Сергей Могилевцев - Город у моря Страница 3

Потом появился мальчишка из пригородного поселка, и мы стали работать вместе. Он занимался в техническом кружке - умел проектировать настоящие космические станции, спутники, ракеты и даже звездолеты. Любые на выбор: фотонные, атомные или гравитационные. Помощь такого квалифицированного специалиста переоценить было невозможно.

Я рассказал ему историю женщины, тысячелетиями ждавшей своего звездного часа, и он сразу же поверил, не усомнившись ни в одном моем слове. Мы возвели из песка холм и построили на нем храм - высокий, стройный. С белыми колоннами, сложенными из мелких морских камушков. Рядом шумело море - осеннее, неприветливое. А на берегу лежало разломанное надвое яйцо, явившее мне на миг образ инопланетянки и оставившее лежать на мокром песке белую мраморную стелу. Рядом с храмом мы построили город планеты, пославший к Земле космический корабль с живым письмом. Планета эта находилась очень далеко - за сотни, а может быть, и тысячи световых лет от нас. Так объяснил мне юный конструктор.

Утром в предпоследний день моего пребывания здесь я увидел на песке, рядом с неземным городом, следы чьих-то маленьких босых ног и выложенное белыми камушками слово: "СПАСИБО".

- Ее надо отыскать во что бы то ни стало, - сказал я будущему теоретику космоплавания.

- Не беспокойся, она придет до твоего отъезда, - ответил он.

И она пришла в мое последнее утро, тихо опустилась на колени и стала помогать заново отстраивать разрушенный ночью город. Мы оба молчали. Я боялся нарушить, вспугнуть это неожиданно явившееся чудо, которое, как мне казалось, в любую минуту может исчезнуть.

- Странная архитектура, - задумчиво сказала она. - Вы считаете, что именно такие города существуют на других планетах?

- А вы разве так не считаете? - ответил я.

- Не знаю, - засмеялась она. - Я ведь обыкновенная земная женщина и не могу знать о том, что существует в других мирах.

- Давайте пофантазируем, - сказал я. - Предположим, что вы прилетели к нам оттуда, - я показал на песочный город. - Но время для контакта еще не настало. И вы остались ждать. Конечно, ждать три тысячи лет - это слишком много. Поэтому ждали не вы, а бережно оберегаемая, явившаяся с небес как чудо мраморная стела.

Что-то дрогнуло в ее лице, словно пробежала по нему тень неясного, полузабытого воспоминания.

- Хорошо, - сказала она, вынимая из волос гребень и распуская их по плечам длинными черными змеями, - я согласна. Предположим, что все было именно так.

- Случайно, - сказал я, - или не случайно, но мраморная плита оказалась рядом с языческим храмом. Здесь, следуя грекам, тавры поклонялись Артемиде. Дар небес был принят за подарок богини. А позже родилась легенда о вознесении Ифигении. Легенда, как видите, имела космическое происхождение.

- Подождите, - сказала она, улыбаясь. - Я хотела бы подумать над вашей версией. Те, что прилетели сюда тысячелетия назад, могли прилететь и во второй раз. Их потомки, во всяком случае. Им незачем было оставлять для будущих людей такое необычное письмо, как мраморная стела. Они могли бы найти для этого другие пути. Или вообще не оставлять ничего. Второе, кстати, вернее.

- Но ведь письмо оставлено!

- Много могло быть причин. Давайте подумаем вместе, - сказала она. Например, такая причина: в момент подлета поменялись местами северный и южный магнитные полюсы Земли. В истории планеты такое случалось не один раз. Но для гравитолета мгновенное изменение полей означает взрыв силовых установок. Это произошло так неожиданно, что они могли встать перед альтернативой: погибнуть самим или уничтожить взрывом Землю.

Я принял игру.

- И они, вы думаете, выбрали первый путь? - спросил я.

- Конечно! Они выбрали первый путь: на планете была жизнь, и она не должна была исчезнуть. Но приборы корабля в эти считанные, оставшиеся у экипажа мгновения успели сделать очень многое. Проанализировать взаимоотношения земных цивилизаций, определить примерно дальнейший ход истории.

- И спасти одного из членов экипажа.

- Не только спасти, но и сделать так, чтобы он вошел в земную жизнь на равных с остальными людьми.

- На равных?

- А как же вы думали? Помнить о случившейся катастрофе - это тяжкое бремя. Впрочем, приборы корабля, точнее, программы, которые заложили в них там,- она кивнула в сторону песочного города,- поступили мудро. Трудно сейчас сказать миф ли об Ифигении родился в результате катастрофы, или программы умных машин воспользовались уже существующим мифом. Спасшийся член экипажа...

- Женщина, - сказал я.

- Да, - улыбнулась она, - женщина, которая осталась в живых, не помнила уже своего прошлого. Она стала человеком Земли. С земной памятью. С земным прошлым. Единственное, что она знала, - это то, что когда-то произошла катастрофа. И еще она помнила о зеленых звездах.

- О зеленых звездах?

- Да, она помнила только одно: черная, без единого огонька пустыня, и зеленые лучи родных звезд, летящие в бесконечность.

Память о том, другом ее обличье стерта уже навсегда. Зеленые звезды - вот единственное, что осталось в ней от прежнего мира.

- Но как же в течение двух с половиной тысяч лет письмо могло хранить в себе живого человека? Как существовал он там, внутри мраморной стелы?

- Мне кажется, что нам не следует думать о каких-то сложных технических решениях. Все, наверное, связано с самым обычным временем, которое для "живого письма" сильно замедлилось, почти остановилось. Для спасшегося члена экипажа с момента катастрофы и до появления его в музее прошло лишь одно мгновение. Для земной же истории мгновение это растянулось на три тысячи лет.

- Значит, мраморная плита - своеобразная машина времени?

- Ну конечно! На какое-то мгновение словно бы распахнулось временное окно. И сквозь него вы увидели многие события, стали их очевидцем. Через это окно и шагнула на пол музея та, что помнила о зеленых звездах.

- Но почему она обрела свое второе "я" именно сейчас, из жителя зеленых звезд превратившись в реальную земную женщину? Почему не вчера и не завтра?

- Наверное, попасть к адресату "живое письмо" должно лишь тогда, когда кто-то "востребует" его. То есть всерьез заинтересуется. Так запрограммировали его космические гости. Впрочем, могут быть и другие объяснения.

- Какие?

- Я отвечу вам, как ответила бы жрица храма Артемиды, - сказала она. Возможно, потому, что это судьба.

- Это не судьба, - сказал кто-то сердитым голосом. Мы оглянулись. По песку, опустив голову, молча уходил в сторону города будущий создатель космических аппаратов.

- Это не судьба! - крикнул он, обернувшись. - Это расчет машин корабля. Письмо получил тот, кто им заинтересовался. Войдя в земную жизнь, ты должна была почувствовать интерес к себе. Последний из членов экипажа имел на это право. Он имел право на счастье...