Ольга Чигиринская - Мятежный дом Страница 31

– Нет, – Элал выдвинул лезвие флорда на длину ножа. – Это я тебя убью. Я тебя прикончу, имперская сука, поганый крестоносец. Таким, как ты, место в земле. Вы отца моего убили, сволочи. Я сейчас тебе кишки на шею натяну!

Дик смотрел в его лицо и видел, что он накручивает себя. Наверное, ему не приходилось убивать раньше – вот так, глядя в глаза. Ему требовался определенный градус накала, чтобы убить. Как и Дику. Но разница между ними была в том, что Дик этого градуса уже достиг. Он знал что может сейчас убить Элала и с большой вероятностью сделает это, если тот не сдаст назад.

– Элал, – прохрипел он. – Отвали, добром прошу. Я тебе ничего не сделал.

– Ты мне всю жизнь испоганил, хрюс! – заорал парень. – Добром просишь? – он сжал левую руку в кулак, выпростав средний палец. – Пососи и больше не проси!

Последняя реплика была лишней. После нее Дику стало все равно, убьет он Элала или нет. Он резко подтянул пятки к бедрам и сделал вид, что пытается встать на «мостик», чтобы стряхнуть победителя – тот предвидел такой маневр и чуть отклонился назад, ухмыляясь. А Дик левой рукой достал хаси из-за за голенища и, резко опустившись на песок – Элал на миг потерял равновесие – вскинул ноги и захлестнул в «ножницы» шею противника. Элал неловко взмахнул руками и выронил флорд. Дик вонзил хаси ему в бедро и он, захрипев, освободил руки Суны. Соображения у Элала хватило на то, чтобы кувырком уйти назад и высвободиться из захвата – но Дик и сам не зевал и, как только Элал вскочил на ноги, он обнаружил, что противник тоже стоит, и в руке его флорд.

– Брось кийогу, – юный имперец сплюнул кровь. – На шнурки порежу. Брось.

Элал колебался.

– Ты меня все равно убьешь, – сказал он. – Я же знаю теперь, кто ты.

– Я до трех сосчитаю – кийога будет на полу. С твоими пальцами или без – решай. Один…

Элал посмотрел в его глаза и понял, что он не шутит и не берет на испуг. Кийога упала на песок на счет «два». Дик ногой подгреб ее к себе.

– Я не какой-то сраный вавилонянин, чтобы убивать людей ради своего покоя. Иди, ори на весь муравейник, что я здесь. Скажи всем, что сохэи не умирают, – он потянул кровь носом и сплюнул опять. – Они отходят в Чистилище для перегруппировки.

– Я найду тебя. Я все равно тебя найду, гад… – штанина Элала набрякла кровью, на глазах выступили слезы стыда и боли.

– Ох и придурок же ты, – Дик устало покачал головой. – Ты такой придурок, что мне тебя даже жалко. Уходи отсюда. Дай отдохнуть от твоей тупости.

Элал развернулся и поковылял в свой конец прохода. Дик вышел с другой стороны и, кривясь от боли, понемножку двинул в сторону мастерской Даллана.

Даллана он нашел храпящим на раскладушке за перегородкой. Стойкий запах перегара ясней ясного говорил, что Дик может не бояться шуметь – поэтому он смыл кровь в туалете, взял маленького швейного бота и починил рубашку (вышло криво, потому что левой рукой), а потом нацарапал записку:

«Сеу Даллан! Я вернулся и прошу у вас прощения, что так долго не появлялся. Господин Исия просил меня прийти к вам. Спасибо, что оставили мне инструменты. Я вернусь после праздника, а сейчас у меня дела. Ран».

Положив записку на видное место, он отстегнул пояс с инструментами и положил его рядом с храпящим нейромехаником, а потом вышел, закрыл дверь на кодовый замок и начал долгий спуск в нижние уровни глайдер-порта, к своему алтарю.

На середине дороги он понял, что дело было не только в пиве, но и в адреналине. Грубое мужское прикосновение выбило его из нормального русла – иначе он не потянул бы усилие, которое выдал, скидывая Элала. Правая рука болела, словно ее выдергивали из плеча, а в солнечное сплетение как гвоздь всадили. Какой-то неприятный комок бегал по пищеводу туда-сюда. Вспухали нос и скула. Как будет, наверное, разочарована сеу Кордо, увидев этакое пугало…

Под конец пути Дик уже не видел света. Каждый шаг отдавался в плече и в животе ударом молота. Уже наплевать было на сеу Кордо, оставалась одна мысль – прийти на место и сесть.

– Дождик-дождик, пуще! – заорали над самым ухом. С верхнего яруса Дика окатили водой из ведра.

– Спасибо, – пробормотал он совершено искренне. От прохладной воды немножко полегчало. – И почему это меня все время бьют?

Он доковылял до своего алтаря, забрался в густую тень под помостом и сел, опираясь здоровым плечом о стальную ферму. Нет, все-таки он победил. На этот раз он победил. Бедный глупый Элал, что ж он так взъелся…

Дик опустил голову и не то чтобы задремал – оцепенел, прикрыв глаза. Шевелиться не хотелось. На душе было хорошо. Он не просто победил в драке, он все сделал правильно. Не стал убивать злого дурака. Не поддался ярости. Владел ею, а не она им… Он сам себе хозяин, никому больше, а раб – только Богу, и тоже больше никому. Он скажет это… Рэю… обязательно скажет…

– Привет, – раздался над ним женский голос. Дик разлепил глаза и увидел очерченную светом фар высокую и стройную фигурку. Больше ничего разглядеть было нельзя – за спиной девушки стоял карт и его фары слепили Дику глаза.

– Давно хотела посмотреть: кто же это все время убирает голокубы с алтаря, – сказала она.

– Угу, – промычал Дик. – А я давно хотел посмотреть: кто же это их ставит все время…

Глава 3

Рокс

– Давно он умер? – спросил Исия.

– Часов пятнадцать-шестнадцать, – полицейский медик, господин Тогга, выключил сканер и накрыл пленкой тощее тельце. – Свидетели были слишком пьяны, чтобы засекать время. Надеюсь, ты не будешь спрашивать о причине смерти?

Исия мотнул головой. Причина смерти была очевидна – падение с высоты четырех ярусов, перелом шейных позвонков. Тело мальчика нашли взрослые бродяги. Вернее, оно свалилось именно в тот колодец, который они облюбовали для продолжения праздничной пьянки в тесном кругу. А поскольку из-за какого-то трупа какого-то пацана прекращать веселье на хотелось, его просто оттащили в угол, забросав на время всяким хламом. Когда гулька закончилась, двое нищих собрались оттащить его на бустерные поля, но были запримечены в рабочих коридорах гемами и задержаны морлочьим патрулем. Тройо встрепенулся было и попытался повесить на бродяг причастность к батальонам страха – но допрос под шлемом показал их полную невинность по этой части. На них висело несколько мелких краж и одно убийство, так что в ближайшие дни в глайдер-порту намечалось веселое представление под названием «безжалостная порка», но к гибели мальчика они были непричастны. Тройо вынес вердикт: пацан напился и сверзился в колодец сам.

– Локк, а ты ничего не упускаешь из виду? – спросил Исия.