Николай Эдельман - Ночь в городе Страница 30

- Нет, отчего же, напротив, я - оптимист, потому что все-таки верю, что в конце концов что-нибудь у людей да получится. И будет Царствие Небесное на Земле.

- Вы так считаете?

- Сейчас я вам попробую изложить свое мировоззрение. Глядите - сейчас вроде бы мир гораздо цивилизованней, чем раньше - всеобщая борьба за права человека, развитая демократия, успехи медицины, культура и компьютеры. Но с другой стороны - две мировые войны, каких не знала история. А одна Хиросима чего стоит - и устроили её, заметьте, граждане самой передовой, самой демократической в мире страны. А Освенцим? Это откуда? А Пол Пот и Папа Док - как они выросли на нашей просвещенной почве? Пол Пот, равно как и небезызвестный император Бокасса, оба, кажется, в Сорбонне учились. Да наше столетие было самым кровавым за всю историю человечества! Прогресс, черт возьми. Эн-тэ-эр. Но вы не заметили, кстати, что прогресс этот приобретает какие-то уродливые, болезненные формы? Взять хотя бы чудовищные, просто пугающие темпы развития. Лет через двадцать, если так дальше пойдет, любая новинка будет устаревать через пять минут после изобретения. И вообще складывается впечатление, что люди строят на Земле эдакую гигантскую Машину, такой сверхкомпьютер, и рано или поздно окажутся бесполезными и ненужными живыми придатками к этому механизму. А все возрастающая и грозящая затопить нас лавина информации? Чем дальше мы идем, тем больше проблем возникает. Побороли чуму и оспу - появился СПИД. Покончили с холодной войной - стали поговаривать о возможной мировой войне по линии север-юг. И ведь в самом деле, прогресс прогрессом, но наверно две трети человечества как жили тысячу лет назад, так и сейчас живут, и не знают, что Земля круглая. Да в конце концов, что происходит с человечеством поднимается ли оно на сияющие вершины цивилизации или готово скатиться в бездонную пропасть войн и насилия? - Герц обнаружил, что орет во весь голос и стучит по столу пустым стаканом. Он помотал головой, чтобы прийти в себя. - Бр-р... Да, и у нас вот... Впрочем, пардон, об этом я уже говорил. Короче, везде плюсы и минусы! Думал я - думал, и решил, что нет у нас ни прогресса, ни регресса, что никуда мы не движемся, а стоим ровнехонько там, где нас Господь поставил в начале мироздания - в нуле, и сумма добра и зла равна нулю, хотя абсолютное количество того и другого со временем прибывает. Теперь посмотрим - а нельзя ли нам все-таки каким-нибудь способом избавиться от зла? Ну, во-первых, сразу видно, что зло без добра существовать не может, равно как и добро без зла. Они - два конца одной палки. Можно ли вообразить палку с одним концом? В каком-то смысле зло есть даже непременное дополнение к добру - потому что добро, бездействующее перед лицом зла, перерождается в него, более того, добро само утверждает себя через борьбу со злом, а значит, зло для того и создано, чтобы добро боролось с ним и существовало через эту борьбу!

"Лихо завернул" - подумал он.

- А мне, - сказал Реджинальд, - честно говоря, все эти разговоры о борьбе добра со злом кажутся неосновательными. Несерьезно, знаете, все это звучит. То ли потому что эта тема уже сильно затаскана...

- Да, я понимаю, - сказал Герц. - Более того, могу сам сказать, что от подобных разговоров очень сильно несет морализаторством - вот уж чего терпеть не могу! Но так или иначе, а я просто не нашел более удачных терминов. Не хотите принимать мою концепцию, я не настаиваю. Это мои сугубо личные идеи, мой собственный предмет веры - а я большой эгоист, надо вам сказать - до которого я дошел после многолетних размышлений, и к которому меня привела, в общем-то, вся моя жизнь, все, что я в ней наблюдал и испытал. И надо в точности повторить мой жизненный путь, чтобы думать так же, как я.

- Да, ну а как же с царствием небесным? - напомнил Реджинальд.

