Богдан Петецкий - «Рубин» прерывает молчание Страница 3

Так. Все это правда, если не принимать во внимание мелочи. Факт, что оставленный на этой земле земной исследовательский и наблюдательский пост замолчал четыре года назад. Умолкли, чтобы отозваться пеленгационным кодом точно в тот момент, когда «Рубин» входил в верхние слои атмосферы этого мира.

Ни минутой раньше! Мота был прав.

Этот передатчик не привел в действие ни один из членов персонала станции, то есть бывшего персонала.

Наше задание было простым. Детски простым. Принять станцию. Перенять на ближайшие десять лет обязанности наблюдателей при первой галактической колонии Земли. Скажем, бывшей колонии. Что до окончания службы предыдущей смены? Ну и что? Очевидно, если бы при случае, в свободную минуту удалось бы установить что, собственно, приключилось с нашими предшественниками, никто не имел бы ничего против. Только так! Совершить посадку, подплыть к станции, установленной в прибрежной зоне южного океана на четвертом континенте, привести в действие связь исследовательскую аппаратуру и приступить к обычным занятиям. А что касается той тройки… Что ж, если они мертвы, то и так ничем им не поможешь. Нигде не сказано, что мы должны безусловно разделить их судьбу. Но если бы их здесь не было — ни живых, ни мертвых… да, тогда дела могли немного усложниться.

Довольно! Известно, что мы полетели так или иначе. Люди достаточно хорошо знают свою историю и себя, чтобы оставить в покое жителей звезды, которые, когда-то, улетая с Земли, забрали с собой наследство всех поколений материнской цивилизации.

— Идем, Мур, — бросил Мотра, протискиваясь в сторону корридора.

Я машинально проверил состояние энергетических центров индивидуальной аппаратуры и преобразователя излучателя.

Фрос повернул голову. Он производил впечатление, что его не интересует ничего, кроме результата, появившегося на экране сумматора. Я мог бы верить, что он хотел бы пойти с нами, что, по всей видимости, не имело значения. Как логик-кибернетик, отвечающий за связь и бортовые информационные системы, он знал, где его место. Впрочем, он еще находится достаточно. Если успеем.

Прошло добрых несколько минут, пока над дверью люка блеснул зеленый свет. Атмосфера как в лаборатории. Девяносто девять процентов двуокиси углерода!

Люк отворился бесшумно. Я сделал шаг вперед и стал на полукруглой платформочке лифта. Я смотрел все то время под ноги. И только под ноги.

Наушники затрещали. Мота откашлялся и буркнул что-то невразумительное.

— Что ты говоришь?

— Панцирь, — пробормотал он, показывая головой. Я присмотрелся к темно-поблескивающей обивке корпуса. Лифт плавно двигался вниз, пятна и следы сажи на панцире, оставшиеся после приземления в атмосфере, сливались в короткие рваные полосы. Их было немного.

— В порядке, — сказал я.

— Именно, — пробормотал он.

Я понял и перестал интересоваться кораблем. Внезапно мне показалось, что внешний микрофон принес далекий отзвук сирены. Я быстро осмотрелся и увидел сползающий с ближайшего возвышения на местности, кружащийся клуб мелкой пыли. Это только ветер.

Платформа мягко притормозила и остановилась в нескольких сантиметрах над поверхностью земли. Я машинально выпрямился и стал на отполированной выхлопом скале. Не оглядываясь, я сделал несколько шагов назад — вперед.

— Подожди, — донесся до меня голос Моты, он добавил. — Проверим направление.

Я остановился. Медленно, словно наводлазерный излучатель на цель, я поднял голову и посмотрел в небо.

Его не было. Над нашими головами висела рельефная карта, плохо повешенная и грубо уменьшенная. Она была везде. В радиусе нескольких километров местность казалась плоской. Но из-за верхушек ближайших гор торчали склоны следующих. За ними тоже были горы, видные уже от подножья. Дальше, а точнее, выше земли поднималась во всех направлениях. Плохо сказано — земля. За каким-то там очередным горным хребтом светлел простор океана. И также не простор. Его противоположный берег, видный как на ладони, перекал вид уже над нашими головами и шел дальше, сходящийся полукружьем к зениту.

Горы начинали свисать пиками как сосульками, невероятно резко демонстрируя рельеф долин и граней, ледников и потоков, словно на самом деле речь шла об оригинальной росписи или рельефе, украшающим купол строения, возведенного людьми, а не пейзаж противоположного полушария планеты. Эти висящие в зените океаны и континенты на самом деле отделяли от смотрящего расстояния не в сотни, а в тысячи километров. Планета по величине не уступала Меркурию.

Всю внутреннюю часть этого заменяющего землю горизонт и небо шара наполнял странный свет, выделявший даже мельчайшие детали на отдаленных континентах, одновременно темный. Так, словно место атмосферы заняла тут литая глыба стекла или какого-нибудь черного хрусталя, идеально прозрачного, с неизвестными физике отечественными свойствами. Горы, реки, долины, водопады и пустыни, области, поросшие лесами, все это было и бесцветным, и томно-фиолетовым одновременно, такой же цвет приобрел воздух.

Я подумал о тех, десяти годах, которых мне должно хватить, чтобы освоиться с этим окружением, и понял, почему Мота зарекался от возможного расчета на его опыт. Ни один из нас не упрекал его в этом: но сейчас я действительно осознал его правоту.

Я почувствовал его ладонь на плече. Я не слышал, когда он подошел. Он окинул взглядом значительную часть горизонта, после чего повернул голову в мою сторону, улыбнувшись. Мне показалось, что он слегка кивнул.

— Ну? — услышал я его слегка охрипший голос.

Я пожал плечами.

— Я знал более-менее чего ожидать, — буркнул я не очень уверенно. — Об этом позаботились!

Позаботились — вот подходящее слово. Нас обрабатывали одиннадцать месяцев. Сделали все, чтобы чувствовали себя тут как дома. Скажем, почти все.

— Можно бы привезти сюда школьные экскурсии, — добавил я через минуту. — Образцовый пример атмосферы с высоким показателем преломления. Двуокись. В свое время что-то подобное искали на Венере.

— Именно, — буркнул он.

Это было, кажется, его излюбленное словечко. По крайней мере с некоторых пор.

Наушники тихо зазвенели и раздался чистый голос Фроса:

— Что делаете? Предполье свободно. Ни следа движения. Нужны данные?

Мота поднял голову и уставился на склоны ближайших пригорков. Он стоял так несколько секунд. Наконец, более сильный порыв ветра словно разбудил его. Он слегка встряхнулся и двинулся вперед.

— Добро, Фрос! — пробормотал он, отойдя на добрый десяток шагов. — Следи за этим предпольем. Кроме этого ничего с тебя не требуется.

— Пока! — добавил я вполголоса.