, ты и уснул. Я замер, не зная, как реагировать на такое сообщение. Он дал мне нюхнуть аэрозоля... Надо же, какой догадливый! - А Кеша где? - Вон он,- кивнул Радий мне за спину. Я оборотился на другую сторону и увидел робота, стоящего по стойке "смирно"; за спиной его висел продолговатый тюк. - Он что, так и стоял все время?- удивился я. - Конечно!- удивился в свою очередь Радий.- А что ему, прыгать прикажешь? Шутка получилась не смешной, и поэтому я не засмеялся. Радия тоже можно понять: сидеть под палящим солнцем два часа и ничего не делать... - Эй, Радий!- обратился я к нему со всей серьезностью.- Если ты еще хоть раз дотронешься до моей спины, то я не знаю, что с тобой сделаю. Понял? - Понял,- ответил он.- Больше не притронусь. Удовлетворившись таким ответом, я решил вставать потихоньку. Опыт вставанья у меня уже был, поэтому я приступил к данному маневру достаточно уверенно. Как бы там ни было, но блокада должна была еще действовать. Руки перед грудью, одну ногу согнуть и упереться коленкой в землю, вдохнуть побольше воздуха и... Через минуту я уже был на ногах, прислушивался к своим ощущениям. - Пить будешь?- спросил Радий, держа одной рукой флягу с водой. - Ну давай,- ответил я. Радий подал мне теплую на ощупь фляжку, и я немедленно освободил ее от остатков жидкости, на этот раз без приключений. - Значит так,- сообщил я, утирая губы ладонью. Посмотрел на солнце. Оно все висело в одной точке, кажется, ни на волос не сдвинулось. Местный день длится сто семьдесят два часа. И столько же - ночь; вот отчего солнце почти не переместилось по небосклону.- Сейчас пойдем дальше. Будем идти,добавил я,- будем идти четыре часа по восемь километров в час. Мы и так много времени потеряли. - Хорошо,- легко согласился Радий. И в самом деле - чего ему не соглашаться? - Кеша!- скомандовал я.- Бери чемодан. Кеша взял двумя руками деревянный ящик и, выпрямившись, замер. - Пошли. Курс прежний. Скорость - восемь. Кеша, услыхав такую команду, сразу повернулся и пошел. Я, собравшись с духом, напряг правую ногу и, чуть не зажмурившись, как перед прыжком с вышки, как перед входом в экзаменационную аудиторию, шагнул вперед. Шагнул еще раз, и еще, и еще... Пошел, плюнув на все сомнения и всевозможные опасения, растоптав собственные страхи квадратно-кованым каблуком своего негнущегося ботинка. Шли мы, в общем-то, довольно скучно. Лишь скрип подошв да ртов дыханье. Справа и сверху светит солнце, слева, прямо и кругом - даль беспредельная, в своей однообразности утомительно-неприятная. Иногда я оглядывался и смотрел на брошенный вездеход, проверяя по нему скорость нашего удаления в необходимом направлении. Вездеход, казалось, и не удалялся вовсе, вместо этого он делался меньше и меньше, съеживался и сморщивался, сдувался и скуксивался. Так мне казалось. - Сколько мы прошли?- проговорил я в пространство. - Двадцать одна тысяча шестьсот семнадцать метров,- произнес граммофонным голосом Кеша. - А времени сколько теперь?- опять спросил я. - Пять часов тридцать две минуты. Я опечалился. Мне казалось, что мы идем уже черт знает сколько, и подошвы мои уже вовсю горели, и тело взмокло, и душно было и невесело на душе. - Ты не устал?- обернулся я к Радию. - Я, что ли?- переспросил он, как тот школьник на уроке. - Ну, не Кеша же!