Алла Конова - Свет глубоких недр Страница 3

Голос изумленно-ясный:

— Димка! Ты?

— Лелька! Лелька! — закричал он. Вот почему так взволнованно слушал: чувствовал — она приближается. Холодные пальцы сжали его виски.

— Что с тобой? Глаза? Больно?

— Ничего… Ничего… — шептал он. Притронулся рукой к холодному плечу.

— Замерзла. Оденься. Где-то здесь твой лыжник.

В одно мгновенье Лелька натянула на себя куртку и брюки.

— Что же ты с глазами так…

Она не добавила — неосторожно. Поняла: не берег глаза, потому что быстрее хотел увидеть ее.

— Завтра будет легче….. Ой! Самое главное! Посмотри, что я нашла… Ну, хоть пощупай…

Сунула ему в пальцы нежные и гибкие пластинки.

— Они малиновые, очень красивые. И вот еще этот прозрачный кристалл. Едва отбила от стены. Чувствуешь? Холодный. А там он светится. Там столько удивительного…

Остановилась, увидев лыжи ребят.

— Меня ищут? Да говори же им быстрее: я здесь. Я никуда не денусь, а там не безопасно.

ГЛАВА 2

1

Геотермия вошла в жизнь Александра Каменских так, как иногда входит любовь. Сразу, внезапно и навсегда.

Это случилось на третьем курсе института.

Тогда он узнал: на Крайнем Севере существует самая удивительная в мире термальная аномалия.

Профессор бесстрастно объяснял, что по мере углубления в земную кору через каждые 33–35 метров температура повышается на один градус. В вулканических областях и там, где изливаются наружу термальные источники, температура растет гораздо быстрее.

Но есть уникальная область — район вблизи крошечного селения Уйсучан на берегу ручья Теплый, небольшого притока реки Анадырь. Здесь температура увеличивается на градус через каждые полметра.

И Саша ясно представил себе, как среди туманного мороза в белой бесконечности сопок течет незамерзающая речушка. Она парит, она всегда парит. Ее питают горячие воды, рожденные в недрах земли, необычные, воды. Они, как нигде, богаты кремниевой кислотой.

Через пять лет танкетка-вездеход подползла к стойбищу эвенков Уйсучан.

Тучи мошки затянули солнце. Непролазные поросли стланика. Оказалось, что стойбище брошено… Сыростью и болотными травами пахла земля.

Здесь Саша обосновался надолго. Сначала их было двое — он и Эдуард. Недавно приехали остальные.

Лелька навсегда запомнила, как вдруг окунулась в сумрак бесконечной ночи. Даже мороз не показался ей сильным.

Саша был предупредительно-внимательным, а Эдик немного резковат. На Большой Земле она слышала о них. И приехала сюда, как к знакомым.

Первая работа… И она, и Вадим явно волновались.

Ксения Михайловна успокаивала:

— Приедете, ознакомитесь. И начнете работать, как все.

Сама она, в ранней молодости потеряв мужа, много лет работала в геологических партиях. Минералогический анализ. В этой области она непревзойденный специалист.

Саша был очень доволен, получив телеграмму, что именно она согласилась ехать на Анадырь.

И сейчас, рассматривая Лелькину находку, Ксения Михайловна решительно сказала:

— К минералогии это отношения не имеет. Органика. Похоже на пластмассу или кремний-органику. Возможно, с примесью металлов.

— Это не проводник, — вставил Эдуард. — Скорее изолятор. Но ток…

Этот ток, бегущий по стенам, не дает покоя и Александру. И материал самих стен… Кристалл, отколотый Лелькой, прозрачный, твердый, непонятный… Наконец, свет… Это объяснимо… Радиоактивность. И вместе с тем интуиция говорит:

— Нет! Не радиоактивность! Другое!

Приходилось ждать, пока поправится, Вадим. Без него в походе трудновато.

За три дня снег стаял. И сопки сразу же оказались зелеными, лохматыми от распустившегося стланика. Они всегда в косых лучах солнца, всегда в легкой дымке. Дрема насытила даль, и воздух не шелохнется.

Лелька и Саша брели сквозь ожившую болотную траву… Между кочками кое-где белела наледь…

— Это замечательно. На глубине двух километров мы первые открыли аномальную полость. Магнетометрически она определяется абсолютно точно. Там вещество с несомненно магнитными свойствами. А плотность его чуть меньше единицы. Как же это может быть?

И Саша умолкает, думая о том, что магнетизм — прежде всего свойство железа и его окислов — тяжелых соединений.

Леля всматривается в расплывшуюся даль. Небо уже иное, без прежних необычных оттенков, но тоже затуманенное.

— И вдруг вот эти твои чешуйки… Ты понимаешь, что это может значить?

«Милый! Родной! Ученый чудак! Даже сияния этого не видишь. Как здесь много ключей! Неужели не слышишь, Саша, как их шум сливается с простором сопок?.. Есть же такие отрешенно-одержимые!»

Она любовалась молодым Сашиным лицом: гладко зачесанные волосы, широкий лоб… Бронзовые бицепсы спортсмена… Смотрит внимательно и ласково. Он, видимо, понял, что она не слушает.

— Удивительно прекрасный вечер. Эти белые ночи бесподобны…

Когда подходили к домику, увидели три застывшие фигуры… Ксения Михайловна полулежала в шезлонге и шила.

Вадим и Эдуард стояли с той стороны, где поднималась Луна.

Пройдет неделя — вторая, и тучи гнуса насытят воздух. Тогда не полюбуешься белой ночью. Не будешь дышать этой свежестью.

— До чертиков хорошо! — негромко бросил Эдуард.

Вадим не ответил. Он стоял с закрытыми глазами, подавшись телом вперед, как будто хотел бежать Луне навстречу

2

Ксения Михайловна соорудила два подобия водолазных костюмов с термоизоляционной прокладкой.

— Только в кипяток не лезть!

— Без особой необходимости никто не полезет, — ответил Александр. Но она не верила и ему. Сердцем чувствовала: жажда неизвестного возьмет верх над его рассудительностью.

Отправились в путь утром. Вернее, бесконечным утром, потому что летом всегда кажется: восходит солнце, так низко оно плывет над горизонтом. И очень свежо.

Вадим шел впереди. Теперь, хотя в этом и не было необходимости, он надел темные очки. Широко шагал, не оглядывался, но спиной чувствовал, как тоненькая Леля идет рядом со стройным, всегда элегантным Александром.

Саша ласково улыбается, а она говорит, как всегда быстро и непоследовательно:

— Сколько я ни нюхала — не пахнет! Это значит, они очень стойкие, нелетучие. Я помню в лаборатории у папы стаканчики с разноцветными порошками: и оранжевые, и красные — всех цветов от желтого до черного. И мне почему-то кажется, что наши пластинки и папины полиины — родственники.

Отец Лели, химик-органик, много лет работал над созданием высококачественных органических полупроводников, веществ, которые могут служить и источником тепла, и светиться, охлаждаться и нагреваться. Свою единственную дочь он пытался приобщить к науке. Но Лелька только фыркала.