Джефф Райман - Детский сад Страница 30

— Чего-то я, того, — сказала Ролфа из-за двери необычайно мягким голосом, — дверь не могу открыть.

«Пьяная», — решила Милена.

— Да ты ручку поверни, — подсказала она.

Ролфа с той стороны опять толкнулась в дверь.

— Да вот не могу никак!

«Ну вот, опять пошло-поехало», — подумала Милена. Прежнее ломание комедии. Она подошла к двери, но открыть не смогла: ручка не поддавалась.

— Ну давай же, открывай! — потребовала Ролфа, видимо теряя терпение.

— Да ты ж ручку кверху тянешь, Ролфа! Опусти ее книзу, ну, — произнесла Милена нарочито медленно и разборчиво.

— Как же я открою дверь, если я ручку отпущу? — удивилась та.

Дверь снова содрогнулась, на этот раз не на шутку.

— Все, ее заклинило! Ну ничего, я ее сейчас вышибу!

— Ролфа, Ролфа, милая, успокойся. Просто опусти ручку книзу, и все.

— Ой, — послышалось с той стороны. — А она у меня, того, отломилась.

Наступила тишина.

— Ролфа? — окликнула Милена. Дверная ручка с ее стороны сиротливо обвисла. Тогда Милена толкнула дверь и застала Ролфу присевшей на корточки, с веселым ужасом в глазах.

А за ней стояла ее сестра Зои.

«Хотя капиталист и рабочий противостоят друг другу на рынке…»

— Ох, Ролфа, — сказала Зои, глядя на ее бритые руки и лицо. Потом она печально посмотрела на Милену.

«…только покупатель с деньгами с одной стороны и продавец — товар — с другой…»

«Хэзер, заткнись!»

— Желаете зайти? — спросила Милена, посторонившись.

Зои пролезла в дверной проем как сквозь препятствие и остановилась в растерянности, оглядывая тесную каморку.

Следом вошла Ролфа, помахивая в руке бутылкой виски. Две Гэ-Эмки заполнили тесноватое пространство, словно два шара-аэростата. Зои огляделась в поисках стула; стула не было.

— А ты знаешь, — романтично пропела Ролфа, горлышком бутылки указывая на окно и за него, — там везде люди. Повсюду. Настоящее скопище людей. Как жемчужины в ожерелье.

— А ты знаешь, как поступила бы Семья, попадись ты ей здесь в таком виде? — сердитым тоном осведомилась Зои. — Тебе бы сразу на морду маску с хлороформом, в ящик и на Юг! — Она отвернулась, сердитым жестом скрестив руки на животе.

— А если ниточка рвется, — флегматично продолжала Ролфа, — жемчужины все рассыпаются по лестнице. — Она съехала по стенке на пол. — Черт бы их побрал, эти самые жемчужины.

— Она первый раз так… напилась, — сказала Милена.

— Мы сами удивлялись, как это тебе удается ее сдерживать, — призналась Зои.

«Зои из них единственная, с кем можно открыто разговаривать», — припомнила Милена.

— Зои, может, чего-нибудь выпьешь? Чаю, например? Больше у нас, пожалуй, ничего и нет.

Та в ответ покачала головой и повернулась к Милене.

— И как вы тут только умудряетесь жить? — подивилась она.

Это был прямой и не очень приятный вопрос.

— Смиряем амбиции, — ответила ей Милена. Это был честный ответ.

«…обе стороны постоянно, из раза в раз, появляются на рынке, играя все те же противоположные роли…»

Зои еще раз оглядела убогую каморку и пожала даже не плечами, а бровями. На ней была белая тога, а на голове все та же экзотичная прическа.

— Я хотела просить тебя вернуться домой, Ролфа, но в таком виде ты, безусловно, этого сделать не можешь. Ты в самом деле так нас ненавидишь?

— Ага, — кивнула Ролфа с улыбкой до ушей, — оаааа, — и прикрыла себе рот.

— Семья еще ничего не знает, папа никому ничего не сказал. Нам удалось уговорить его отозвать Нюхача. Впрочем, от него все равно особо проку не было, он весь извелся от любви к какой-то женщине по имени Хэзер.

— Небось он влетел вам в копеечку, — заметила Ролфа, прикладываясь к бутылке.

— Мы с Энджи хотели дать тебе время!

— Это было не очень экономно.

— Если б ты вернулась сама, папа был бы настроен более милостиво. Он уже почти махнул на тебя рукой, Ролфа. — Между ними повисла нелегкая тишина. Лицо у Зои как-то осунулось, даже, пожалуй, обвисло, и кожа проступала так, будто мех на нем рос клочками. — И даже я.

«Это хорошо», — мелькнуло у Милены совершенно безотчетно. Кажется, что-то наклевывается…

«…с течением времени каждый принимает все те роли в сфере товарообмена…»

— Зои, — обратилась Милена. — А если бы что-то продвинулось с музыкой Ролфы, это бы как-то повлияло на ситуацию?

Та угрюмо созерцала свои белые сандалии на плитках линолеума.

— По мне, пусть хоть что-нибудь изменится, и то хорошо, — сказала она.

— Причем сделать это так, чтобы никто не знал, что это Ролфа, что это Гэ-Эмы, никто, даже Семья, это бы как-то повлияло?

Зои глядела в пол не отвечая.

— Послушай, я не знаю, на каких устоях основана Семья. Но я знаю, что Ролфа вызывает у вашего отца серьезное беспокойство.

Глаза у Зои предостерегающе сузились.

— Тю, — подала голос Ролфа. — Трефовый валет. А метит в пиковые короли.

Зои мотнула головой так резко, что на шее сквозь мех обозначились жилы.

— Он хочет быть признанным своими сородичами, а ему препятствуют!

Пора было вмешаться.

— Если… Если бы из ее занятий музыкой что-нибудь получилось и если б устроить так, чтобы ничего не прознала Семья… — Милена протяжно вздохнула, сознавая всю сложность и деликатность того, что ей предстояло сказать, — этого было бы достаточно?

— Достаточно для чего?

— Ну… Ну, скажем, вы просто говорите Семье, что Ролфа исчезла. Причем куда именно или почему, вам неизвестно — в конце концов, она всегда была со странностями, и вот ушла, куда-то запропастилась. Так что это никак не коснется репутации Семьи перед Консенсусом. Не коснется даже… э-э, как бы это назвать… генетического отклонения обратно к норме, что ли. Их же только это волнует.

— А ты редкостная стерва, правда? — ответила Зои.

— Послушай, даже если Ролфа будет при вас, отцу от этого не легче. Если она у него уже сейчас как бельмо на глазу, то так будет и дальше. Изо всех вас о Ролфе с теплотой думаешь только ты. А ей сейчас нужно именно это.

В Зои, похоже, что-то смягчилось.

— Не так легко, мисс Шибуш, видеть, как на глазах у тебя ускользает твоя сестра, — сказала она негромко. — Особенно когда задумываешься: а с чего это вдруг кое-кто ее так подталкивает?

— Не надо, чтобы ускользала! Просто дайте ей время.

— Ты имеешь в виду, дать время тебе.

— Дать время ее музыке. Музыка того стоит.

— И сколько? — резко спросила Зои.

Милена ощутила в груди льдистое покалывание.