Роман Шебалин - Концерт на Корвете Страница 3

- Хорошо, только чур, больше никакой несознательности.

- Нам бы домой...

Потап (Устину) Глянь, не мы одни, - уходят.

Устин. Пошли, пошли; программка у тебя?

Потам. Нет.

Устин (нагибаясь под кресло). Потерял, значит.

Потап (хватая Устина за руку). Ну и, пошли отсюда. Устин (шаря в темноте). Ни хера не видно, лучик бы...

- Что это, дядя Лева?

- Летят... наши!

- Дядя Лева, посмотрите, что там - наверху, а?

- Я, конечно, попробую... - ухватился за балку, подтянулся, - они уходят, непонятно, правда, куда, но - уходят! знаете что, - спрыгнул, сейчас подождем немного и, в тумане вас не заметят, где-то недалеко - наши, надо их найти.

- Кто?

- Танки, наши танки, я их по звуку отличаю...

- Дядь Лева, а вы - танкист?

- Не, я пехота; ну вот, кажется стихает, вы готовы?

Устин (разочаровано). Не нашел.

Потап (уводит Устина из зала). Очень хорошо, пошли отсюда; глянь, ползала уж свалило...

- Тихо-то как...

- Дядь Лева, а куда мы пойдем?

- Отведите нас к отцу Зупу.

- Да не знаю я вашего Зупа; я поведу вас...

Действие Третие.

"Детский Дом."

Атака на Волоколамском захлебнулась в осеннем тумане. Дома, танки, люди - утонули, почили в девственной чистоте тумана; туман, на сотни миль: и до звезд, и до самого Юши, объял проклятые просторы, приласкал их, успокоил, будто в кислоте - растворил мятые обрывки колючей проволоки, перекуроченные взрывами ежи... Лишь обгорелые остовы виднелись деревенских печей и танков. И словно древние Корабли, из тех, на которых переплывают из пространства в пространство, плыли - они в густых туманных мороморахах; Бог мой, где-то лаяла собака. Но, странно, именно этот нелепый, с подхрипом, лай только усиливал хрустально ясную тишину тумана...

- Слышите, дядя Лева - собачка.

- Тише вы, тише.

- А вот отец Зуп говорил, что туман - думы Господа.

- Глупый он, ваш отец; туман это туман, а никакого Бога нет.

- Ой, смотрите, дядь Лева, какой шарик.

- Где шарик!?

- Да вот же - шарик.

- Как ты меня напугал, Павлик, не подбирай больше ничего с земли; а если бы это была граната?

- Не-э, граната взрывается, а это просто - хрустальный шарик.

- Ну хорошо, хорошо, пусть будет шарик, пошли отсюда, быстрей...

- Ой, смотрите, дядь Лева, здесь кто-то жил.

- Черт! доски... дом взорвали, сволочи...

- А чей дом, дядя Лева, чей дом?

- Откуда я знаю! идите тише.

- Ой, бумажка...

- Ну, Иосиф, а читать-то ты умеешь?

- Меня отец Зуп научил.

- Ладно, давай, читай, только тихо.

- "Юрий Тудымов "Против ветра времени", пьеса в семи действиях,.. действующие лица: Тахеева Рита - девушка восемнадцати лет, Омов Иван Вениаминович - писатель, семьдесят три года, Хрусталев Илья - экстрасенс, двадцать восемь лет, Михра - старик..."

- Глупость какая-то, дай-ка сюда.

- Не хочу! не дам...

- Ну ладно, не плачь; ребятки, больше никаких остановок, идем быстро, но тихо.

"Но куда?"

- Куда же? - тоскливо пробормотал дядя Лева, - ребятки, простите, не знаю я, где мы.

Павел и Иосиф промолчали, а Мария сказала:

- Пойдемте, мне кажется, я знаю дорогу.

- Какую? - дядя Лева огляделся по сторонам, - туман ведь.

- Пойдемте, - повторила Мария.

И они пошли.

- Ой, - корвет!

- Что?

- Дядя Лева, вот же, плывет...

- И в звездах весь...

