Ирина Белояр - Уайтбол Страница 30

— Кэп, ты меня идиотом считаешь? — устало откликнулся Осипенко. — Им все объяснили. Такие новости не осмысливаются мгновенно.

— Володя, нам все-таки повезло. Не знаю, насколько, но повезло. Если бы мы встретили каких-нибудь кровожадных монстров, которых в кино кажут, здесь давно уже была бы гекатомба[7].

— Чего ты накручиваешь себя и меня? Подождем до завтра. Не будет ответа — в ближайшие дни проведем разведку на полюсе, как и собирались.

— Да без толку это, — раздраженно ответил капитан.

— Почему?

— Я только что от Войчека. Хочешь — сам к нему сходи. Наши соседи — серьезная публика, бегство на полюс не спасет. В лучшем случае получим отсрочку.

— И то хлеб.

— Геологи еще не вопят?

— Господь с тобой. Все прониклись и сидят тихо, как мыши.

— Ладно. Ждем до завтра.

До завтра руководящие указания так и не поступили, по объективным причинам: не состоялась связь.

Когда наша стоянка откочевала в ночь, Володя отправился к капитану:

— Ну как, засылаем «Стрижа» на полюс?

— Нет. «Стриж» будет нужен тут. Патрулировать район вокруг здешних разработок.

— Что ты задумал?

— Купол ставим.

— Здесь? Ты бредишь.

— Ничуть. Не вижу смысла тратить ресурсы без малейшей пользы.

— Полевики не пойдут на это.

— Они сюда зачем приехали? Детский сад, ей-богу.

— Кэп, у тебя опять тяга к приключениям открылась?

— Володя, подскажи мне способ избежать приключений. Может, домой полетим?..

Неделя прошла спокойно. У подножия горного хребта смонтировали купол, начали строительство буровой вышки. В двадцати километрах на север от новой станции разместили цепь контрольных маячков. Любое движение с северной стороны теперь автоматически регистрировалось на корабле.

На орбиту подняли зонд для наблюдения за «муравейником».

Через сутки после выхода из немой зоны Центр, наконец, выдал исчерпывающие указания: «Запланированные работы продолжать. Действовать по ситуации. Контактов с чужой расой не допускать».

— А ты что рассчитывал услышать? — развеселился Христо, глядя на удрученного Осипенко. — Всем хочется и рыбку съесть, и в дамки влезть, не только нам с тобой.

— Ты можешь мне объяснить, зачем у нас спец по контактам в команде?

— Как — зачем? Инструкции хранить. Володя, я тебя умоляю. Для того чтобы заточить человека под какую-то функцию, нужно хотя бы предполагать, что за работу ему предстоит выполнить. Невозможно загодя спланировать действия в полной неизвестности. Это — самого себя за волосы из болота.

…Да уж. «Затачивать» людей под функции — болезнь нашего века. Тяжелая болезнь, сродни синдрому иммунодефицита. Вне функции человек не имеет шансов на выживание. Отлепился от стенки колонии — погиб…

Дыры в защите

Убойная получилась ночь — если можно так назвать несколько часов, когда мы, вместо того, чтобы спать, занимались черт знает чем…

— О! Мотыги — в стойло, сменщики идут.

Наконец-то. Рабочий день закончился — и хрен бы с ним. Никогда себе не прощу, что несколько лет назад подался работать в космос. Карьера карьерой, но — тоска зеленая. Вокруг одна тьма. Сейчас бы куда-нибудь на Каспий, на солнце погреться…

Вся группа делом занята, в маршруты ездит. Только меня шеф постоянно оставляет надзирать за монтажниками. От большой любви, надо думать — и ко мне, и к монтажникам… Так-то его одного хватило бы испортить ребятам жизнь.

Пять человек вошли из кромешного мрака в поле прожекторов.

— Что так долго? — поинтересовался Станкевич. — Обувь лакировали?

— Проблема с куполом, начальник. Крыша грозит потечь.

— Что значит — потечь?

— Повреждено антирадиационное покрытие. На стыках, в двух местах.

— Фон?

— Нет, до фона еще как до Луны. Пока только внешний слой. Но если так дальше пойдет…

— Давно это случилось?

— Полчаса назад. Первая дырка. Вторая — перед нашим выходом.

— Почему сразу не сообщили?

— Думали — в рабочем порядке. Гоги собрался на выход, тут как раз появилась вторая, между другими сегментами. Теперь он сидит у приборов и матерится. Ждет следующую дырку.

— Достойное занятие. Я иду домой. Игорь, передавай смену. Да! Если завтра опять обнаружу контейнеры с инструментом за прожекторами — сообщу на корабль. Пусть мне пришлют профессионалов. А не халтурщиков.

— Да куда они денутся, эти контейнеры? Циклопы, что ли, растащат?..

Иногда мне жаль Станкевича. С таким вот педантизмом, доходящим до абсурда, наверно, очень трудно жить. Одни разгвоздяи кругом, повеситься можно… На самом деле, ребята специально оставляют ящики в сторонке, чтобы под ногами не мешались. Перетаскивать все это хозяйство под прожекторы в конце работы — издевательство. Достаточно того, что приходится убирать лишнее с площадки после визитов Станкевича… Хоть бы заболел.

Михаэль включил налобник и отправился к дому. Ну, и мы, соответственно.

— Что с куполом? — спросил шеф, добравшись до жилого отсека.

— Звездец, — сообщил инженер. — Смотри, там сейчас Рыжий бродит, я его отправил на самый первый шов. Сделал. За это время еще три повреждения. Обрати внимание: вот здесь он сейчас работает. Вторая дырка. Подохло два слоя. То есть, пока первую латал…

— Отчего такое может быть?

Георгий пожал плечами:

— Херово смонтировали.

— А ты куда смотрел?

— Сколько у меня глаз, по-твоему? — огрызнулся инженер.

— Ни одного, если действительно халтура по всему куполу.

— Типун тебе. Пока не по всему… Может, у тебя есть другая версия? Ты хоть знаешь, какой на этом заводе ОТК? И потом, наши шатры уже на Луне обкатывали.

— Другие условия. Температура, уровень радиации…

— Барабашки, гремлины, греблины… Вот бл…! Еще одна дырка.

Не знаю. Я, конечно, не спец, но здесь шеф прав, по-моему. На любой диапазон условий фиг рассчитаешь, это вам не суперпостройки всяких там одноглазых… Да хрен с ними, не мое собачье дело.

— Выдавай инструкции, пойдем ремонтировать, — сказал Станкевич. — Может, нужно смену отозвать? Решай сам.

— Там залатаете — здесь порвется… — пробубнил Гоги.

В этот момент люк входного шлюза открылся: вернулся Игорь и еще один припоздавший. Оба взбудораженные чем-то.

— Вы на внешние экраны смотрите?.. Посмотрите на западный.

Переводим взгляды на экран обзорной камеры — аж внутри похолодело. Там… муравейник. Миниатюрная копия недавнего живого вулкана — метров сто, наверно, а то и меньше. Точь-в-точь давешняя наша «гора», мать-мать-мать, если не считать размеров. Должно быть, Михаэлева сопка, или ее дубликат…