- осадил я его. - Нет, не устал,- угрюмо молвил Радий. Я отвернулся. Вот же незадача. Никто кроме меня не устал. Ну ничего, решил я, сжав зубы и дыша глубоко носом, буду терпеть. Вспомнилось, как нас на Земле тренировали в чем-то очень похожем. Тоже было несладко. Но мы твердо знали тогда, что через несколько часов марш-бросок закончится и мы снова очутимся в нормальных климатических условиях. Эта мысль присутствовала в нас постоянно, и она спасла многих от частичного или полного помешательства... - Эй, Кеша! Убавь-ка шагу,- сказал я машинально, продолжая вспоминать. Кеша сбавил темп, и сразу стало легче. И куда, подумал я, куда мы так спешим? Тише едешь, говорят умные люди,- дальше будешь. Не нам - дуракам спорить с умными людьми. Не нам оспаривать вековую мудрость народную. - Правильно?- спросил я громко. - Чего?- отозвался Радий. - Да нет, это я так, ничего,- пробормотал я смущенно. Ну вот, еще и заговариваться начал. Допекло. С досады поднес руку к лицу и посмотрел на часы. Шесть ноль две. Господи, как все это надоело! И что за мука такая - шляться по пустыне в такую жару; и что за напарник мне попался бестолковый!.. Давно бы на корабле были, и я сейчас лежал бы - вот в эту самую минуту!- раскачивался бы в гамаке в своей каюте и читал "Черного странника", разглядывал кошмарные фотографии или угадывал очередной космический кроссворд. Да, так бы и было... У времени есть одно хорошее свойство- оно никогда не останавливается. Что бы ни случилось, как бы ни складывались события, секунда спешит за секундой, копятся минуты и часы, превращаясь в года и в столетия. Ровно через восемь часов после начала всего, отмерив, потом выяснилось, тридцать девять километров, мы резко затормозили. Солнце все стояло в одной точке, груди наши вздымались, как бока у взмыленных лошадей, а кругом было море света и сплошная желтизна, неизъяснимое величие и оскорбительное к нам равнодушие. - Ставь палатку!- отдал я распоряжение и опустился устало на землю. Восемь часов, восемь часов - вертелось в мозгу. Восемь часов - это значит, что сейчас начнется для меня самое смешное. Чтоб отвлечься от неприятных мыслей, я стал следить за Кешей. Он поставил перед собой ящик и снимал, неловко выворачивая плечевые суставы, мешок из-за спины. На металлических плоскостях его остро сверкали блики, и весь он казался неуклюжим, громоздким. Даже странно было, как он на ногах держится, все казалось, что он вот-вот упадет, но он почему-то не падал. Вообще ни разу еще не упал. - Радий, иди помоги ему, что ты стоишь? Радий нехотя приблизился к роботу. Тот сразу перестал ломаться. Радий взял двумя руками тюк и, приподняв и наклонив его к себе, подождал, когда робот, совсем как человек, вытащил сначала одну руку, потом другую. - Молодец,- похвалил я его.- Давай ставь быстро палатку, поужинаем - и спать. - Ага,- кивнул Радий и поставил тюк стоймя на землю. Потом выпрямился и повертел головой. - Ты что, потерял кого?- озадачился я. - Да, смотрю, куда палатку ставить. Я с трудом сдержал смех: ну, юморист... - Ставь где стоишь. Вот прямо где стоишь!- разумно посоветовал я. Радий подумал немного, посмотрел себе под ноги и... принялся распаковывать тюк. - Здесь так здесь... Мы залезли с Радием в палатку (этакий треугольник высотой в полтора метра и шириной как раз на двоих) и улеглись на надутый пол. Поужинали так ничего себе; воды, конечно, не хватило, но не это заботило меня. Я прислушивался к собственным ощущениям, пытаясь уловить болевые токи, вибрирующие в спине. Действие блокады должно было полчаса как кончиться, а боль все не появлялась. Может, потому, что я двигался подряд несколько часов?.. Я лег на спину, закрыл глаза. Палатка была свето- и теплоизолирующая, лежать в ней было приятно. Так бы и лежал всю жизнь. Хорошо!.. А Кеша там на солнце парится... - Сколько спим?