Андрэ Нортон - Янус: Суд на Янусе. Победа на Янусе. Тайна затерянной расы Страница 31

Эшла наклонила голову и закрыла лицо руками. Нейл был уверен, что она не плачет, но во всей ее фигуре чувствовался страх, даже отчаяние. Но уже через минуту она снова подняла голову и положила руки на колени. Только глаза ее оставались закрытыми.

— Только бы вспомнить… узнать! — воскликнула она. — Иллиль знала так много, а Эшла — ничего. И я не могу пробраться через Эшлу к Иллиль. Нейл, что ты знаешь об Айяре, по-настоящему знаешь?

Она открыла глаза и смотрела на Нейла так напряженно, словно его ответ был самым важным на свете и мог привести к спасению их обоих. И это зажгло в нем необходимость искать в своем мозгу Айяра и то, что Айяр знал.

— Я думаю, — неторопливо заговорил Нейл, дожидаясь ощущения полной уверенности в каждом отдельном факте, — он был воином, Лордом рода Ки-Кик, но что это значит, я не помню. Он был Капитаном Первого Круга Ифткана и сражался там, когда ларши напали на Башни. Он был охотником и большую часть времени скитался в лесу. Вот и все в чем я уверен. Иногда я срываю плод, перехожу след, вижу или слышу животное или птицу — и знаю о них то, что знал Айяр. Но о самом Айяре я знаю очень мало.

— Достаточно знаний, чтобы жить в лесу, — подытожила Эшла.

Нейл выпрямился. Это дало ощущение нового пути!

— Может, Айяр больше ничего не предполагал дать мне! — воскликнул он. — Достаточно знаний, чтобы выжить в лесу, а все остальное, что касалось падения Ифткана, считалось забытым. Правда, оно все равно почему-то не забылось!

— Если у человека есть записывающая машина, и нужно срочно составить сообщение, которое находится среди других сообщений, человек может особо отметить кассету, но все равно часть рапорта окажется посторонней.

— Записывающая машина! — удивился Нейл. — Разве Верующие пользуются ей?

— Нет. Но когда у моей матери было кровотечение, а молитвы Настоятеля не помогли, отец отвез ее в порт, к инопланетному врачу. Я поехала с ней, потому что она не могла позаботиться о себе. Но было уже поздно. Если бы мы приехали раньше, ее бы можно было спасти. — Эшла помолчала и продолжала: — Там я видела записывающие машины и много других вещей, тех, что заставляют думать и удивляться. Я часто вспоминала и думала о том, что видела там. Ну, допустим, эти лесные знания важны для того, чтобы выжить, вот ты и получил память Айяра-охотника. Но ведь она связана с другими частями памяти.

— А как насчет Иллиль? Она тоже снабдила тебя такой помощью?

— Да. Знание животных, страх перед врагами, несколько съедобных растений, умение лечить, — Эшла нахмурилась, — которое может стать и оружием. Только… у Иллиль было когда-то очень много власти. Она знала Зеркало и имела право стоять перед ним и вызывать то, что находится в глубине вод. Я думаю, что она была кем-то вроде Настоятеля у своего народа, Настоятеля с невидимым оружием. Поняв это, я почувствовала, что мне особенно важно это оружие.

— Против кого?

— Не знаю? — Она снова сжала голову руками. — Эти сведения закрыты, но я знаю, что они здесь! И вспомнить то, что знала Иллиль, очень важно. Нам и Лесу угрожает опасность, худшая, чем флайер, собаки или охотники и участков. Она осталась с древних времен — не то спит, не то терпеливо ждет… а теперь… — уронив руки, она посмотрела на Нейла с ужасом, поднимавшимся из глубины ее глаз, а голос перешел в шепот, когда она закончила. — ОНО хочет есть.

Нейл почувствовал, что воспринимает слова Иллиль не только ушами, но и всем существом, как охотник, который прислушивается к фыркающей и принюхивающейся собаке. Он тоже знал, что им угрожает не животное, не человек. Эта опасность много старше, много сильнее и сложнее, чем любая форма жизни, известная Нейлу. Может ОНО уже здесь? Или еще не проснулось, но уже начинает понимать, что долгий голод будет теперь утолен?

— Белый Лес! — вдруг сказала Иллиль, и Нейл почувствовал ужас Айяра, вызванный этими словами. — Это Опушка Белого Леса.

Молния ифта — меч,Руки, как руны, хранящие меч.Сердце — луна, оковавшая мракСветлым лучом.Род его вечен, как веченЯркий на небе месяцВ мраке ночном.Встань, воином рожденный!Бисер сыплется с порванных бус,Камень дерева рухнет песком семян.Молния ифта — меч!Руки, как руны, хранящие меч!

Песня тянулась в тишине. В этой песне слышался мерный шаг воинов, звон мечей, рокот деревянных барабанов.

— Меч ифта! — повторила она и быстрым движением подняла меч, найденный Нейлом в Ифтсайге, — «Луна, оковавшая мрак светлым лучом»!

— Эта песня сохранилась в памяти Айяра, — сказал Нейл. — Ты понимаешь, что она означает?

— Не очень. Совсем чуть-чуть. Это пророчество, обещание, сделанное ифтом-героем в день Голубого Листа. И он выполнил его. Но тогда был Голубой Лист, а наш лист — Серый и увядший, — она поворачивала в руках меч, разглядывая клинок. — Мы с тобой видели, как он открыл Сторожевой Путь, но, может быть, это не только ключ. Возможно, это меч Кимона или похожий на него. Если так, то сила и власть заключены в самой его субстанции. Иллиль, Иллиль, дай мне больше знания! — последние слова девушка выкрикнула почти с рыданием.

Нейл взял у нее меч. Все верно, он видел и зеленые искры, горевшие на кончике лезвия, и запылавший в ответ символ на замковом камне. Но в руке Нейла этот меч был просто хорошо сработанным оружием.

— А что сделал Кимон? Он был героем пророчества?

— Да… Это было очень давно — в памяти туман. Кимон не побоялся опасностей Белого Леса и завоевал мир для Ифткана, так что люди его крови могли жить в Великих Башнях. А то, что вырастило Белый Лес, он связал Клятвой Забвения и Ухода. Затем Голубой Лист стал Зеленым, но клятва все еще держалась между ифтами и ТЕМ-ЧТО-ЖДЕТ. Но когда Зеленый Лист опал, ифтов стало меньше, и ЖДУЩЕЕ зашевелилось. Клятва была громко произнесена перед Ифтканом, так что Пустошь не смогла наступать. Но ларши, не дававшие клятвы, потому что в день ее произнесения они не умели говорить, ответили на приглашение ТОГО-ЧТО-ЖДЕТ и пошли под его начало. Таким образом, они создали племя, которое все увеличивалось в то время, как ифты уменьшались в числе.

Когда Серый Лист дал почки, ТО-ЧТО-ЖДЕТ опять зашевелилось, и Башни Ифткана задрожали. Клятва была заслоном для Горящего Света, но ларши, не дававшие Клятвы, стали руками ТОГО-ЧТО-ЖДЕТ, его оружием. Ларшей было много, а ифтов — горсточка.. — Эшла сложила руки чашей и развела пальцы. Айяр в Нейле отвечал волной ярости и отчаяния. — Так пришел конец Ифткану и ифтам. Связывающей Клятвы больше не было, и ЖДУЩЕЕ вольно было делать все, что угодно, со своими слугами-ларшами.