Давид Шраер-Петров - В Камышах Страница 3

Архитектор настаивал. Он зависал над еe коленками, животом, проваливался в неe: "Узнай последнюю лепнину у него. И уедем. А там разбежимся. Мы с тобой в Нью-Йорк. Рогуля в Гонолулу. Хозяева в Швейцарию." Слава Богу я находился в фантеллизме и не поддался. Как стекло кислоте. Не поддался. Но я выходил. Скалапендра знала, что я выхожу. Стремлюсь к ней. И нанесла удар. Архитектора похоронили на городском кладбище. Посмертно увенчали. Назвали улицу. Среди Хозяев поднялся вой, взрыв негодования, потом смятение и страх. Решено было Скалапендру выслать из Замка. Я потащился за ней.

И теперь я узнаю про опасность, нависшую над Камышами. Над нашей компаньицей. Над последним островком. В конце концов - над Скалапендрой. Кем она станет без Камышей? Я понимаю, что наше сближение связано с этим страхом. Ну и что из того- Любовь. Всякое сближение связано. Связь это и есть сближение. Ночной сад. Яблоки и еe груди. И луна. И эта дьявольская сила фантеллизма во мне, которую я не использовал с тех пор, как пошeл за Ля. В изгнание. Хотя мог. И это поднималось во мне. Случалось в самых крайних ситуациях. Мальчику ноги отрезало. Дождь с радиоактивным стронцием. Какие-то вязкие унылые строки важного пляжника. Я фантеллировал. Спас. Спас. Спас.

Среди наших на пятачке между сточной канавкой и заливчиком, где размножаются пиявки и инфузории, царило уныние. "Лиловый прав. В городе полно слухов об уничтожении Камышей," вымолвил Смычок. Впервые не раскрыл футляра. "Гробик с младенчиком, деточка спит," ласкался к нему Лиловый. "Друзья, нас предали, мы в жопе," коротко, но правдиво хрустанул Челюсть. В цвет Лиловому туча поплевала в наш пятачок. Скалапендра лежала неподвижно, запелeнутая в кусок брезента. Если бы она не сказала: "Что ты молчишь, Гуль?" Если бы промолчала. Но ведь для того и ночные яблоки, которые мы вкушали. Впервые за долгие годы. Всe неспроста. По их представлениям. Но я живу среди них. И заключeн в Великое Пространство. "Вы куда, Деточка? Ещe рогульками не торгуют," проводил меня Лиловый. Остальные молчали. Ля Пэн лежала неподвижно.

Я вернулся в Замок. Хозяева ждали меня. Иначе, откуда бы лежать пропуску. У них не было дара фантеллизма. Они ориентировались. Что и почeм. Архитектор не закончил самую малость. И слава Богу! Тогда бы - конец Камышам. Замок-Корабль уничтожил бы их, двигаясь к Океану. Скалапендра знала. И ужалила. Но теперь мне ничего не помешает. Корабль перелетит над Камышами. Вместе с Хозяевами. И со мной. Гонолулу так Гонолулу! Зато Камыши останутся шуршать и слушать Смычка. И Лиловый - сыпать песочек. И Челюсть ловить мгновение, когда Пэн поменяет позу. Пляжники ничего не заметят. Корабль выпорхнет из Замка, как птенец. Пляжникам хватит и скорлупки. Для порядка. И ещe - легенды о Чернохвостке, которую ужалила когда-то моя возлюбленная.