Харлан Эллисон - Последний день славной женщины Страница 3

Видение исчезло так же внезапно, как и появилось, - а рот Артура наполнила скользкая и омерзительная блевотина.

Он резко вскочил и откинул крышку унитаза. Отчаянно стараясь не испачкаться, проблевался.

А потом вернулся в контору и принялся листать желтые страницы телефонного справочника. Найдя там раздел "Бары", долго водил пальцем по колонкам, пока не уткнулся в "Ночную пташку" на углу Моррисона и 58-й стрит.

Затем Артур зашел домой - привести себя в порядок и... надеть синий костюм.

Женщина была на месте. Длинные ноги элегантно скрещены, краешек комбинации приоткрыт, голова странно наклонена вправо. Волосы и глаза - в точности как в видении.

Артур будто заново разыгрывал роль в какой-то до боли знакомой ему пьесе. Смущенно приблизившись к женщине, он присел на свободный табурет.

- Простите, мисс... вы позволите... можно я закажу вам чего-нибудь выпить?

Лишь одобрительное "угу" и едва заметный кивок. Будто бы нехотя женщина дала понять, что заметила присутствие мужчины и что вопрос до нее дошел. Тогда Артур подозвал затянутого во все черное бармена и пробормотал:

- Пожалуй, я выпил бы имбирного пива. А молодой леди подайте, пожалуйста... уфф... ну, чего она сама пожелает.

Женщина чуть повела бровью и буркнула:

- Бурбон с содовой, Нед.

Бармен отошел. Пока он не принес заказ, они так и сидели молча.

Потом женщина все же выдавила:

- Спасибо.

Артур кивнул и принялся развозить по стойке лужицу под бокалом.

- Люблю, знаете, имбирное пиво. А вот спиртного я, признаться, никогда не уважал. Такие дела.

Тут женщина резко повернулась на табурете и уставилась на соседа. И правда очень привлекательная - даже морщинки не портят.

- Да хрена ли мне с того, любишь ты имбирное пиво или нет? Люби хоть козлиное молоко! Мне-то что за дело? - Она опять отвернулась.

Артур поспешно забормотал:

- Простите, я вовсе не хотел вас обидеть. Я просто... - Ладно, проехали.

- Но я же...

- Слышь, Мак, ты по делу? Закинул удочку или нет? Если закинул, то потопали. Уже поздновато.

И тут, столкнувшись с этим вплотную, Артур вдруг понял, что смертельно напуган. Слова застревали в горле.

- Я... ну, я это самое...

- А-а, черт, что тут будешь делать! Вот урод. И вечно мне такая непруха. - Женщина допила бурбон и соскользнула с табурета. По дороге к дверям огладила мини-юбку.

Артур пришел в отчаяние. Ведь тут его последний шанс! И это так важно - страшно важно! Резко повернувшись на табурете, он окликнул женщину:

- Мисс...

Та оглянулась.

- Ну чего?

- Знаете, мы могли бы... уфф... можно я вам чего скажу?

Женщина, похоже, наконец уловила его затруднение.

Понимание отразилось у нее на лице. Вернувшись обратно к стойке, она встала прямо перед Артуром.

- Ну, рожай.

- Выэто... уфф... скажите, пожалуйста, вы сегодня свободны?

Лукавый взгляд женщины мигом приобрел деловитость.

- С тебя пятнаха. Ну как, наскребешь?

Артур совсем остолбенел. Не мог шевельнуть языком.

И тут его рука, словно поняв, что настало время действовать, сама заползла в карман пиджака и вытащила оттуда четыре тысячи долларов. Пачечку новеньких, хрустящих стодолларовых купюр. Купюры Артур сразу протянул женщине, чтобы она их получше разглядела. Потом рука сунула деньги обратно в карман- Все делала именно рука - а сам Артур был всего лишь зрителем.

- Е-мое, - пробормотала женщина, и глаза ее хищно заблестели. - А ты, выходит, парень хоть куда. Может, у тебя есть и где?

Они вошли в большой безмолвный дом, и Артур разделся в ванной. Все для него было впервые - и в груди подрагивал ледяной кусочек страха.

Когда это кончилось, он лежал в тепле, полный радости и счастья, а женщина встала с постели и направилась к его пиджаку. Артур взглянул на нее, и его охватило странное чувство. Но он знал, что это за чувство, ведь нечто подобное он уже испытывал к Матушке. Отчасти Артур Фулбрайт знал, что такое любовь, - и теперь безмятежно наблюдал, как женщина вылавливает у него из кармана банкноты.

- Ух ты, черт! - благоговейно прошептала она, перебирая бумажки.

- Возьми себе, - с любовью и нежностью вымолвил Артур.

- Чего-чего? А сколько?

- Все. Ведь деньги ничего не значат.

А потом он добавил наивысший из известных ему комплиментов:

- Ты славная женщина.

- Ну спасибо, дружочек.

Деньги женщина сжала покрепче. Четыре тысячи баксов! Вот фраер безмозглый! Лежит себе в постели - и вроде бы все ему до балды. Но лицо так странно светится, точно с ним и впрямь стряслось что-то страшно важное. Точно он целым миром овладел.

Стоя у окна, женщина негромко усмехнулась. Ее влажное нагое тело омывал бледно-розовый отблеск полночи. Ха! Уж она-то наверняка знает, что почем. Что важнее всего на свете, а что ничего не значит. И то, что важнее всего на свете, она теперь держит в руках.

Розовый отблеск подрумянился, затем покраснел ~ и сделался наконец кроваво-красным.

Артур Фулбрайт лежал в постели, чувствуя глубокий, как океан, покой. А женщина все разглядывала деньги, точно осведомленная об их истинном значении.

Деньги обратились в пепел за миг до того, как пеплом стала ее рука. Артур Фулбрайт медленно и спокойно опустил веки.

А там, снаружи, весь мир превратился в океан бушующего пламени - на этом все и закончилось.