Олег Овчинников - Через терний — к звездам? Страница 3

А Гарден-о-о-з к тому времени уже к экрану спиной повернулся и рассказывает. Вот тут вы видите, как С-о-о-лнц наш вступает в стадию деления. Вот отделяются от него девять отщепенцев. Вот он их на орбиты выводит…

Это говорить легко, а вот ты попробуй сразу девять отщепенцев на орбиты вывести! Так, чтобы они не поубивали друг друга по молодости. Да чтоб еще об экран, неровен скрымз, не звезданулись.

А как отщепенцы то немного поостыли, успокоились и по орбитам разбрелись, так самое интересное и началось. С-о-о-лнц тогда взял, да и народил на третьем от себя отщепенце это самое… Как же его?.. Да у меня же в программке написано… Во! Человечество.

Тут у Гарден-о-о-за из зала кто-то спросил, зачем, мол тогда целых девять отщепенцев породили, если можно было и одним обойтись? Не растерялся режиссер: это, говорит, для большей правды жизни. Тут весь зал невольно так уважительно засветился. А я еще про себя подумал: правду все-таки говорят, что чужая луна — в потемках…

И вот мы уже битых три скрымза наблюдаем, как это человечество развивается. Не знаю, как кому, а мне эти человечки даже нравиться начали под конец. Забавные такие, крошечные. На нас чем-то похожие. Правда, не светят совсем. И протуберанцев у них почти нет. Так, штучки по три — по четыре, в лучшем случае. И бегают все туда-сюда, суетятся. В общем — совсем они на нас непохожи. Это я, не подумав, сказал. Но все равно очень милые.

По всему видно, фильм к концу идет. Гарден-о-о-з помолчал немножко, добавил чуть торжественности в свечение и говорит:

— Вот мы с вами и проследили всю историю развития человечества, от возникновения примитивной органической жизни в океанах до изобретения спутникового телевидения. А сейчас нам придется стать свидетелями неизбежного заката человеческой расы.

3.

Но капитан Парсинг был не из тех, кто легко сдается.

— Спокойно, сынок, — подбодрил он пилота. — Беру управление на себя.

Пилот благодарно улыбнулся своими побледневшими губами и с трудом разжал левой рукой пальцы правой, мертвой хваткой вцепившиеся в рычаг переключения скоростей. Парсинг занял пилотское кресло, помощник капитана и пилот пристроились слева и справа от него. Все аккуратно пристегнулись ремнями безопасности: как показала практика, эта традиция оказалась полезной.

— Начнем рассуждать логически, — предложил капитан. — Сам по себе космический корабль остановиться не может. В космосе он по инерции будет двигаться сколь угодно долго. Значит…

— Нам это только кажется? — предположил пилот.

— Всем троим — одно и то же? — с иронией спросил Парсинг, но, на всякий случай, перекрестился. — Нет, это значит, что на пути корабля находится какое-то препятствие. И несмотря на то, что мы его не видим, оно…

— Нас видит? — наивно удивился пилот.

— …объективно существует. — закончил капитан. — Пока логично?

— Так точно, капитан.! — отозвался Флитвуд.

— Хорошо. Итак, нам осталось только обсудить наши дальнейшие действия. Что, например, сделал бы на нашем месте любой здравомыслящий экипаж?

— Послал бы сообщение на Землю и ждал бы дальнейших распоряжений от комиссии экспертов. — предположил Мак.

— Молодец! — похвалил капитан. — А что же на нашем месте предпримем мы?

— О-оох, — издал тихий стон помощник капитана.

— Дважды молодец! Мы сначала попытаемся найти какой-нибудь способ, чтобы обойти это неизвестное препятствие, а уже потом, когда оно будет благополучно преодолено, сообщим обо всем в комиссию. Мне просто не хочется становиться объектом возможных насмешек. Особенно сейчас, когда эхо от моего исторического обращения к людям Земли еще не утихло.

Спорить с капитаном в таком состоянии было бесполезно. Да к тому же и поздно: еще не закончив говорить, он перешел к активным действиям. А именно — вдавил рычаг переключения скоростей в пол и плавно потянул на себя, включая маневровые двигатели, расположенные на носу корабля. Дальнобойщик начал двигаться задним ходом, отходя от невидимого препятствия на расстояние, достаточное для смены курса.

… Несколько часов спустя капитан Парсинг стоял на поверхности корабля, немного напоминающий средневекового рыцаря в своем скафандре, с зажатым в руке раструбом лазерного излучателя, и готов был заплакать от бессилия, чего средневековый рыцарь уж никак бы себе не позволил.

Трижды Дальнобойщик менял направление полета, пытаясь покинуть пределы родной Солнечной системы. И трижды он натыкался на все то же невидимое препятствие. Нет, родная система, похоже, была совершенно не намерена расставаться со своими сыновьями.

В бессильной ярости Парсинг ударил кулаком по прозрачной стене, ставшей непреодолимым барьером на пути к мечте всей его жизни — к звездам. Перчатка скафандра отчасти самортизировала удар, но все равно резкая боль до локтя пронзила руку капитана. Стена же на удар никак не прореагировала; даже лазерный излучатель не наносил ей никакого видимого ущерба. Невидимого, впрочем, тоже.

Как же все-таки обидно, думал Парсинг, потратить уйму денег и времени на строительство корабля, преодолеть на нем огромное расстояние — и все только для того, чтобы осознать, что Вселенная — это просто круглая, замкнутая пещера. Пусть очень большая, но все-таки ограниченная. А звезды — это только яркие пятна, в беспорядке разбросанные по черной поверхности ее стен.

«Ну вот и все, — грустно думал Парсинг. — Похоже, мне все-таки придется…»

4.

— Да, да, — продолжал Гарден-о-о-з. — Как это не прискорбно, но человечество обречено. И, чтобы быть до конца честным, признаюсь, что часть вины за скорую гибель человечества лежит и на мне. Но таковы уж законы жанра!

Лучик волнений промелькнул по залу. У этой жертвы коллапса, что стоит прямо передо мной, даже протуберанцы в верхней полусфере зашевелились. Что, конечно, ни на фотончик не улучшило мне обзора.

— В течении многих тысяческрымзий люди с надеждой и восхищением смотрели в ночное небо, на нас…

Ну этого он, положим, мог бы и не говорить. Все равно, что сказать «плазма плазменная». Как же еще можно на нас смотреть, если не с восхищением? Правда, конечно, не на всех…

— …пытаясь разгадать тайну нашей удивительной красоты. И вот, наконец, они предпринимают дерзкую попытку отправиться навстречу своей мечте, то есть нам. Посмотрите сюда! — он ткнул указкой в направлении крошечной мерцающей точки, покинувшей поверхность заселенного людьми отщепенца и быстро приближающейся к нам. — Перед вами — первый космический корабль, предназначенный для межзвездных перелетов.

Светящаяся точка медленно увеличивается в размерах, постепенно приобретая очертания крошечного космического корабля. Нет, даже не крошечного, а… в самый раз! И если бы не противные красные карлики, без которых уже скоро нельзя будет и шагу ступить, я бы предположил, что он направляется прямо ко мне!