- прервал мои размышления Радий. - Шесть часов,- ответил я.- С половиной. - О'кей.- Радий повернулся лицом к стене и начал глубоко дышать. Я остался лежать на спине - самая безопасная поза в таких случаях... Еще не проснувшись полностью, я почувствовал скованность во всей спине, от поясницы до самой шеи. Словно понатыкали в меня железных прутков, стянули концы их в кучу да спаяли крепко. И так меня теперь корежит, и тянет, и черт-те что со мной творится. Я попробовал поднять правую руку - и немедленно возбудил болевые токи по всему телу. Все ясно. Как бы время узнать? Только подумал, как услышал "с улицы": - Пора вставать. Пора вставать. Пора вставать. Пора... - Да заткнись ты, идиот!- крикнул Радий мне в ухо. Голос сразу смолк. - Ты чего орешь?- возмутился я, с трудом повернув голову.- Правильно он говорит- пора подниматься. Давай вставай... Радий отворотился на другой бок. - Ты чего улегся? Вставай давай, не слышал, что ли?- повысил я голос. - Щас,- буркнул он.- Встану... - Щас,- передразнил я.- Вот и вставай. Щас...- А сам лежу, не двигаюсь. Знаю, что нельзя мне теперь двигаться. Эх, если бы со мной все нормально было, разве б валялся я тут? Да давно бы уж вскочил, вылез из палатки, приготовил завтрак... Радий засопел обиженно и полез на четвереньках из палатки. - Приготовь инъектор!- напутствовал я его. А сам решился перелечь на живот, пока он там все делает. Через пять минут, когда мне таки удалось выполнить рискованный маневр, край палатки приподнялся, и возник силуэт в проеме. - Ну что?- спросил силуэт голосом Радия. - Инъектор приготовил?- осведомился я. - Приготовил. - Сколько? - Два кубика. - Ладно,- вздохнул я.- Помнишь, куда вчера стрелял? - Помню,- ответил он.- Между лопаток. - Ну тогда давай, стреляй прямо через куртку. Так можно, я знаю. Только не промахнись. В позвоночник не попади. В позвоночник нельзя. Не попадешь? - Постараюсь,- ответил он. - Постарайся уж,- напутствовал я его.- Да что ты стоишь? Давай быстро, время дорого. Радий сделал все как надо. Шесть раз нажал он на курок инъектора, шестикратно выстрелив в меня спасительной обезболивающей жидкостью, после чего покинул палатку, а я остался лежать, дожидаясь действия чудесного лекарства, чтобы пойти затем дальше по пустому жаркому пространству чужой планеты. Каюсь - уснул! Ну так что с того? Лежал человек и задремал нечаянно, что ж теперь - орать на всю пустыню?! - Ладно-ладно. Встаю...- бормочу, мотая головой.- Хорошо, что все уже готово... А палатка? А палатка-то и не готова! И нечего орать. Я и так тебя услышу... Аж башка трещит.- Я вылез, согнувшись, из палатки. Ух!.. Кеша глядел на меня своими радужными глазами-пуговицами. - Что, Кеша, стоишь?- спросил я его ласково.- Ну, стой, стой.- А сам начал понемногу выпрямляться, все еще боясь судорог в спине, но уже почти уверив себя, что все обойдется. И действительно - все обошлось. Через какую-нибудь минуту принял я нормальное вертикальное положение и стоял, как Кеша, прямо и глядел почти радостно на блистающий желтыми красками мир. Обводил бессмысленным взглядом пустынные пространства, чем-то напоминающие свежеиспеченный, горячий еще, дымящийся кекс, только что вынутый из духовки - длинный-длинный, необозримо широкий, неохватный и, к сожалению, несъедобный. - Радий!- крикнул я.- Собирайся скорее.