Дино Буццати - Осколки невозможного Страница 3

Мы — свидетели самого грандиозного, самого славного и опасного приключения, на какое когда-либо отваживался род людской. Так трудно найти слова, достойные этого события, даже самые правильные и красноречивые кажутся вялыми и жалкими. Царь природы вышел из своего вековечного убежища, и сказка скоро станет былью. Подвиги Тесея, Улисса, викингов, Христофора Колумба и других величайших героев прошлого по сравнению с этим кажутся детским лепетом. Даже самый прожженный скептик не может не испытать изумленного восхищения перед мужеством этих троих.

Они смогли отправиться в эту чудовищно трудную и невыразимо опасную экспедицию благодаря огромным совместным усилиям передовых ученых, искуснейших техников и рабочих. Когда они вернутся с победой, то не принесут с собой ни золотого руна, ни драгоценных камней, ни дани от покоренных народов. Да, на Земле свирепствует голод. Но это неправда, что программа «Аполлон-8» оторвана от жизни и бесполезна: ведь благодаря ей сотни тысяч людей получили работу, кусок хлеба и моральное удовлетворение. Кроме того, нельзя не признать, что космическая гонка превращается в действенное противоядие против другого, страшного, гибельного соревнования: гонки вооружений.

Однако, заметите вы, человечество не станет от этого счастливее. Возможно, и так. Но разве не утешительно, разве не радостно видеть, что самый високосный год в истории, как его кто-то назвал, год, когда в Европе вырвались на волю мрачные, разрушительные силы, завершается мирным, сказочно опережающим время и неоспоримо славным событием, сиянием новых, пусть наивных и смутных, но безграничных надежд, праздничным огнем заката после тяжелого, тревожного дня?

Бесспорно, полет астронавтов на Луну — даже если его, не дай бог, ждет неудача — знаменует собой окончательное завершение определенной исторической эры. Простимся навек с пастухом, кочующим по Азии, с почитаемым, а многими все еще любимым миром поэзии. Недели три назад, уже зная о предстоящем старте «Аполлона», не сквозь миланский туман, а с горной кручи я смотрел на ярко сверкавшую Луну и думал: «Будешь ли ты еще видеться нам такой далекой, недостижимой, загадочной? Сможешь ли месяц спустя, если астронавты долетят, превращать нашу убогую действительность в мечту, дарить нам это неизъяснимое очарование, эти возвышенные думы, это затаенное томление? Боюсь, что нет».

Сейчас новолуние. Завтра вечером на небе появится серебристый серп, послезавтра — полумесяц. Лоуэлл, Андерс и Борман еще не успели развеять чары. Давайте взглянем на Луну в последний раз.