Карл Фредерик - Четвероногий сейсмолог Страница 3

— В данном случае это свидетельствует о статусе… как обращение взрослого к ребенку. Точно так же я называю его Вакабаяси-сама, что подразумевает уважение к его много более высокому положению.

Катарина обхватила пальцами чашку, разглядывая черную рябь на поверхности.

— У Такэо есть любимая теория, — вдруг заявила она.

— Какая?

— Он полагает, что тяжелые частицы — адроны, двигаясь с высокой скоростью, ослабляют связь пространства-времени.

— Неужели? — отозвался Алекс.

— Какова природа пространства-времени в отсутствие тяготеющей массы? — Катарина указала ложечкой на Алекса.

— Ну… согласно Эйнштейну, — протянул Алекс, гордясь своим знакомством с физикой, — оно является плоским.

— Но каков смысл пространства, если в нем ничего не находится? — Помедлив несколько секунд, Катарина продолжила: — Полученные Такэо результаты позволяют предполагать — и достаточно обоснованно, — что в отсутствие массы пространство-время обретает стохастическую природу… то есть, по сути, становится неопределенным.

Наклонившись вперед, Алекс попытался изобразить понимание.

— Такэо считает, — продолжила Катарина, — что пространство и время связывает воедино масса. Она удерживает вместе пространственно-временной континуум. А высокоскоростные адроны ослабляют эту связь.

— Адроны, разогнанные Теватроном?

— Да, — кивнула Катарина, — но в первую очередь, адроны, присутствующие в космических лучах.

Алекс усмехнулся:

— И какое отношение все это имеет к моей собаке?

— Ослабление связи пространства-времени может оказаться новым физическим явлением… явлением, которое способны ощущать некоторые существа.

— Что? — Алекс от удивления прищурил глаза. — Но ведь вчера Такэо опровергал именно эту мысль.

Катарина кивнула:

— О, на самом деле он спорил со мной — уже с моей собственной теорией.

— Будьте добры, — Алекс потер пальцами лоб, — давайте по одной теории за раз.

— Конечно, вы правы. — Катарина на мгновение умолкла. — Согласно его теории, эффект будет ощущаться в массивных объектах — масштаба Земли, например. Такэо полагает, что подобные ослабления, мелкие рытвины в пространстве-времени, могут быть причиной некоторых землетрясений.

— Вот как… — протянул Алекс.

— А моя теория гласит, что если существует некий макроскопический физический феномен, то природа непременно снабдит определенный вид существ органом чувств, способным ощутить его. — Катарина прикусила губу. — Но Вакабаяси-сама считает мою теорию ерундой.

— И поэтому вам понадобился сейсмолог с собакой.

— Я как раз искала человека, предпочтительно сейсмолога, имеющего животное, предчувствующее землетрясения. Но все сейсмологи, с которыми я заговаривала на эту тему, рекомендовали мне ограничить свои интересы биологией.

Алекс положил ладонь на карман рубашки, словно принося присягу:

— Мы с Вегенером… наши руки и лапы… к вашим услугам!

— Вы отмечаете в своей книжице всякий случай неудовольствия собаки? — задала вопрос Катарина.

— Только те, которых я не могу объяснить.

— А вы слышали о программном блоке ConneXion? — спросила Катарина.

— О чем? — удивленный переменой темы Алекс качнул головой.

— Он устанавливает положительную и отрицательную корреляцию всего доступного в интернете. Корреляцию вводимых данных и ограничений в масштабе поиска. — Она покрутила ложечкой. — Мне хотелось бы знать, насколько поведение Вегенера коррелирует с землетрясениями и обнаруживают ли эти землетрясения какую-либо связь с импульсами космического излучения… или, например, с активностью Теватрона.

— Вам хотелось бы одолжить у меня мою «книгу Вегенера»?

— Только на сегодняшний вечер.

Алекс извлек из кармана блокнот и передал его собеседнице.

— А не позавтракать ли нам завтра вместе, — спросил он, надеясь, что голос его не выдает особой надежды.

Катарина пролистала страницы.

— Похоже, меня ждет бессонная ночь. — Она закрыла книжку. — Что вы скажете насчет позднего завтрака или раннего обеда? Скажем, в одиннадцать?

— Великолепно!

Поздно вечером Алекс заглянул в свою электронную почту.

Lieber Алекс, у меня волнующие известия.

Если вы не против, я хотела бы пригласить на наш ранний ланч доктора Вакабаяси.

Viele liebe Grusse[7], Катарина.

В десять минут двенадцатого, когда Алекс вошел в ресторан, в зале было почти пусто. Однако Такэо уже сидел за столиком у окна. Перед ним лежали переплетенный в кожу блокнот и открытая доска карманных шахмат.

Подойдя ближе, Алекс заметил, что фигуры не тронуты.

Такэо жестом указал на кресло:

— Сыграем разок?

— Не откажусь.

В дверях мелькнул силуэт.

— Подождите-ка… Давайте попозже. Вот и Катарина.

Девушка подошла к столу. Садясь, она поприветствовала Такэо, затем без преамбул извлекла из сумочки папку и повернулась к Алексу:

— Вой Вегенера коррелирует с землетрясениями — с разбросом в пять сигм!

— Великолепно, — заметил Алекс.

— И в большинстве своем случаи связанного с землетрясениями воя коррелируют со вспышками космических лучей.

— В самом деле? — переспросил Такэо.

— Так следует из моих данных. — Катарина потрясла папкой.

— А можно посмотреть?

— Безусловно. — Она передала папку Такэо.

Алекс и Катарина в молчании следили за тем, как Такэо, опустив голову, листает папку. Через минуту Такэо посмотрел на них:

— Эти данные… кажется, они надежны.

— Значит, вы верите в то, что моя собака на самом деле способна предсказывать землетрясения? — спросил Алекс, пытаясь изгнать победоносную интонацию из голоса.

— Это так, если сведения точны. — Такэо нахмурился. — Но хотелось бы понять, на какой стимул реагируют собаки.

— На… новое… чувство, — произнесла Катарина, подчеркивая каждое слово. — На вашу идею относительно связи пространства и времени.

Такэо кивнул:

— Именно так.

— Однако, — продолжила Катарина, — землетрясение, которое мы ощутили, обнаружило странную корреляцию.

— О? — вскинул брови Алекс. — Еще более странную, чем с поведением моей собаки?

— Это землетрясение коррелировалось с запусками Теватрона и БАКа.

Алекс заметил, как напрягся Такэо.

— Доктор Вакабаяси, — спросил Алекс, почувствовав, что сейчас не время для фамильярности, — что в этом плохого?

— Теватрон накапливает в кольце частицы, и БАК тоже, — проговорил Такэо, обращаясь как бы к самому себе. — Надо подумать. — Он извлек из портфеля записную книжку и начал что-то писать.