Валентина Пахомова - Вещий сон Гаврилы Мамонтова Страница 3

- Ты нарушил светлые чары нашей планеты! - верещали женщины, боясь приблизиться к нему.

Пьяный Гаврила, не обращая на них внимания, снимал с себя мокрую одежду, приговаривая: "Я намедни медку поел, и ни жу-жу. Девочки, вам знакома такая игра - кегельбант? А банты я сам лично буду завязывать на попке..."

- Гаврила, мы должны тебя наказать, или сам Римша сюда прилетит и убьет тебя.

- Фурсетки, вы что-то не то тарабаните. Не надо крови, не надо. Не будем кровожадными, давайте лучше я вам стишок прочту.

В клетчатых трусах, с широко расставленными ногами, он гордо вскинул голову и с пьяной одержимостью заорал:

Женщина - ситцевый пряник,

Женщина - леденец!

Эти люля-кебаб, жирные люля-кебаб,

Бараний жир зальет весь мир...

Гавриле вдруг нехорошо стало, при слове "жир" во рту горечь появилась. А женщины кричали: "Римша, Римша!". Больше Гаврила ничего не помнил.

Проснулся он в пещере из синего камня. На плече его лежала маленькая, теплая рука. Возле себя он увидел женщину, она сидела в его рубашке и что-то тихо напевала. Ее золотистые волосы были заплетены в косу, а носик-пуговка смешно вздернут.

- Кто ты? - спросил Гаврила. - Ты, ты, ты, - неслось по пещере.

- Я Иза, - чуть слышно ответила она.

И тут Гаврила заметил, что глаза у нее разные, один глаз желтый, другой голубой, кожа светилась перламутром, и ямочки, о боже! Гаврила чуть с ума не сошел от этого чуда. Отрешенный взгляд ее блуждал по лицу Гаврилы и дарил ему свет. А Гаврила уже будто бы и спятил от захлестнувшей любви.

- Я люблю тебя, - проблеял он.

- Ты чуть не погиб, тебя ищут. - Она, казалось, не слышала его слов. Ты должен улететь на северное полушарие, где вечная тень.

- Я ничего не должен, иди ко мне, иди, не томи меня.

Внутри Гаврилы бушевало пламя, желание обладать Изой рвалось наружу. Гаврила зажмурился и больно прикусил язык. А когда открыл глаза, перед ним сидел кролик.

- Иза, Иза! - кричал он и передергивался.

- Ну, что ты орешь, аргудяй двуногий, - сиплый голос кролика ужалил Гаврилин слух. - Тут недавно с Венеры прилетел гамадрил одноногий, так его растворили в море Винос. - Кролик засмеялся.

Любовь Гаврилы вмиг улетучилась, он почувствовал опасность, а черный кролик своими беспардонными речами не внушал никакого доверия. Нет, что ни говори, а с женщинами куда интереснее общаться, чем с этим шерстяным...

- Я не аргудяй, а Гаврила Мамонтов, могли бы и повежливей разговаривать.

Кролик прыгнул Гавриле на плечо и зашептал:

- Некогда мне с тобой миндальничать, уходить отсюда надо, и побыстрее.

Гаврила растерялся.

- А что такого я сделал? Я свободный человек и прилетел на свободную планету.

- Я перенесу тебя в северное полушарие, иначе ты погибнешь, видишь тень на камне стала черной, они приближаются.

Гаврила не захотел выяснять, кто это - они. Он попросил кролика вернуть летучий голландец.

- Без солнца и света я не могу. Я хочу жить, хочу познавать...

- Прощай, - сказал кролик, - и помни, что на любой планете ты будешь изгнанником.

Гаврила обиделся:

- Неправда. Просто там, где бабы, жди неприятностей.

Кролик исчез. А мимо Гаврилы поплыли пунцовые губы, руки с позвякивающими серебряными браслетами и глаза, много глаз, они висели на нитках, как игрушки на елке.

"Бежать, бежать отсюда к чертям собачьим", - думал Гаврила. Сначала он бежал медленно, но по мере того, как пещера становилась все уже и уже, Гаврила почувствовал смрадный запах и побежал со скоростью первоклассного спортсмена. Выбежал из пещеры, и камни со скрежетом сомкнулись. Успел.

В тот же день Гаврила Мамонтов покинул планету Яго. Куда он летел, в какие неведомые миры, никто не знал. И сам он до сих пор пытается понять, кто он, ГАВРИЛА МАМОНТОВ, в необозримом пространстве космоса. Ни Земля, ни Яго не приютили его.