- Что вы, ребятки, что вы! это танк, его просто взорвали, успокойтесь, да не прыгай ты, Павлик! Мы сейчас выберемся...

Павлик повернулся к дяде Леве, еще и еще хлопнул в ладоши:

- Славно-то как, дядя Лева, мы поплывем на корвете!

- Вы не наигрались... бедные... ладно, поплывем, только: чур...

- Не бойтесь, дядя Лева, вот - шарик.

- Э, вы что, ребятки, что с вами?!

Но Павлик звонко рассмеялся, подкинул ввысь хрустальный шарик, и оттуда, из шарика...

- Ключик! ура, ключик! - закричал Иосиф.

Взмыл корвет, ахнуло небо, а земля - ринулась вниз, в бездну, словно и не было никакой земли, и не будет уже никогда, потому что - вдруг: свет, потому что луч легкого света, разъяв туманы, распахнулся над бездной, успокаивая ее, бедную.

- Дядя Лева, дома!

- Мы дома!..

- Вы с ума сошли!! - и, чуть тише, - вы же с ума сошли...

- Дядя Лева, не бойтесь, посмотрите, там - в лучике...

Из тихого, легкого сияния к ним вышел старик.

- Спасибо вам, дорогие мои, спасибо.

- А, это Вы, хм, отец Зуп?

- Дядя Лева, что же Вы! это ангел, смотрите: крылья...

- Пойдемте, Лев Модестович, - мягко проговорил старик.

- Куда? - облизнул губы, сглотнул, - зачем?

- Не понимаете, жаль.

- Дедушка ангел, простите, он понимает, просто смешной он такой...

- И Бога, говорит, - нет, он такой странный...

- Да, конечно, - улыбнулся старик.

Змеи из глаз моих выползли, шелестящие змеи в песке лица, по щекам, вниз, к земле, унося песок в землю, желтый скрипучий песок - в грязную мутную землю: вниз, к земле! Высится черное из тела моего - вниз: к земле; скрученный золотыми лоскутьями снов безотрадных, лови, падай! вскинь ладони в синь стылую неба, изогнись в себе, прянь в себя - мертвым: вниз - к земле! в карусели кипящие солнцем - ослепни, оглохни в песках тела своего; я - не понимаю...

- Где я?

Но не бойся, забудь себя, спи.

- Где, где я?

Но не слушай себя, никого нет; и тебя - нет.

- Я умер?

И смерти - нет.

- Я: умер.

Бескрайние зыбкие луга, залитые покойным светом, тихие туманы томлением тусклым своим давящие горло: случилось, но что?

- Не плачьте, теперь уже, не плачьте, - сказал старик.

- Вас всех... тут... без суда и следствия...

- Дядя Лева, Вы не поняли!

- Не поняли, дядя Лева, смотрите:..

- Смотрите: Бог...

- Уроды, нет же! это лишь глупость! так здесь не бывает, не будет, я боец Красной армии, я... так просто не могу быть! какого несознательного вы из меня тут делаете?!

Почему? но - почему?

- Да потому, что я - не урод! я нормальный советский человек!

Не надо, не плачьте, ну - не надо...

- Там - фашисты, гады, а вы тут... все - с ума сошли, а там, там...

- Дядя Лева, зачем Вы плачете?..

- Из-за фашистов - зачем?

- Они же тоже, все здесь, - как и Вы...

- Ненавижу... ненавижу...

- Дедушка ангел, простите нас!

- Мы не хотели...

- Я понимаю, пусть он делает, что - хочет, я понимаю.

- Дедушка ангел, а фашисты, правда, ему будут?..

- Он просил фашистов...

- Бога не просил, а - фашистов...

Бога не просил.

Глава Третия.

Карта ХХ.

Сперва возвращалось обоняние: запах спирта, значит живой, потом зрение: медсестра у койки, значит, лечат: в больнице.

- Где я?..

- Госпиталь это; Вы меня слышите?

- Не о том... где я был?

- Вас привезли с Юго-Западного; ведь правда, да?

- Белоруссия? там же фашисты...

- Лично товарищ Буденный просил...

- Кто? как? Минск... "Багратион"?.. Гарни... храм, мне подарили... не помню...