Михаил Немченко - Двери Страница 3

В первое мгновение он ничего не понял. Какие-то зеленые тени колыхались вокруг, что-то колкое касалось его лица и рук. Оглядевшись, он увидел, что стоит... в кустарнике! Да, густой, высокий кустарник... Не веря своим глазам, старик жадно разглядывал мелкие, влажные от росы листочки с тонкими светлыми прожилками. Потом, раздвинув ветви, он вышел на зеленую лесную поляну.

Теплое летнее утро. Ослепительно яркое, словно умытое синевой, солнце поднималось над кронами деревьев. Где-то далеко в лесу куковала кукушка. Пахло хвоей и каким-то смешанным настоем лесных цветов. Сделав несколько шагов, старик тяжело опустился на ствол поваленной сосны, вспугнув большую блестящую стрекозу, тут же улетевшую на другой конец поляны. Он долго сидел, бездумно глядя в траву, чуть колыхавшуюся у его ног под дуновением легкого ветерка. А когда поднял голову, в воздухе прямо перед ним возникли светящиеся слова: "Еще не поздно выбрать второе бытие".

Старик слабо улыбнулся. Он уже понял все и без них, эгид слов. Все, что еще несколько минут назад казалось странным и непонятным, теперь прояснилось... Зов жизни... И ледяное безмолвие полярного острова, и сумрачность вознесшегося к небу колосса, и стылый туман в бесконечных извивах полутемного коридора - все имело одну цель: оттенить, сделать еще неотвязней этот последний страстный зов. Чтобы здесь, на солнечной лесной поляне, с таким потрясающим искусством созданной в сердце гигантского здания, человек, пришедший к Продолжателю, во сто крат острее почувствовал красоту жизни, которую уже нельзя будет вернуть, когда нейронные анализаторы начнут "вычитывание" мозга. Зеленый заслон сияющего летнего утра, который может в последнюю минуту удержать тех, у кого вечная, горящая в крови жажда жить вдруг окажется сильнее желания довести до конца задуманное...

Жить!.. Вот так же бродить по лесам. Смотреть на птиц, просыпающихся в листве. Лежать в траве, каждой клеткой тела ощущая прикосновение солнца. Просто жить... "Родиться заново еще на целый век", - как сказал в тот прощальный вечер один из его учеников... Старик приложил руку к груди, тщетно стараясь унять бешено колотившееся сердце. Да, ученики... Как уговаривали они его тогда выбрать "второе бытие"! И вот сейчас ему еще раз дают возможность передумать... Но неужели эти люди не понимают, что отречься от мечты, к которой шел всем трудом, всеми помыслами жизни, слишком дорогая плата за "второе бытие"? Разве тысячи из тех, кто сейчас так по-детски непосредственно наслаждается своей новой жизнью, не явились бы сюда, в Дом Продолжателей, если бы им удалось получить тогда это право?

Старик поднялся и медленно прошел по поляне. Сорвал ягоду, красневшую в траве у пня. Ласково погладил трепетную зеленую ветку молодой березки. Потом раздвинул кусты и, открыв низкую дверь, вернулся в коридор, широкий, залитый светом коридор, в котором не осталось и следа от холода и тумана.

Хранитель ждал его на том же месте. Нет, он ничего не спросил, этот высокий смуглый юноша. Он понял все по глазам. И, шагнув к старику, он вдруг крепко по-сыновьи обнял его. Так, обнявшись. Они простояли эту последнюю минуту. Без слов. И так же молча старик распахнул красную дверь комнаты, из которой никогда не выходят...