Юрий Лоцманенко - Боги покидают Олимп Страница 3

— Выполняю. Координатор защиты поручил мне охранять северный склон горы. Система излучателей энергетического барьера на моем участке еще не была смонтирована. Десять автоматов-охранников запрограммированы, чтобы поразить все живое в зоне. В течение двух суток обнаружено и уничтожено одиннадцать мелких животных и птиц, которые нарушили радиационную границу. Очень много животных замечено за пределами радиационной пятна, и нам повезло вовремя отогнать их, стреляя в воздух. А час назад я увидел его… человека, капитан.

— Ваши роботы включили сигнал тревоги?

— Нет. Сигнализацию я включил сам. Думаю, автоматы заметили нарушителя, но почему-то не среагировали. Видимо, из-за того, что он очень похож на нас. Может, немного выше ростом. Ну, и, конечно, без скафандра. Он неожиданно вынырнул из маквисовых зарослей, значительно выше границы зоны. Страшно даже подумать, какая там радиация!..

— Долго он пробыл в зоне?

— Минут пять… даже меньше. Он быстро приблизился к огненному кольцу, постоял немного, потом зажег от него какую-то ветку… И сразу побежал вниз с этим факелом… Я запретил работам стрелять.

— Вы пробовали задержать его?

— Он заметил меня издали и нырнул в заросли. Я долго видел огонек его факела. Зачем ему огонь?.. Было совсем светло!..

— Навигатор То Пао, вы нарушили приказ!

— Да. Готов отвечать за это. А вы, капитан, смогли бы убить человека?.. В конце концов, какая разница… Он обречен. Доза облучения наверняка была смертельной.

— Я не убийца, навигатор. И не такой жестокий, как вы думаете. Но выстрелил бы немедленно. Вы знаете, что может произойти, если он не погибнет сразу?.. Нет! Я тоже не знаю. А если он нарушит естественный ход эволюции земного человечества? Эта возможность мизерная, однако она существует!

— И все же оправдать убийство человека нельзя ни при каких обстоятельствах, капитан. Мы сами — люди. Люди!

— Глупые дети! Всем так и хочется показать свою близорукую гуманность. Убить человека!.. Поймите, мы должны предусмотреть все на тысячелетия вперед. Генетический код наследственности у этого человека безнадежно испорчен радиацией. Вылечить воина невозможно. Если он выживет… и если хоть одна из сорока шести наследственных хромосом претерпела лучевое разрушение… У него наверняка есть семья. Родятся дети. Они будут отличаться от других детей. Возникнут мутации, стойкие, не предусмотренные природой, наследственные мутации. Вероятнее всего, что мутанты будут нежизнеспособны и погибнут в первом поколении. А если — нет? Представьте себе, навигатор, время. Тысячелетия. Безграничное количество мутантов, жизнеспособных нелюдей с микроскопическим мозгом. Какие они будут? Куда направят человеческую эволюцию? Мы не знаем. С такими категориями, как время и эволюция, — не шутят!

— Верно, капитан. Позвольте… выполнять?

— Немедленно. Возьмите гравилет и роботов — электронная память автоматов зафиксировала приметы этого несчастного. Возможно, вам придется искать его именно по приметам. Впрочем, думаю, что за полтора часа он не мог отойти далеко, и лучевые индикаторы легко обнаружат на расстоянии локальное излучение его тела. Что делать дальше, вы знаете.

Гора содрогнулась от мощного толчка, и гром взрыва понесся за горизонт, эхом отражаясь от других вершин, взрывная волна пронеслась над морем, что посреди земли, над зелеными островами и растаяла бесследно в необъятных просторах атмосферы. Вдогонку за первым ударом последовал второй, третий… Откуда гром в ясном небе?

Транссистемник «Сео» испытывал планетарные двигатели: ремонт был закончен. Пробегали минуты, и мощные удары слились в невыносимый грохот. Двухкилометровое черное копье опираясь на огненный столб, оторвалось от горной вершины и трудно, с мучительным ревом, словно прощаясь, ушло в голубизну. И снова, как три месяца назад, вспыхнула радостным сиянием гора. Ручьи раскаленного базальта весело потекли вниз, чтобы испепелить, уничтожить все живое на своем пути. Но они не достигли цели, остановившись вдруг перед невидимой преградой — непроницаемым энергетическим барьером.

Ясное небо долго сохраняло белый пенистый след.

— Десять секунд. Дополнительный импульс шесть миллиэрг на четвертую дюзу. Ускорение семь G, — докладывал кибернетический штурман.

Земная атмосфера противостоит скорости. Триллионы злых молекул впились в заостренный нос корабля, растекаясь светящимися ионизированными реками по корпусу. Но нейтронитовая оболочка оставалась холодной.

— Двадцать секунд. Коррекция первой дюзы один милиэрг. Ускорение пятнадцать G.

Антигравитационные кресла надежно защищали астронавтов от перегрузок. Руководил кораблем автомат: человеческая реакция слишком медленная. Тысячи навигационных и контрольных приборов ежесекундно отправляли в электронный мозг исчерпывающую информацию о скорости, ускорении, сопротивлении атмосферы, ионизации корпуса, параметрах движения, отклонении от определенной траектории, режиме работы всех систем звездолета. За миллионные доли секунды автомат анализировал эти сведения, сверял с программой, находил оптимальное, на данный момент, решение и отвечал комплексом команд-импульсов, чтобы уже в следующее мгновение подтвердить их, скорректировать или заменить другими.

— Шестьдесят секунд. Первая, третья, пятая дюзы ноль. Ускорение восемь G.

Под непроницаемой нейтронитовой броней «Сео» теперь звучал только один голос. Четкие слова кибернетического штурмана информировали космонавтов, а настоящие команды со скоростью света неслись по надежно продублированным коммуникациям к сотням автоматов-исполнителей.

— Сто десять секунд. Вторая, четвертая, шестая дюзы ноль. Ускорение ноль. Стационарная околопланетная орбита.

— Внимание! Капитан к координаторам палуб. Старт на транссистемную траекторию с третьего витка.

Темпозиметр отсчитывал секунды. Девять тысяч секунд на земной орбите, затем несколько месяцев разгона до субсветовой скорости, а дальше каждый час корабельного времени равен годам, что пролетят на Земле и на родине чужаков. Система Объединенного Разума посылает своих сыновей далеко и надолго. Время не имеет для Системы такого большого значения, как для отдельных цивилизаций. Ведь существует она более миллиарда лет.

— Прекрасная планета. Вам не хотелось бы, навигатор, вернуться сюда с новым рейсом? Я, к сожалению, не смогу. Старый.

— Непременно вернусь, капитан. Обещаю вам. Правда, на Земле пройдет около пятнадцати тысячелетий… Интересно, на какой ступени развития будет ее человечество к тому времени?