Джордж Мартин - Рука мертвеца Страница 30

– Я утверждаю, – повторил джокер глубоким холодным голосом, – это не Хризалис. – И он указал на гроб затянутой в перчатку рукой.

От его слов что-то внутри Джэя запрыгало. Если в гробу не Хризалис, если он почему-то ошибся, когда обнаружил тело, значит, она, может быть, где-то живая, а голос в телефоне…

– Я не спрашивал вашего мнения, – сказал Джори, его акцент усилился под действием момента. – Сэр, вы вызываете беспокойство, я был бы вам признателен, если бы вы ушли.

– Не согласен, – ответил человек в черном плаще. – Я пришел, чтобы в последний раз увидеть Хризалис, чтобы сказать ей последнее прости. И что я вижу? В гробу – какая-то мечта натурала, а собравшимся запрещают произнести ее имя.

– Ее звали Дебра-Йо, и она была мне дочерью! – На шее у Джори запульсировала вена.

– Ее звали, – холодно ответил джокер, – Хризалис.

К нему подошел отец Сквид.

– Чарльз, он из Оклахомы, он не все знает. Следует уважать его скорбь.

– Так пусть он уважает нашу.

– Он не хочет никого оскорбить, – сказал священник. – Это не делает фарс менее оскорбительным. – Глаза джокера, глубоко сидящие на череповидном лице, не отрывались от Джори.

К ним нервно устремился Вальдо Косгроув.

– Господа, господа, не ссорьтесь, пожалуйста. Не время и не место, так ведь? Наша горячо любимая Хризалис, ох, ах, Дебра-Йо то есть, ну, конечно, не хотела бы…

– А вот я бы хотел, – вдруг сказал Джори, – чтобы вы вышвырнули этого мерзкого сукина сына, Косгроув. Вы слышите? Либо вы обеспечите здесь то, что положено по закону, либо я, но эта жопа окажется на улице.

Вальдо беспомощно оглядывал залу, пытаясь понять, как положить конец смятению. Джэй даже пожалел его. Наконец директор похоронного заведения повернулся к джокеру и произнес:

– Чарльз, прошу тебя, в таких вопросах принято считаться с мнением семьи.

– Правильно, – сказал Чарльз. Он обвел рукой собравшихся в зале джокеров. – И ее семья – это мы. Не он. Он даже не знает, как ее звали. – Он повернулся спиной к Джори и направился к сидящему на стуле Космо. Космо поднял взгляд и поправил очки в круглой проволочной оправе. На тыльной стороне ладони рос грибок, как и на нижней стороне подбородка. Он ничего не говорил.

– Я хочу ее видеть, Космо, – сказал ему Чарльз. – Покажи мне ее. Покажи мне ее такой, какой она была на самом деле.

– Нет! – выкрикнул Джори. – Запрещаю! – Он устремился вперед, уставив палец на Космо. – Слышишь меня, парень?

Космо посмотрел на него, ничего не сказал, взглянул на Чарльза.

Кто-то ахнул. Все взгляды обратились к гробу.

Краска стала сходить с нежной кожи Дебры-Йо.

– Черт бы вас побрал! – выругал Космо Джори. Он повернулся в сторону Вальдо. – Вы еще здесь! Вызывайте полицию! Немедленно!

Подбородок Вальдо затрясся, губы его бесшумно шевелились.

– Ну так я сам это сделаю, – сказал Джори. Он направился к телефону.

Раздался звук, который производит стопка ломающихся деревянных брусьев пять на десять. Все замерло. Джори поднимал взгляд выше и выше. Пока не уперся им в красные глаза, уставившиеся из-под огромного надбровья. С девятифутовой высоты на Джори взирал Тролль, который, еще раз хрустнув костяшками пальцев, сложил их затем в кулак размером с деревенский окорок.

– Не думаю, что это хорошая мысль, – сказал он голосом, исходившим, казалось, со дна глубочайшей шахты.

По зале прошел ропот одобрения со стороны прощающихся. С ее кожи сошли все краски, и теперь стали выступать кровеносные сосуды, тенями обозначились очертания костей и внутренних органов.

Джори обернулся к гробу и со стуком захлопнул его крышку.

– Убирайтесь отсюда! – завопил он, не в состоянии подобрать слов от волнения. – Все вон! – С отвращением он оглядел лица джокеров. – Эх, вы, – сказал он. – Вы все заодно, не так ли. Проклинаю вас. Ведь это из-за вас она… вы, тухлые…

Джэй вынул из кармана руку и указал на него. Джори исчез. Когда провожающие осознали, что произошло, напряжение мигом исчезло из залы. Отец Сквид покачал головой, отростки на лице раскачивались в такт движениям.

– Куда ты его отправил, сын мой? – спросил он.

– К Благородным тузам, – ответил Джэй. – Хорошая еда, немного выпивки – может, ему станет лучше. А не то дело приняло чертовски дрянной оборот.

Джокер по имени Чарльз подошел к гробу и открыл крышку. Теперь там была Хризалис. Кожа как тончайшее стекло, идеально прозрачна, под ней призрачно-бледное переплетение мышц и сухожилий, еще ниже кости и органы и сине-красная паутина кровеносных сосудов.

Тоже иллюзия, как и перед тем, но это то, что они хотели бы видеть. Это Хризалис, какой она была при жизни. Последние затаенные сомнения оставили Джэя, когда он смотрел на это тело, а вместе с ними и все потаенные надежды. Хризалис мертва; голос в телефоне кто-то подделал.

Чарльз долго разглядывал ее, затем, удовлетворенный, отвернулся. Он похлопал Космо по плечу, перед тем как удалиться. Горячая мама упала на колени, размахивая дымящимися руками, и вновь заплакала. Остальные в молчаливом благоговении сгрудились вокруг гроба. Чудо-Юдо стоял в углу и смотрел.

Джэй настиг череполикого джокера, когда тот выходил из залы.

– Вы Чарльз Даттон, как я полагаю.

Смерть обернулась и глянула ему в глаза.

– Да.

– Джэй Экройд, – сказал он, протягивая руку. – Хотел бы задать вам несколько вопросов.

10.00 вечера

– Боюсь, не слишком много смогу вам сообщить, г-н Экройд, – сказал Чарльз Даттон. По Бовери навстречу им дул горячий июльский ветер, отбрасывающий назад поля длинного черного плаща джокера. – Хризалис и я были партнерами по бизнесу, но не стану утверждать, что я ее хорошо знал. Она была привязана к своим маленьким тайнам.

– Кое-что все же знаете, ведь вы – одна из них, – сказал Джэй. – Как так случилось, что никто не знал о существовании у Хризалис партнера? – Ему приходилось идти быстро, чтобы поспевать за длинноногим джокером.

Они дошли до «клуба хаос», где Даттон вежливо махнул привратнику.

– Свет рампы – для Хризалис, я же его предпочитал избегать, – сказал он. – Сегодняшний вечер скорее исключение.

– Хотел тихо отдать последнюю дань, но когда увидел, что наделал благонамеренный дурак, не смог сдержать чувств.

– Джори был ее отцом, – сказал Джэй.

– Возлюбленным ее отцом, – сказал Даттон, – который заключил на годы ее пленницей в собственном доме из-за того, что глубоко стыдился ее вида. Я, понимаете, немного знаком с ее прошлым. Она про него говорить не любила, но когда впервые приехала в Джокертаун, ей понадобилась моя помощь, чтобы открыть «Хрустальный дворец», и я настоял на том, что мне следует больше знать о партнере по бизнесу.