Виктор Косенков - Псевдобожественная трагедия, или Маленькая пьеса со странным финалом Страница 3

- Иди. Я зайду к тебе, потом, - сказали голубого цвета губы.

А потом кулак ужаса вышиб Алекса из подземки, как волна углекислого газа вышибает пробку из бутылки. Последнее, что осталось в его зрительной памяти, это поезд, который тихонько, словно ягненок, идущий к жертвенному камню, выполз из туннеля, и незнакомец, открывающий двери обгоревшего вагона здоровенной лапищей, на которой все еще болтаются остатки клетчатого костюма.

Сам с собой: Почему я тут оказался? Почему? Я не могу ответить на этот вопрос. Было время - я знал все. Я знал все правильные ответы на все вопросы. Я даже знал правильные вопросы, а это намного сложнее, чем заглянуть в конец учебника. Мне было подвластно все мироздание. И я... Я жил. Они строили мне храмы и умирали с моим именем на устах. Почему же вышло так, что меня забыли? Поток слабел, слабел... Кто может ответить, почему?

Спокойно: Я могу. Удивленно: Кто? Напряженно: Я. Раздраженно: Ах это Ты... Ты, должно быть, торжествуешь? Зло: Нет. Мне досталось не меньше твоего.

Недоуменно: Но ведь вокруг все твое, теперь.

Исчезая: Не мое...

Исчезая вместе с ним: Странно.

Поставив сторожа на дверь и вентиляционные решетки, Алекс забрался в обжигающую ванну. Легко тряслись руки. Черный пластиковый пакетик лежал рядом, но Алекс не торопился его вскрывать. До наступления момента, когда неодолимая Жажда скрутит его в тугой узел, оставалось еще время, а впадать в нереальность Алексу сейчас не хотелось. Постоянно прокручивая в голове виденное, он уже не мог понять, что послужило причиной столь сильной волны ужаса, который охватил Алекса. Ну встретился в подземке с маньякомтеррористом, ну и что? Обычный представитель городского дна. Оборотень, инплантымодификаторы позволяют и не такое со своим телом проделывать. Сам Алекс ничем не лучше. Но что-то было в этом больном незнакомце и его подруге. Что-то! Вот оно - главное слово! Главная ошибка, вызывающая крах системы современного мира! Что-то. Невозможно опознать, невозможно представить, невозможно понять. Не должно быть, но есть! Нет, конечно, невозможно знать все! Но любая система, программа, оружие, производственный комплекс, новое изобретение или что-либо, созданное человеком, носит на себе печать. Печать человеческих рук, разума, воли, любви, наконец. Эта печать опознается в глубинах человеческого сознания сразу. Но этот человек... Незнакомец... Существо в подземке было несовместимо с самим понятием человеческого и одновременно настолько своим, домашне-интимным, что это отторгалось сознанием.

Алекс не был атеистом. Атеистов вообще не было. Само это понятие стерлось в веках, прожитых человечеством, как стерлось понятие Веры в Богов и понятие самого Бога. Алекс не верил. Это было нормально. Но непробиваемый лед его отрицания сегодня был взломан жестким ударом снизу. Со дна. Из невообразимых глубин человеческих суеверий, давно уже задохнувшихся подо льдом законов, правил, инструкций и чистого реализма. Задохнувшихся, умерших и начавших гнить, но от этого ставших еще более дикими, страшными и беспощадными. Все это осознавалось лишь частично. Краешек знания - для полного ответа слишком мало. Но что-то еще не давало Алексу покоя... Что-то еще... Страх. Тот ужас, который гнал его от станции до своей нынешней квартиры. Его не должно было быть физически. Совсем. Очень давно Алекс пошел к друидам. И друиды выставили в его сознании блоки. С тех пор страх превратился в настороженность, а когда ситуация становилась действительно опасной - страх обострял точность, быстроту реакции, способность обьективно оценивать ситуацию, но не управлял организмом. Это было очень важно, и Алекс много выложил за эту операцию. И не только денег. Скрючившись в постепенно остывающей воде, Алекс дрожал, как осиновый лист. По телу маршировали легионы маленьких мурашек. Голова кружилась, но зрение оставалось кристально чистым, и от этого тошнило еще сильнее. Тяжелая муть поселилась где-то внизу живота, а член вдруг стал огромным и неестественно изогнутым. И Жажда подняла из холодной воды свою уродливую голову...

С нечленораздельным криком Алекс подхватил с края ванны черный пакетик и дрожа от того, что может просыпаться хоть крупинка, высыпал в рот серебристо-серый порошок. Куда-а-а... подева-а-алис-с-сь... наст... Песня...

И звуки рассыпались бестолковым бисером по белому кафелю нереальности. Потеки настоящего загадили неоновый свет. Стало совсем тепло.

Звук входного визора неприятен. Он так настроен, быть неприятным, чтобы хозяин дома побыстрее подошел к визору и разобрался с пришедшим к нему гостем. Или не гостем, тогда вдвойне разобрался. В квартире Алекса визор зазвучал между тремя и четырьмя часами ночи. Алекс проспал день и пошел на второй круг в ночь, когда в его сны грубо вломился визор. Шлепая боыми ногами по полу, Алекс включил экран. И натолкнулся на лучезарную улыбку давешнего незнакомца.

- Здравствуйте, Алекс! - сказал тот, непринужденно стряхивая с плеча пиджака какую-то пылинку. - Я вдруг вспомнил, что обещал зайти к вам.

"На визоре нет обратной связи. Он не может меня видеть,"- подумал Алекс, поднимая руку. "И все же видит!" - Алекс нажимал на кнопку дистанционного открывания замка.

"Какой обязательный человек, обещал и зашел." - бормотал про себя Алекс, раскладывая по углам камеры с инфракрасными прицелами типа "свои-чужие" и излучателями широкого спектра поражения.

"Даже интересно," - рассуждал Алекс, приводя себя в состояние боевой готовности и наливая кофе в две кружки, свою и гостевую, предварительно смазав последнюю сывороткой правды.

"Ни хрена это не поможет!" - мысленно подвел итоги Алекс, открывая входную дверь и пропуская гостя в квартиру.

- Очень у вас тут мило, - сказал гость непринужденно. - Очень так уютно. Только холодно както.

- Да. Мне так нравится. - Алексу действительно нравилась чуть прохладная атмосфера в жилище. Да и была в квартире пара мест, где теплый воздух был бы только вреден.

- Хорошо. Очень хорошо. - непонятно почему сказал гость и затем спросил, - Вы не возражаете если я покурю. Привычка.

- Нет, не возражаю. Проходите в комнату.

- О. Да, конечно. Большое спасибо... - Алекс понял, что гость сменил манеру поведения с уверенно-нагловатой на рассеянно-придурковатую. И то, как легко и без запинки он это проделал, внушило Алексу некоторое подобие уважения к незнакомцу.

Пройдя в комнату, гость развалился в кресле и закурил. Густой запах распространился по комнате, и Алекс по отсутствию реакций у своих инплантов понял, что к табачному дыму не примешано ничего отравляюще-гипнотического.

Алекс поставил на столик поднос с дымящимися чашками и пояснил:

- Кофе.