Уильям Тенн - Курс на восток! Страница 3

— Довольно! — приказал старый вождь. — Помолчи, Внемлите Вести! И ты, Яркая Суперобложка, тоже помолчи! Хватит, хватит! Все это наши внутренние племенные проблемы. Впрочем, в данном случае они полезны тем, что напоминают нам о временах, когда, прежде чем впасть в пучину слабости, страха и коррупции, бледнолицый был поистине велик. Разве все эти люди, чьи священные книги помогают нам воссоздать утраченный образ жизни сиу, люди подобные Лессеру и Роберту X. Лови, разве они не были бледнолицыми? И разве в память о них не должны мы проявлять терпимость?

— А! — нетерпеливо воскликнул Сильная Радиация. — По мне, хороший бледнолицый — это мертвый бледнолицый! И дело с концом. — Он немного помолчал. — Конечно, это не относится к бледнолицым бабам. Бледнолицая баба — отличная забава, коль ты далеко от дома и есть желание развлечься как следует.

Вождь Три Водородные Бомбы молча сердито взглянул на сына. Потом круто повернулся к Джерри Франклину:

— Давай свое послание и дары. Начнем с послания.

— Нет, вождь! — возразил ему почтительно, но твердо Яркая Суперобложка. — Сначала дары, а уж потом послание. Таков порядок былых времен.

— Мне надо их принести. Я быстро вернусь, — Джерри пятясь вышел из вигвама и опрометью бросился туда, где Сэм Резерфорд выгуливал коней. — Подарки! — нервничая, кричал Джерри. — Скорее подарки для вождя! — Оба нетерпеливо рвали завязки седельной сумы. Держа ношу обеими руками, Джерри прошел сквозь толпу воинов, которые наблюдали за суматохой с плохо скрытой издевкой. Он вошел в вигвам, положил дары на пол и вновь низко поклонился.

— Ожерелье для вождя, — произнес он, вручая две сапфировые звезды и крупный сверкающий алмаз — самые лучшие из обнаруженных инженерами в развалинах Нью-Йорка за последние десять лет.

— Материя для вождя, — продолжал он, протягивая рулон льняной ткани и рулон шерсти, спряденные и сотканные в Нью-Гемпшире специально для этого случая и с большим трудом доставленные в Нью-Йорк.

— Чудесные игрушки для вождя, — провозгласил он, передавая большой, лишь слегка тронутый ржавчиной будильник и бесценную пишущую машинку, отремонтированные группой инженеров и ремесленников, работавших в тесном контакте (инженерам пришлось по обрывкам восстанавливать для мастеров старинную техническую документацию) два с половиной месяца.

— Оружие для вождя, — торжественно сказал он, вручая богато украшенный кавалерийский палаш — ценнейшее наследственное достояние начальника Штаба ВВС США, резко протестовавшего против реквизиции этой реликвии («Черт побери, мистер президент, вы что же, хотите, чтобы я дрался с этими проклятыми индейцами голыми руками?» — «Разумеется, нет, Джонни, но я уверен, что ты позаимствуешь что-нибудь получше у кого-либо из твоих младших офицеров»).

Три Водородные Бомбы осмотрел дары, особенно пишущую машинку, с большим вниманием. Затем он торжественно распределил их между членами Совета, оставив себе лишь машинку и один из сапфиров. Палаш он отдал сыну.

Сильная Радиация постучал ногтем по стали.

— Так себе, — сказал он. — Очень даже так себе. Мистер Томас привез куда лучшие подарки от Конфедерации Штатов на празднование совершеннолетия моей сестры. — Он с презрением швырнул палаш на землю. — Впрочем, чего же ждать от скопища ленивых, никуда не годных бледнолицых вахлаков!

Услышав последнее слово, Джерри окаменел. Оно означало одно — ему придется драться с Сильной Радиацией, а эта перспектива отправила его душу прямиком в самые пятки. Альтернативой дуэли была полная потеря лица в глазах сиу.

