Николай Науменко - Фантастика 2003. Выпуск 1 Страница 31

Впереди что-то мелькнуло. Что-то бледно-голубое, скорее даже белое. Смахивает на точку… вернее, на запятую. Очень вытянутую запятую.

Сомнений не оставалось — это Аркашин канал. То есть его зародыш. Эмбрион. Пока это еще не канал, а нечто вроде червяка. Извивается, пульсирует, меняет яркость.

Наверное, пока рано подключаться. Пускай подрастет.

…Рос он довольно быстро. Вот уже это не червячок, а струйка света… а вот уже не струйка, а мелкий ручеек… пока еще мелкий, в таком и ноги не замочишь… а вот теперь уже пришлось бы сушить обувь… Вот это уже не ручеек, а ручей. Тоньше остальных, но это дело наживное.

Я попробовала подключиться. Оказалась рядом (лететь незачем, здесь ведь и расстояний нет — надо просто захотеть). Потянулась к светящейся субстанции.

Отбросило! Не то что отбросило — отшвырнуло, точно ураганным ветром. Вот что имел в виду Босс, говоря, что сходу не получится. Ну что ж, переждем, пускай остынет…

Так… А это еще что? О таком не предупреждали!

Рядом с Аркашиным каналом появилась светящаяся точка — столь же мелкая и яркая, каким и он был совсем недавно. Белый, так сказать, карлик.

Но пришелец развивался куда быстрее Аркаши. Только что был точкой с тенденцией к запятой — и вот уже это быстрая, хотя и тонюсенькая, струйка. Ослепительно-белая, скорее даже розовая… как вчерашние молнии… Струйка, ручеек, ручей…

Наверное, надо было вынырнуть в реальность и предупредить Босса. Вдруг он в отключке, вдруг не видит того, что здесь творится? Но я застыла. Что-то плотное, тяжелое сковало мою волю, и мне не оставалось ничего другого, как наблюдать.

Новый канал струился параллельно с Аркашиным, но заметно превосходил его яркостью. Скоро превзошел и размерами. Точно повторяя все его изгибы, он понемногу сокращал разделявшее их расстояние. Вернее, просто сжирал серый туман между ними.

Я замерла, поняв, что последует дальше.

И не ошиблась — спустя мучительно долгое мгновенье каналы слились. Ослепительная вспышка — и вот уже на их месте река. Самая настоящая река, вроде горных — столь же злобная, буйная.

Река не стояла на месте — стремительно неслась вдаль, туда, где раскинулись во все стороны синие каналы. Среди которых и мой личный ресурсик. Ой, что будет!

Собрав в комок оставшуюся волю, я попыталась выскользнуть во внешний мир. Без толку. Точно над головой — прозрачный, но крепкий лед. Да, Нонова, сказала я себе, ты попала.

Все ближе подбиралась река к нашим каналам. Остановить? Чем, как говорил Жванецкий, стоп? Происходило нечто невозможное — хотя, сказать по совести, откуда мне знать, что здесь невозможное, а что неизбежное?

И вот оно случилось. Река достигла каналов, с оглушительным треском оказывается, и в серости возможны звуки! — вобрала их в себя, закружилась бешеным водоворотом. Секунда — и там, где еще недавно так уютно располагались синие ручейки, сияло огненное нечто. Даже не поймешь, сияло или зияло. То ли озеро, то ли гейзер, то ли извержение вулкана.

А потом озеро, расползаясь сразу по всем направлениям, двинулось ко мне. Жаркое, ослепительное, страшное. И куда мне от него деться? Снова и снова я колотилась в реальность, но та или навсегда отвергла меня, или вообще перестала быть.

Захотелось плакать, точно в пять лет, разбив банку с малиновым вареньем и порезавшись осколками. Но бесполезно — никто не умоет мордочку. Надеяться можно лишь на себя… Чуть ли не сорок лет я твердила себе это. Почти поверила… а где-то в самых внутренних закоулках таилась детская мечта: вот сейчас придут, спасут, выручат… Уж не потому ли я и Сетью соблазнилась? Тяжко это и тоскливо — надеяться лишь на свои силы.

Ну что же, надейся, Нонова, надейся. Висишь бестелесная, внутри себя, и подбирается беспощадный огонь… Что с того, что нереальный? Накатит мало не покажется. У кого защиты просить? Всадники на гнедых? Не смешите мою селезенку. Бог?

У меня с Богом отношения довольно сложные. Пыталась как-то в Нем разобраться, но не вышло. Сложная штука. Как у этих теологов всё закручено хитро! Вот я и положила себе за истину, что Бог — коллективная иллюзия, но временами весьма полезная. Однако сейчас все эти мои построения разлетелись точно избушка на курьих ножках под прицельным минометным огнем. И я не нашла ничего лучшего, кроме как шептать в безразличную серость:

— Господи! Ну Ты же видишь, какая фигня творится. Ну помоги!

Я твердила это продолговатое слово "помоги" до тех пор, пока волна бледно-синего огня не подползла ко мне вплотную. Карта каналов, которую я, оказывается, до сих пор мусолила в руке, вспыхнула и рассыпалась серым пеплом. Серое мгновенно растворилось в сером. А потом ослепительный вал миллиард слитых воедино молний — нахлынул на меня. Я вспыхнула точно факел — и кончилась. Последняя мысль почему-то была об Орлеанской Деве. Наверное, Жанна вот так же, стоя у столба, тоскливо смотрела на разгоравшийся костер.

Оказалось, лежу на полу. На затылке, видимо, шишка. Всё лучше, чем синее пламя.

Со скрипом поднявшись, я огляделась. Комната. Солнышко. Мухи летают и жужжат. Где все это? Ага. Бабкин дом. Зал. Варнавин.

Я вспомнила все — и тревожно огляделась.

Оба они были тут — и Босс, и Аркаша. Первый валялся на полу лицом вниз, очки отлетели в сторону, отломилась дужка. Второй пребывал в кресле неподвижный, бесстрастный.

Мертвы? Оба?

Сперва я, конечно, кинулась к Юре. Перевернула на спину, приложила ухо к груди. Слава Богу, сердце билось. Ужасно медленно, но все-таки. И едва заметное дыхание вылетало из разбитых в кровь губ.

Потом обследовала Аркашу. Тоже крепкий мужик оказался, коньки не откинул. Ладно, а дальше-то чего? Какую им первую помощь оказывать?

По привычке потянулась в Сеть, к Доктору.

Не вышло. Вообще ничего не вышло. Ни серости, ни холодка. Солнышко, мухи. Все равно как шевелить отрезанной рукой. Удовольствие ниже среднего.

Хорошо хоть хватило ума не метаться в панике. Что там с Сетью стряслось — пока неважно. Вот как этих гавриков оживлять? В принципе, в Варнавине есть больница, надо бежать туда. Хуже, наверное, не будет.

А вообще положеньице. На мне — двое мужиков без сознания, я сама в чужом городе, в чужом доме. На ходиках — начало двенадцатого. Через два часа приедет бабка Геннадьевна. И что она обнаружит? И как ее потом спасать? Особенно когда узнает, что я дом покупать раздумала.

И сорванец вдобавок где-то шляется…

13. Варнавинский гамбит

Пакости шли косяком. Хотела водички набрать, на бесчувственных побрызгать — а нате вам, водопровод забунтовал. В трубах шипит и хрюкает, но ни капли, сколько ни верти кран. Интересно, а купи я бабкин дом взаправду — какими словами кляла бы себя? Если здесь такое в порядке вещей…