Уильям Тенн - Ирвинга Боммера любят все Страница 3

Ирвинг сунул нож под подушку и накрыл ее одеялом. Затем, завинтив колпачок на бутылочке, направился к двери, посасывая порезанный палец и обливаясь потом.

— Секундочку, — взмолился он заплетающимся от страха языком.

— И еще замок, — принялась размышлять вслух миссис Нэгенбек. — Хороший замок нынче стоит четыре, пять, а то и шесть долларов. А сколько возьмет плотник за его установку? Если мне придется сломать дверь, если придется испортить собственную…

Ее голос стал тише, превратившись в странное бормотание. Отпирая замок, Ирвинг дважды услышал звук, напоминающий шипение выпускающего пар локомотива.

За распахнутой дверью он увидел домохозяйку в лавандовом халате. Ее брови были сведены, а тонкие ноздри подрагивали.

Салями! С ее опытом она, вполне вероятно, сумеет по одному запаху отыскать под подушкой украденную колбасу.

— Какой странный… — неуверенно начала миссис Нэгенбек, с явным сожалением изгоняя враждебность с лица. — Какой странный запах! Такой необычный… такой удивительный, такой… О, мистер Боммер, бедный мальчик, вы ранены?

Он покачал головой, изумленный совершенно несвойственным ей выражением лица — не гнев, но нечто определенно опасное. Ирвинг отступил в комнату. Домохозяйка последовала за ним, ее голос экспериментировал со звуками и остановился на варианте, весьма смахивающем на воркование.

— Дайте-ка мне взглянуть на эти пальчики, на царапину, на порез, на эту рану, — робко попросила она, выдирая левую руку Боммера изо рта с такой силой, что у бедняги зашатались пять зубов. — О-о-о-о, болит? У вас есть антисептик — йод, перекись или меркурохром? А ляписный карандаш? А марлевые бинты?

Ошеломленный поразительной сменой ее настроения, Ирвинг указал носом на аптечку.

Забинтовывая рану, она продолжала издавать странные и тревожные звуки, напоминающие мурлыканье саблезубого тигра. Время от времени, когда ее глаза встречались с глазами Боммера, она улыбалась и быстро вздыхала. Но когда, подняв его руку для завершающего осмотра, хозяйка, страстно застонав, поцеловала его ладонь, Боммер по-настоящему испугался.

Он побрел к двери, ведя за собой миссис Нэгенбек, которая так и не выпустила его драгоценную руку.

— Огромное спасибо, — пробормотал он. — Но уже поздно. Мне пора ложиться.

Миссис Нэгенбек выпустила его руку.

— Вы хотите, чтобы я ушла, — с упреком произнесла она.

Увидев его кивок, она сглотнула, храбро улыбнулась и бочком протиснулась в дверь, едва не оторвав ему пуговицы на пиджаке.

— Не работайте слишком много, — с грустью попросила она, когда Боммер закрывал дверь. — Таким, как вы, нельзя изматывать себя до смерти на работе. Спокойной ночи, мистер Боммер.

Яркий пурпур бутылочки подмигнул ему с кровати. Приворотное зелье! Ведь он вылил каплю на ладонь, а порезавшись, невольно сжал пальцы в кулак. Цыганка говорила, что капля крови, смешанная с каплей зелья, делает эту каплю его собственной, личной. Очевидно, так и произошло: миссис Нэгенбек воспламенилась. Он содрогнулся. Миссис Нэгенбек. Ничего себе любовное зелье…

Но то, что подействовало на домохозяйку, несомненно, подействует и на других, более молодых и привлекательных женщин. Например, на девушку с томными глазами в отделе столовых приборов или на дерзкую кокетку в отделе салатниц и кастрюль.

Стук в дверь:

— Это всего лишь я, Хильда Нэгенбек. Послушайте, мистер Боммер, я тут подумала — салями и хлеб трудно есть всухомятку. К тому же от них вам наверняка пить захочется. Вот я и принесла вам две банки пива.

Открыв дверь и взяв пиво, Боммер улыбнулся. Время уже поработало над миссис Нэгенбек. То, что еще несколько минут назад было в ее глазах лишь бутонами, теперь пышно расцвело. Ее душа попрала сковывающие узы и помахивала ему рукой.

— Спасибо, миссис Нэгенбек. А теперь идите спать. Идите, идите.

Она быстро и покорно кивнула и побрела прочь, через каждый шаг томно поглядывая на него.

Гордо расправив плечи, Ирвинг Боммер вскрыл банку пива. Конечно, миссис Нэгенбек не бог весть что, но она подсказывала ему дорогу к более интересному будущему.

Теперь он стал привлекательным — для любой женщины с чувствительным носом.

Жаль только, что зелья так немного, уж больно мала бутылочка. Кто знает, долго ли продлится эффект? А ему еще столь многое предстоит проверить и испытать!

Приканчивая вторую банку пива и намного более довольный собой, он внезапно натолкнулся на решение. Превосходное! И такое простое.

Первым делом Ирвинг вылил содержимое бутылочки в пустую пивную банку. Затем, сорвав бинт, сунул раненый палец в треугольное отверстие и соскреб подсохшую на ране корочку о голый металл. Через несколько секунд в банку потекла кровь. Когда струйка начинала иссякать, он вновь теребил ранку.

Решив, что смеси набралось достаточно, он потряс банку, забинтовал онемевший палец и вылил смесь в большой флакон с лосьоном после бритья, купленный неделю назад. Флакон был снабжен распылителем.

— А теперь, — заявил он, швырнув хлеб и нож на бюро, выключив свет, забравшись в постель и откусив кусок салями, — теперь остерегайтесь Ирвинга Боммера!

Он забыл завести будильник и проснулся лишь от шума, который издавал за стеной умывающийся сосед.

— Двадцать минут, чтобы одеться и добраться до работы, — пробормотал он, отбрасывая одеяло и бросаясь к раковине. — И никакого завтрака!

Но внизу миссис Нэгенбек встретила его широкой улыбкой и полным подносом и настояла, несмотря на его протесты, чтобы он «съел хоть кусочек».

Отчаянно забрасывая вилкой яичницу из суповой тарелки в рот, он столь же отчаянно дергал головой, избегая губ миссис Нэгенбек, украдкой пытавшейся его поцеловать, напоминая при этом человека-мишень, увертывающегося от бейсбольного мяча, а сам гадал, что же произошло с его властной хозяйкой со времени их последней встречи.

Со времени их последней встречи…

Воспользовавшись передышкой, когда миссис Нэгенбек вышла за баночкой икры («чтобы вы намазали ее на хлеб, когда будете пить кофе»), он опрометью помчался в свою комнату.

Ирвинг сорвал с себя галстук и рубашку, а затем, немного подумав, и майку. Потом направил на себя форсунку распылителя, сдавил резиновую грушу и опрыскал лицо, волосы, уши, шею, спину, руки и живот. Он даже сунул головку распылителя за пояс брюк и сделал им полный оборот вокруг талии. Когда мускулы рук стало сводить от непривычного напряжения, он наконец успокоился и начал одеваться. От запаха его едва не стошнило, и все же он ощущал поразительную беззаботность.

Прежде чем выйти из комнаты, он встряхнул флакон. Полон почти на девять десятых. Что ж, пока флакон не опустеет, Боммер со многими и за многое рассчитается!