Александр Бушков - Страна, о которой знали все Страница 3

У меня похолодело в животе, но мы были уже перед дверью Святилища, вломились туда без доклада, и ведьма-секретарша лишь ободряюще улыбнулась нам вслед.

Шеф сидел за столом – он всегда сидит за столом, никто никогда не видел, чтобы он стоял или ходил по кабинету, и всегда на столе лежат голубая папка и золотая авторучка, и постоянно на шефе один и тот же серый костюм с бордовым вязаным галстуком. Злые языки твердят, что шеф и спит за столом в той же позе, а кое-кто с оглядкой нашептывает, будто шеф и не человек вовсе, а робот, присланный к нам для испытаний, и якобы какое-то суперсекретное предприятие уже выпекает таких роботов десятками. Проверить это невозможно – не станешь же колоть шефа булавкой.

– Генерал Райли. Майор Грэм, – сказал шеф. – Прошу внимания. Как мне только что доложили, в Африке, в стране, располагающей значительными нефтяными ресурсами, началось восстание против прокоммунистического режима. Майор Грэм, как сообщил мне лейтенант э-э-э… Корберс, вы являетесь лучшим специалистом по э-э-э… Гванеронии. (Я обмер.) Вы назначаетесь начальником особой группы «Гванерония» отдела «Африка-Дельта» с присвоением звания подполковника. Ваша задача – немедленно представить всеобъемлющие данные о политической обстановке, экономическом и военном потенциале, повстанцах, их руководителях, помощи режиму со стороны коммунистов, позиции ОАЕ и ООН. Вы, генерал, разработайте все возможные варианты помощи повстанцам: поставка оружия, обработка общественного мнения. Лейтенанта Корберса – резидентом в Гванеронию с присвоением звания капитана. Через час доклад должен лежать у меня на столе – я уже звонил президенту, он будет ждать. Все. Вы свободны.

До двери я еще дошел, из кабинета я еще вышел, но не помню, что было в коридоре. Очнулся я на диване в кабинете Райли, без пиджака, с развязанным галстуком и мерзким вкусом какого-то лекарства во рту. Вокруг столпились все мои подчиненные и изрядное количество посторонних.

– Очухался! – обрадовался Райли. – Вот что делает с человеком радость – как только узнал, что ему дали подполковника…

– Господи, Тэд, – простонал я. – Ради бога, выгони их всех и запри дверь, я тебе кое-что скажу…

Через несколько секунд посторонние оказались в коридоре, а дверь на запоре – Райли умел понимать с полуслова и создавать рабочую обстановку.

– Нужно срочно что-то делать, – сказал я. – Никакой Гванеронии нет. Нет ее, понимаешь?

– Ты что, нагрузился с утра? Или травка?

– Да пойми ты! – взвыл я. – Этот проклятый рапорт придумал я, чтобы ты не уволил Бэйба, понимаешь? Чтобы была хотя бы строчка дельной информации. Черт с ним, с моим новым званием, лишь бы выпутаться.

– Вот теперь верю, – сказал Райли. – Ты и в шутку не стал бы отказываться от полковничьих погон. Ах ты, гад этакий, что же это ты наделал?

– Выгони меня, – сказал я.

– А доклад через час должен быть у шефа, и шеф поедет с ним к президенту, и я один должен буду расхлебывать твое варево? Сядь и помолчи.

Я замолчал. Он присел на угол стола, барабанил пальцами по колену и отрешенно напевал:

– Гроб на лафет! Он ушел в лихой поход. Гроб на лафет! Пушка медленно ползет. Гроб на лафет! Все мы ляжем тут костьми. Гроб на лафет… – он вдруг соскочил со стола, и, глядя на меня дерзко и весело, закончил:

– И барабан – греми! Подполковник, впредь до соответствующего распоряжения приказываю считать Гванеронию реальностью!

– Что-о?!

– Сейчас ты запрешься у себя, отключишь телефон, отправишь по домам своих ребят и в спокойной обстановке составишь доклад для шефа. Ты ведь специалист по этой стране, вот и оставайся им.

– Ты что, рехнулся?

– Ничуть, подполковник. Гванерония существует, как и тамошние мятежники.

– Но как туда поедет Бэйб?

– Запихнем его на одну из наших загородных дач, пусть себе строчит донесения.

– Мы должны будем посылать туда оружие.

– Продадим какому-нибудь Парагваю. Там охотно возьмут.

– Туда устремятся корреспонденты.

– Мы поставим для них превосходный спектакль. Для этого нам понадобится напоминающая по ландшафту Африку местность и полсотни негров с винтовками. Это нетрудно устроить даже киношникам.

– Хорошо, – сказал я. – Можно сочинять донесения, можно продать на сторону оружие, можно устроить спектакль для репортеров, но существуют карты, справочники, энциклопедии.

– Карты, – он взял со стола газету. – Послушай-ка. «Сенатор Паркинсон, которого прочат в руководители комиссии по иностранным делам верхней палаты, не смог перечислить государства Юго-Восточной Азии, не смог назвать столицу Аргентины, не знал, какие страны граничат с Суданом». И тем не менее сенатор назначен председателем комиссии, Патрик. А помнишь черчиллевское: «Жизнь прожил, и не знал, где эта самая Камбоджа»? Понял? Чем крупнее начальство, тем хуже оно знает географию – для этого у него есть специалисты, то есть мы. Впрочем, если шефу очень уж приспичит, он получит великолепную карту, на которой будет хоть три Гванеронии. Нам срочно нужна огласка – чем больше будут орать о Гванеронии, тем реальнее она будет выглядеть. Верят же люди в летающие тарелки, неужели же мы с нашими возможностями не сможем заставить их поверить в Гванеронию?

– Безнадежная затея.

– Не мели ерунды. Дорогой Патрик, мы – пилоты стратегического бомбардировщика, мы летим на страшной высоте, мы не видим цели. Ты сегодня докладывал мне об африканских делах, но видел ли ты сам сожженную фабрику и сбитые вертолеты? Вот то-то. И еще. Кто-то из средневековых схоластов говорил: «Верю, потому что это нелепо». Мы должны думать: «Верю, потому что это обыденно». Во всей этой истории нет ничего из ряда вон выходящего, она невыносимо банальна: еще в одной далекой стране началась гражданская война. Обыденность – наш козырь и решающий фактор. Христа распяли потому, что он выглядел, как обыкновенный человек.

– Ты великий человек, Тэд, – сказал я. – В истории разведки немало мистификаций, но выдумать целую страну!

– Выдумал-то ты, – ухмыльнулся он. – Я только развил и дополнил. Ну что ж, когда-то люди верили в золотой город Эльдорадо, чашу Грааля, страну пресвитера Иоанна, земли песьеглавцев, остров Хай Бризейл, эту веру поддерживали, эти страны искали. Попробуем и мы, отступать все равно поздно. Отправляйся, и чтобы через час отчет о Гванеронии лежал у меня на столе. Шагом марш! Бренди можешь забрать с собой.

Я вернулся к себе, разогнал по домам своих ребят, наказав завтра в связи с известными обстоятельствами явиться пораньше. И сел писать отчет. В Гванеронии проживало десять миллионов человек. Злясь на эту чертову страну, я сделал ее чрезвычайно бедной полезными ископаемыми, за исключением нефти, да и вообще это была не та страна, куда охотно ездят туристы, – бедная, безлесная, пейзажи малопривлекательны, промышленность исключительно слаборазвитая.