- И услышал я громкий голос с неба, говорящий: се, скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с нами; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их. И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже, ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло.

- Аминь, - Леонид подождал, пока Джери закончит цитату, и сказал:

- Ну-с, тут дело обстоит так. Если мы все-таки хотим уничтожить зло во что бы то ни стало, нам остается только проаннигилировать его с добром, и по-видимому, этот процесс и будет тем, что принято именовать Вторым Пришествием. Что там произойдет, я даже не представляю. Иоанну это однажды показали, но он, конечно, толком не сумел описать ничего из того, что увидел, и действительно - сможет ли человек из первого века от Рождества Христова составить адекватное описание, скажем, поездки на метро? Не зря же у Иоанна то и дело попадаются фразы типа "и видел я нечто, подобное тому-то и тому-то". Например, был у него пассаж про "как бы стеклянное море, смешанное с огнем". Как можно идентифицировать этот потрясающий образ? Короче говоря, предстоит что-то грандиозное, возможно, сопровождаемое полным исчезновением материи как носителя зла. Я считаю, что понятия добра и зла присущи только нашей, материальной жизни. В потустороннем мире, я полагаю, и без них обходятся. Короче, пришел я к выводу, что Страшного Суда все-таки не миновать, как бы мы ни надеялись на прогрессивное развитие человечества в этом мире - всякая там победа науки, всеобщая демократия, исчезновение физического труда и так далее. Не знаю, может быть, я легко поддаюсь внешним воздействиям и мое настроение меняется вместе с окружающей обстановкой, но сейчас, глядя, в какую пропасть мы катимся, я думаю, что никакого прогресса нет и не будет. Техника - это хорошо, но вся суть в том, как её использовать - если ею завладеют темные силы, все получится очень погано. Техника как бы усиливает тенденции, присущие тем, кто ею распоряжается. А тенденции неблагоприятные - наверно, в полном соответствии с моей теорией каждое новое завоевание разума будет сопровождаться новой вспышкой зла и насилия. А мы прожили сорок лет без войны и думаем, что так оно будет и дальше. Как же! То, что было - ничто по сравнению с тем, что будет! Все нам ещё предстоит - и мор, и глад. Все великие потрясения ещё впереди. Да и вообще, - Леонид понизил голос, как будто доверял собеседникам величайшую тайну, - я думаю, что Страшный Суд уже начался и идет.

- Как?! - воскликнул Реджинальд. - С какой стати!

- Да вот, пришло как-то в голову. Я же говорю, не следует понимать слова Иоанна буквально - он же то, что видел, описывал теми образами, которые были ему известны. Это как если кто-нибудь попытается говорить по-китайски, не зная звуков языка. Китаец такую речь вряд ли поймет. Например, возьмите вот это место - "И звезды небесные пали на землю, как смоковница, потрясаемая ветром, роняет незрелые смоквы свои". Что, здесь имеется в виду бомбардировка? Артобстрел? Страшный Суд, может быть, уже начался и идет, только никто этого не замечает. Все ждут его в каких-то сверхъестественных формах, а собственно, почему? И почему думают, что все это произойдет в один день? Это процесс долгий, только никто Апокалипсис не удосужился толком прочесть. Там же сказано: сначала был этот самый звездопад, потом, э-э, семь ангелов трубили в трубы, отчего проистекали всяческие бедствия, и было это все не сразу, потому что, скажем, некоей саранче дано было мучить людей пять месяцев. Там где-то в промежутке было то есть будет - наложение печатей на сто сорок четыре тысячи человек, а затем ожидаются еще, например, какие-то язычники, которые будут сорок два месяца, то есть три с половиной года, попирать Святый Город. Но произойдет переворот, и их сменят два Свидетеля Божии - по-видимому, крайне неприятные типы, потому что, после того, как они будут там пророчествовать около тысячи двухсот дней, их в результате очередного переворота прикончат, и народ будет этому весьма рад. Потом появится зверь с семью головами, которому будет дана власть тоже на три с половиной года.