«Вахлак» был термин, заимствованный из понятий феодальной системы Натчеза, применявшийся теперь ко всем бледнолицым, работавшим на полях и фабриках своих аристократических индейских господ. «Вахлак» по своему положению стоял еще ниже крепостного, его единственное жизненное назначение заключалось в том, чтобы своим трудом обеспечивать хозяевам досуг для занятий, достойных настоящих мужчин — охоты, войны и размышлений.

Если кто-либо называл вас вахлаком и после этого оставался в живых, что же — значит, вы и вправду были вахлаком, тут уж спорить не приходилось.

— Я — аккредитованный представитель Соединенных Штатов Америки, — медленно и отчетливо выговорил Джерри, — и старший сын сенатора от Айдахо. После смерти отца я займу его место в сенате. Я свободнорожденный человек, занимающий высокое положение в правительственных кругах моей родины, и всякий, кто назовет меня вахлаком, есть жалкий, никчемный и низкий лжец.

Ну вот — дело сделано! Он молча смотрел, как Сильная Радиация поднимается на ноги. С отчаянием измерял он взглядом ловкость и силу мускулистого, хорошо упитанного тела молодого воина. У Джерри не было ни единого шанса на победу. Во всяком случае при схватке врукопашную, а речь могла идти только о ней.

Сильная Радиация поднял с пола палаш и направил его острие в грудь Джерри Франклина.

— Я мог бы тут же распластать тебя надвое, как луковицу, — сказал он. — Мог бы вызвать на круг с ножами в руках и распороть тебе брюхо. Я бился с команчами и побеждал их. Я сражался с семинолами и убивал их. Я воевал с апачами и одолевал их. Но я никогда не поганил рук кровью бледнолицых и не собираюсь делать этого и теперь. Подобные забавы я оставляю на долю надсмотрщиков в наших поместьях. Отец, я побуду снаружи, пока воздух тут не проветрится! — Затем он бросил зазвеневший палаш к ногам Джерри и вышел.

Однако, прежде чем уйти окончательно, он остановился в дверях и бросил через плечо:

— Старший сын сенатора из Айдахо! Вот уже сорок пять лет как Айдахо — часть владений моей матери. И когда же эти романтические ребятишки перестанут валять дурака и увидят этот мир таким, каков он есть на самом деле!

— Сын, сын... — пробормотал старый вождь. — Молодо-зелено! Диковат немножко. И слишком нетерпим. Но намерения у него хорошие. Это уж так. Намерения у него хорошие.

Он подал знак белым рабам, которые тут же внесли большой сундук, расписанный яркими узорами. Пока вождь рылся в сундуке, Джерри Франклин постепенно приходил в себя. Свершилось почти невероятное: ему не придется драться с Сильной Радиацией и он не потерял лица. Учитывая сложность ситуации, дело обернулось совсем не так уж плохо. Ну а что касается последней шпильки Сильной Радиации, то нельзя же ожидать от индейца понимания таких вещей, как традиции и слава, запечатленные в символе. Когда его отец, стоя под покрытым трещинами куполом Мэдисон-Сквер-Гарден, бросает в лицо вице-президенту США слова:

— Народ суверенного штата Айдахо никогда не захочет и никогда не сможет смириться с налогом на картофель! С незапамятных времен картофель неразрывно ассоциируется со штатом Айдахо, картофель является гордостью айдахской земли! Люди Бойзе говорят «НЕТ!» налогу на картофель, люди Покателло говорят «НЕТ!» налогу на картофель, холмистые просторы каждой фермы «Жемчужины Скалистых Гор» возглашают «НЕТ, НИКОГДА, ТЫСЯЧУ РАЗ НЕТ» закону о налоге на картофель! — Когда его отец выкрикивает эти слова, он и в самом деле говорит от имени жителей Бойзе и Покателло. Конечно, не от имени сметенного с лица земли Бойзе и безлюдного Покателло наших дней, а от имени тех блистательных городов, какими они были в далеком-далеком прошлом, от лица богатейших ферм, раскинувшихся на обоих берегах Снейк-ривер... И от лица Сан-Велли, Москвы, Айдахо-Фоллз, Амэрикен-Фоллз, Уизера, Гренджвилла, Туин-Фоллз.