Добро пожаловать на Марс! - Ричард Уилсон Страница 30

Гарт Маршалл».

Возможно, это было началом чуда — или концом двух жизней, а то даже и трех. Как обычно, время покажет.

«Вечная мерзлота» была и в сознании Дольфа, хотя совершенно в ином направлении. Когда рухнули его надежды уйти из кратера вверх, его мысли повернулись в противоположном направлении — вниз.

Фактически, он решил вырыть для себя и Наннет водяную шахту.

С самого начала он был почти уверен, что такой проект выполним, была лишь одно серьезная оговорка: как глубоко придется копать, пока будет возможно удерживать песок? В конце концов, на Марсе было больше воды, чем считалось по самым оптимистическим научным оценкам. Вода не только покрывала тысячи квадратных миль на каждом марсианском полюсе инеем (а может, даже и снегом), но и в достаточном количестве находилась в пузырьках лишайника. Он попытался вычислить ее количество, и у него вышло невероятное число в миллионы галлонов.

Было ясно, что такое количество воды не могло находиться на поверхности планеты. С одной стороны, от нее время от время отражались бы солнечные лучи, и это не могли не заметить астрономы во всех столетиях, начиная со Скиапарелли, но никто подобного не наблюдал. С другой стороны, лед в разреженном воздухе переходил бы из твердого состояния сразу в водяной пар, без промежуточного таяния. Тогда большая часть его скапливалась бы ледяными кристаллами в верхних слоях атмосферы, а остальное выпадало зимой в виде инея на полюсах.

Вывод был неизбежен: под землей должен быть лед в значительном количестве не только в виде слоя «вечной мерзлоты», но и целыми геологическими пластами, образующими своего рода «аквасферу» толщиной в сотни футов.

Они нашли воду после того, как копали целую неделю. Она оказалась чуть глубже пятнадцати футов под поверхностью кратера — который теперь уж точно можно было называть оазисом, поскольку «аквасфера» была бы совершенно недоступна из пустыни наверху без сложных буровых установок.

Они оградили шахту, укрепили и накрыли сверху несколькими листами картона, оставшегося после строительства навеса, а щели заполнили самодельной бумагой из лишайника. В результате, все оказалось достаточно прочным, чтобы не дать шахте заполниться песком, хотя его приходилось регулярно убирать со дна. Они занимались ею поочередно, вырезая и поднимая наверх ледяные бруски. Новый источник воды уменьшил нагрузку на пресс, который теперь использовался лишь для получения «эликсира жизни» из лишайника.

Также оказалось, что стало значительно проще охотиться на скорпионоподобных существ (которые не имели ничего общего с омарами, но были приятны на вкус и безусловно питательны). Этих животных, оказывается, привлекал лед в качестве источника воды, и каждое утро они находили возле брусков два-три «скорпиона», полузарывшихся в песок.

Но вскоре оказалось, что колодец привлек и других обитателей, что приветствовалось гораздо меньше. Первым это увидела Наннет и вернулась без льда, с широко раскрытыми над маской глазами. Ни слова не говоря, она жестами позвала Дольфа, и выражение ее лица говорило само за себя. С замирающим сердцем, Дольф поспешил за ней.

Ловушка из ледяных брусков, которую они построили для уродливых членистоногих, была сломана и пуста. А вокруг нее на песке остались с полдюжины широких следов размером с коробку из-под торта. Большинство этих следов было полузанесено песком, но один остался ясный и отчетливый.

След тяжелой пятипалой лапы.

13. Кошачий след

Этот неподвижный, пугающий, непонятный иероглиф в марсианской пыли направил мысли Дольфа на тему, которую он более-менее успешно пытался игнорировать в течение последних месяцев — для чего на хвосте местных членистоногих находится жало? Если от какого-то органа не зависит выживаемость особи, то эволюция начинает работать против него, и в итоге остается — если остается вообще, — от этого органа лишь рудиментарный остаток. Изменение строения вместе с потерей ненужной функции — один из самых постоянных результатов развития.

— Таким образом, из этого следует, — мрачно сказал Дольф, — что на Марсе есть, по меньшей мере, одно животное крупнее этих «скорпионов» и охотится на них. Ну, а как мы теперь знаем, сами «скорпионы» не охотятся ни на кого крупнее клещей из лишайника. И вот теперь мы получили ответ. Давно уже нужно было готовиться к нему.

— Как готовиться? — спросила Наннет, глядя из иллюминатора в обманчиво мирный полдень, — У нас нет деревьев, чтобы сделать изгородь, или воды для рва.

— Не знаю, как, — буркнул Дольф, — Можно было бы сделать электрическую изгородь, но большую часть провода я израсходовал на антенну для глушителя.

— Я бы не положилась ни на что, через что можно перепрыгнуть, — сказала Наннет, — как думаешь, он большой?

— Ну, уж точно крупнее «скорпионов». Если бы это было на Земле, я бы мог судить о его размерах по следам, но здесь земные пропорции могут быть неприменимы. Кроме того, это обитатель пустыни. Само оно может быть маленьким, но с широкими ступнями, чтобы не увязать в песке. Если судить о кролике по следам, то можно было бы решить, что он величиной с собаку.

— Лучше уж я стану думать, что он размером с маленького слона, — заявила Наннет. — Тогда для меня не станет неожиданностью, если он окажется размером, ну, скажем, с носорога. Ну, и что мы станем делать теперь?

— Заманим его в ловушку, — ответил Дольф.

— Дольф Хэртель, я так и знала, черт побери, что рано или поздно ты зайдешь слишком далеко. А когда ты его поймаешь, то держать собираешься, наверное, в навесе!

— Ну, он и так уже пробрался на наш задний двор, — с кривой усмешкой ответил Дольф, — Мы накормили и напоили его, так что, наверное, он будет теперь постоянно возвращаться сюда. Нам только осталось дать ему имя. Что ты скажешь насчет Бертрама или Пивакера?

— Ты невозможен, — в сотый раз повторила Наннет, — Ладно, сдаюсь. Зачем же мы хотим заманить его в ловушку, а, Могучий Охотник?

— Ну, для начала, чтобы поглядеть, как он выглядит. Хотя… мы же все равно собирались наблюдать за шахтой. Я думаю, что вести наблюдения нужно рано утром, потому что он вроде бы приходит на рассвете. Я только хочу увидеть эту тварь. А затем, если получится, поговорить с ним.

— Поговорить с ним?! Но… Дольф, ты что, думаешь, что это марсианин? Я имею в виду, что у меня и мысли не было…

— Я знаю, что ты имеешь в виду, — отрезал он, — Сначала я тоже думал, что это просто животное. В конце концов, люди, которые могут собрать радио, не занимаются ограблением ловушек. А мне не нравится, что где-то здесь бродит опасное животное, а у меня нет никакого способа заставить