Олесь Бердник - Путешествие в антимир Страница 3

- Это вы спасли... меня? - прошептал он.

- Да, друг, - мягко ответил Педро. - Но об этом не стоит говорить. Лучше скажите, кто вы? Откуда? И в какой помощи нуждаетесь?

- Я из другого мира, - так же спокойно и равнодушно, как и в лодке, повторил незнакомец. Взгляд его был вполне разумен и никак не походил на взгляд сумасшедшего. - Но я вижу, что вы мне не верите.

- Я бы хотел, чтобы вы отнеслись ко мне более серьезно, осторожно сказал Педро. - Дело в том, что я - студент-физик. О потусторонних мирах вы могли бы рассказать моему дяде Хуану, да и он не поверит!

- И совершенно напрасно! Я имею в виду не мистический поповский "тот свет", а реально существующий.. Если вы физик, то сможете понять... Идти мне некуда, спать я уже не смогу... я расскажу вам все.

- Не трудно ли вам будет говорить? Может быть, отдохнете еще?

- Нет, - нетерпеливо отмахнулся незнакомец. - Хорошо, что я встретил именно вас. Может быть. вы сумеете мне помочь. Поэтому надо, чтобы вы знали о моих приключениях. Но прежде познакомимся. Меня зовут Генрих Уоллес.

- Педро, - протянул руку студент. - Педро Сайра.

- Спасибо, Педро, за то, что вы меня спасли. А теперь дайте воды... Сильная жажда. Благодарю. Так вот... Слушайте про путешествие в антимир.

Лю исчезает

В прошлом году мы закончили университет в СанФранциско. Нас вызвали в военное ведомство и предложили работу с выездом из Америки.

Мы - это я и Люси, моя невеста. Физики.

Мы должны были работать на острове в Карибском море. Вы знаете его - это сосед вашего островка. Нам ничего не сказали о цели будущей работы, предупредили только, что она секретная и имеет оборонное значение. Плату обещали хорошую, место было чудесным и мы, после недолгого колебания, согласились.

Мы отплыли из Нью-Йорка на пароходе, ночью нас пересадили на геликоптер, и на рассвете мы уже были на острове.

Нас встретил руководитель секретной лаборатории профессор Шрат. Мы слышали о нем раньше, еще в университете. Он считался крупнейшим специалистом в области гравитации и квантовой механики. Наш будущий шеф показался нам человеком сухим и замкнутым.

Поздоровавшись и оглядев нас, профессор сказал:

- Три года вы будете жить здесь безвыездно. Вам сказали об этом?

- Нет.

- Так знайте. Никаких вопросов о цели работы. Ясно?

- Ясно, профессор, но...

- Никаких "но". Еще одно: вы обязаны участвовать в экспериментах. Вас предупредили?

- Нет, - с беспокойством ответил я.

- Обязаны, - подчеркнул профессор, - у вас еще есть время отказаться и вернуться назад.

Мы с Лю переглянулись. Профессор молча ждал. Его мясистое, в глубоких морщинах, лицо, было неподвижным и суровым.

- А опыты... опасные? - несмело спросил я.

- Вся жизнь - сплошная опасность, - пожал плечами Шрат. Люди ежедневно гибнут под колесами машин, но упорно продолжают ходить по улицам. Тонут, но не перестают купаться, умирают в постелях, но каждый вечер укладываются в них спать...

Короче говоря, мы согласились.

Началась работа. Она была несложной. Настройка электронных агрегатов, монтаж схем отдельных узлов неизвестной конструкции. Кроме нас в лаборатории работало еще десяток инженеров и ученых. Все они были очень иолчаливы и избегали сближения друг с другом. Безусловно, эта разобщенность соблюдалась ими по приказу профессора. За нарушение можно было ожидать чего угодно, тем более, что лаборатория охранялась военными.

После окончания рабочего дня мы с Лю обычно уходили на берег океана, ловили там рыбу, купались. Мы очень любили штормовые дни. Буря приносила свежесть, ароматы близкой земли, обещала в будущем перемену. И мы встречали ее радостно, мечтая о том времени, когда мы освободимся из этого добровольного плена, имея достаточно денег, чтобы жить и работать самостоятельно.

Мы хотели купить дом, привлечь еще нескольких молодых ученых и организовать лабораторию психических исследований. Вы понимаете, о чем я говорю? Не о психологии, не о душевных заболеваниях. Я имею в виду психическую энергию. Передача мыслей на расстоянии, гипноз, лечение психическим влиянием, вопросы интуиции. Да тут бесконечное количество проблем. которые еще почти не затронуты наукой. Они так захватывающе интересны, чтo мы говорили о них дни и ночн, намечая планы на будущее.

Но судьба судила иначе.

Прошло несколько месяцев. В главном зале лаборатории был закончен монтаж какого-то аппарата неизвестного назначения. В зал, кроме профессора, имели право входить только три инженера. Всем остальным сотрудникам приходилось монтировать только отдельные разрозненные схемы, по которым нельзя было представить принцип работы и назначение всей установки. Такие схемы могли использоваться и для вычислительных машин и для космического корабля и для какого-нибудь обычного заводского агрегата.

В день окончания монтажа профессор сиял. Он приветствовал каждого из сотрудников, улыбался, что случалось с ним чрезвычайно редко, и даже пообещал в ближайшем времени рассказать о цели нашей работы. "Если опыт пройдет успешно", - добавил он.

Вечером Шрат подошел к нам и приветливо поздоровался. Сердце у меня тревожно забилось. Предчувствие не обмануло - профессор посмотрел на меня, на Лю и сказал:

- Время пришло, мистер Уоллес. Вы не забыли о нашем договоре?

- Я готов, профессор.

- Не вы. На этот раз в эксперименте примет участие мисс Люси, ваша невеста. Согласны?

Люси умоляюще взглянула на меня, на профессора. Что я мог ей сказать? Разве не мы сами дали согласие? Отказываться было нельзя. И Люси молча наклонила голову.

В ту ночь мы не спали.

Сердце предчувствовало что-то таинственное, невероятное. Мозг осаждали тысячи тяжелых мыслей. Мы сидели рядом, держась за руки, как перед долгой разлукой.

- Генрих, - прошептала Люси.

Я взглянул на нее. Мне показалось, что лицо ее озарено неземным светом. Глаза смотрели на меня будто из другого мира. Она вся дрожала.

- Что с тобою, Лю?

- Я предчувствую разлуку, Генрих...

- Почему, откуда ты взяла?

- Я чувствую, - настойчиво повторила она. - Но ты не бойся, милый. Мы никогда не расстанемся, слышишь, Генрих?

- Да, Лю, слышу.

- Что бы ни случилось, Генрих, мы будем вместе...

- Мы будем вместе, Лю.

- Помни же, что ты сказал, Генрих. Не забудь!

Я не понимал ее слов, но чувствовал, что за ними скрывается тайный смысл, интуитивное прозрение женского сердца.

Наступило утро. Я с трепетом ждал прихода Шрата. Он явился торжественный, подтянутый и, рассеянно поздоровавшись со мной, приветливо обратился к моей невесте. Лю держалась спокойно, ничем не выдавая своего волнения.

Втроем мы подошли к дверям главного зала. Тут меня остановили.